Алекс Шнайдер (Alex Schnaider) заработал свои миллиарды в мрачных цехах сталелитейных заводов Восточной Европы. Вопрос в том, как он поведет себя в ослепительно ярком Западном мире?
Совсем недавно Александр Шнайдер в компании своей жены и трех дочерей наслаждался ленивым зимним утром на собственной, длиной 170 футов, яхте 'Бенетти', стоящей в бухте Майами. В течение нескольких месяцев он грезил вслух на беглом английском языке, хотя и с акцентом, о том, как на Красной площади в Москве представит российскую команду 'Формулы-1'. Среди присутствующих будут и президент Владимир Путин, и мэр Москвы Юрий Лужков. Тысячи фанатов автомобильных гонок соберутся под крышей тента, установленного на участке площадью 30 тыс. квадратных футов на фоне ярких маковиц Собора Василия Блаженного.
Россиянин по происхождению, но выросший в Канаде, Шнайдер находился в приподнятом расположении духа, что с ним случалось нечасто. Его прислуга, насчитывающая 12 человек, подала ему и его гостям обед: хрустящее куриное филе, спагетти с моллюсками и соте из говядины. 'Я занят строительством', - говорит 36-летний Шнайдер - невысокий, но подтянутый мужчина.
Он уже построил 4-миллиардную бизнес-империю, протянувшуюся от Еревана до Торонто. Источниками строительства этой империи, а также собственного капитала предприятия в размере 1,4 миллиарда долларов, являются торговля украинской сталью и 'прихватизация' компании 'Запорожсталь' - четвертого по величине сталелитейного завода страны. Кроме того, империя г-на Шнайдера включает в себя энергосистему в Армении, два отеля, сеть хлебопекарен и мясокомбинат в Сербии; незначительные вложения в предприятия Турции и Израиля; российский сталелитейный завод в Волгограде; а также богато украшенное офисное здание и казино на Старом Арбате - пешеходной торговой улице Москвы. Все это принадлежит его холдингу 'Midland Resources', зарегистрированному в британском налоговом 'оазисе' - Гернси.
Так что же предпринимает новоявленный миллиардер во втором акте пьесы? Он начинает работу над своим имиджем. В Канаде г-н Шнайдер выделил средства на строительство высочайшего здания в стране - проекта, возглавляемого Дональдом Трампом. В январе он выложил 50 миллионов долларов за команду 'Джордан Формула-1' ('Jordan Formula-1'), и теперь г-н Шнайдер полон решимости превратить ее к следующему году в российскую команду гонщиков. После многих лет ведения бизнеса в экстремальных условиях и умасливания сильных мира сего, Шнайдер выходит из тени в непривычно ослепительную и прозрачную Западную реальность под пристальным вниманием общественности. Даже его холдинги на территории Украины подвергаются тщательным проверкам, особенно теперь, когда новый президент Виктор Ющенко призывает к пересмотру приватизации особо ценных государственных активов, к которым относятся и сталелитейные заводы. 'Не знаю, готов ли я к такому вниманию общественности', - говорит Шнайдер. Но, учитывая его достижения, нет никаких сомнений в том, что этот жесткий, хотя и непубличный человек справится с любой задачей.
Шнайдер родился в Петербурге. Когда ему было четыре года, его семья переехала в Израиль через Украину, а оттуда, девятью годами позже, перебралась в Торонто. Родители Шнайдера владели небольшим магазинчиком в русском квартале в северной части Торонто. Шнайдер помогал родителям, расставляя на полках товар и протирая полы. Еще живя с родителями, он стал занимать деньги у их друзей и торговать тканями и электроникой с разваливающимися советскими предприятиями. Одновременно Шнайдер заканчивал учебу в университете в Йорке на факультете экономики. После распада Советского Союза он уехал работать в Цюрих на предприятие, занимающееся торговлей сталью. Через некоторое время Шнайдер открыл собственное предприятие того же типа в Бельгии, которое даже составляло конкуренцию Марку Ричу (Marc Rich).
Отсутствие знаний о способах транспортировки стали привело Шнайдера на украинские сталелитейные заводы, где он стал заключать сделки с доведенными до отчаяния руководителями, готовыми обменять горячекатаную сталь на что угодно, начиная от видеомагнитофонов до столовых приборов. Шнайдер был щедр. Например, он мог обменять микроволновую печь стоимостью 40 долларов на рулонную сталь на сумму 150 долларов, которую он затем перепродавал партнерам в Азии. Одним из любимых покупателей Шнайдера был завод 'Запорожсталь' на востоке Украины, построенный в 30-е гг. прошлого века. Там ему часто приходилось сталкиваться с Эдуардом Шифриным, который работал на конкурирующую компанию в Гонконге и когда-то в течение десяти лет был руководителем специализированного литейного предприятия, расположенного по соседству. Шифрин, казалось, знал всех.
Шифрин и Шнайдер вскоре стали партнерами и в 1994 году основали компанию 'Midland Resources'. Покрывая затраты на электроэнергию углем, привозимым из России, они финансировали производство стали на заводе, а затем отдавали готовую сталь в качестве оплаты за уголь.
Это был теневой бизнес. Так же как и в России, споры между торговцами сталью зачастую имели кровавый исход. По крайней мере, семь менеджеров высшего звена, работавших в этой отрасли, в 90-х гг. были убиты на Украине. Но Шнайдер быстро научился проворачивать дела так, чтобы все оставались довольны - и это стало для него своего рода 'фирменным знаком'. 'Нужно было хорошо обращаться с генеральными директорами - например, возить их в путешествия за границу', - вспоминает он. 'Мы устраивали на работу их родственников, дарили им подарки - в общем, делали все возможное'.
На Украине - третьем по величине мировом экспортере стали - доступ к легким доходам предоставлялся лишь до тех пор, пока правительство являлось владельцем завода. С началом приватизации в середине 90-х гг. прошлого века акции государственных предприятий продавались на сомнительных аукционах, как правило, людям со связями. Наконец, настала очередь и 'Запорожстали', частично благодаря усилиям честолюбивого бизнесмена-политика Василия Хмельницкого. Будучи депутатом, Хмельницкий являлся одним из руководителей партии 'Зеленых', которая поддерживала коалицию премьера. Ему удалось добиться своего назначения на пост распорядителя государственной доли в 'Запорожстали'. Когда начались торги, Хмельницкий и его инвестиционная группа начали скупать акции. Шнайдер сидел в стороне и смотрел, как распродается его источник дохода. 'Если бы мы не купили сталелитейный завод, нашему бизнесу пришел бы конец, так как никто бы нам не позволил продолжать те абсурдные обмены', - пояснил он. Но мало у кого хватило смелости ввязаться в борьбу за предприятие. 'Мы думали, что ситуация слишком рискованная, и знали, что могла последовать физическая расправа', - говорит Майкл Блейзер (Michael Bleyzer) - руководитель частного инвестиционного фонда в Хьюстоне, специализирующегося на Украине и имеющего в своем распоряжении 200 миллионов долларов. Ему когда-то принадлежало 2 процента акций 'Запорожстали', но он так и не решился приобрести больше.
Шнайдер и Шифрин не могли упустить такую возможность и готовы были рискнуть. Они стали приобретать акции компании в больших количествах, когда в 1999 году правительство выставило акции на денежном аукционе. Источники, приближенные к компании, заявляют, что она также стала делиться доходами от торговли с группой компаний, принадлежавших Хмельницкому. 'Midland' заключила эксклюзивный контракт на экспорт стали, производимой на заводе 'Запорожсталь'. (В своем электронном послании Хмельницкий отрицает причастность к консорциуму, владеющему сталелитейным заводом, или к получению части доходов от торговли сталью).
По словам Шнайдера, к 2001 году вместе с Шифриным и группой Хмельницкого он приобрел контроль над компанией. Правительству все еще принадлежала четверть акций, что позволяло ему блокировать некоторые решения совета директоров. И вот настал момент, когда Шнайдер продемонстрировал свой тихий, но твердый нрав, пригрозив распродажей акций, что, в свою очередь, привело бы к снижению доли правительства. Тогда политическая элита смягчилась и провела окончательные закрытые торги на 'благоприятных' условиях, в результате чего были исключены все остальные потенциальные покупатели. Согласно 'новым' условиям, будущий покупатель должен был за прошедший год предоставить предприятию 700 тыс. тонн железной руды или 400 тонн металлолома.
Эта приятная во всех отношениях сделка была доведена до конца - даже тогда, когда киевская инвестиционная компания 'Тект' подал в суд и потребовал остановить аукцион, утверждая, что борьба была несправедливой и что она готова была заплатить за 25-процентный пакет 37 миллионов долларов. Шнайдер же и компания, согласно заявлению 'Тект', предложили всего 13 миллионов. Суд иск отклонил, аукцион продолжался, 'Тект' пыталась оспорить сделку, но безуспешно. Суд принял интересное решение: компания не могла оспаривать сделку, потому что не выполнила всех условий, необходимых для участия в аукционе. В итоге консорциум, во главе которого стоял Шнайдер, приобрел 93 процента 'Запорожстали' за 70 миллионов долларов, притом, что недавно группа отказалась от предложения одной западной металлургической компании, предлагавшей ей продать пакет за 1,2 миллиарда.
Сумеет ли Шнайдер удержать богатства, купленные так задешево? Пока трудно сказать. Металлургия - самая крупная отрасль экономики Украины, она дает ей более 25 процентов ВВП. На Всемирном экономическом форуме в январе Ющенко заявил, что украинским судом заморожены активы 'Криворожстали', крупнейшего металлургического предприятия страны, проданного олигархам Ринату Ахметову (самому богатому человеку Украины) и Виктору Пинчуку (зятю бывшего президента Кучмы) за 800 миллионов долларов. В феврале украинский суд признал незаконность приватизации 'Криворожстали'. Хотя о 'Запорожстали' Ющенко впрямую не сказал ни слова, частные инвесторы считают, что это лишь вопрос времени.
Хотя Шнайдер доказывает, что покупка завода была абсолютно честной, недавно, по данным московского инвестиционного банка 'Renaissance Capital', которые он приводит со ссылкой на местные источники, Хмельницкий - возможно, чтобы погасить волну критических выступлений - снизил свое участие на 10 процентов. Теперь его доля составляет 25 процентов. Как бы там ни было, Шнайдер ведет себя так, будто рассчитывает будущее предприятия на много лет вперед: на сегодняшний день он реинвестировал в развитие производства на 'Запорожстали' 500 миллионов долларов, приобрел новые доменные печи и парк собственных вагонов для снижения транспортных издержек. За прошлый год завод продал готовой продукции на 1,3 миллиарда долларов и заработал на этом 129 миллионов.
Кроме того, завод хвалят за сравнительно высокую прозрачность - явление на Украине пока довольно редкое. 'Запорожсталь' рассылает финансовую отчетность банкам и инвестиционным компаниям (7 процентов акций компании размещены на украинской фондовой бирже) и предоставляет возможность потенциальным инвесторам встречаться с руководством. Такая гласность помогла компании получить необходимое финансирование - например, открыть кредитную линию у 'Fortis', крупнейшей бельгийской компании по предоставлению финансовых услуг, на 30 миллионов долларов. В настоящее время готовятся к выпуску облигации на 300 миллионов долларов под гарантии банков 'J.P.Morgan Chase' и 'Deutsche Bank'.
Первый неверный шаг Шнайдер сделал, когда вышел за пределы украинского металлургического бизнеса. Исследуя возможность вложений в сельскохозяйственное производство в Армении, он узнал о том, что в стране продается сеть электропередачи. Даже не вдаваясь в детали, Шнайдер заплатил 15 миллионов долларов и принял на себя еще 25 миллионов долларов долгов компании, убытки которой составляли 40 миллионов долларов в год, причем в области, в которой собирается работать, он ничего не понимал. Его действия подверглись немедленному осуждению со стороны оппозиционных политических партий, Всемирного Банка и Европейского банка реконструкции и развития.
- В Армении я узнал, что бывает, когда не занимаешься пиаром, - сказал Шнайдер некоторое время спустя.
Обеспокоенный тем, что у Шнайдера нет никакого опыта работы с инфраструктурой жизнеобеспечения, Европейский Банк отозвал свою заявку на приобретение 20 процентов электросетей. Всемирный Банк пригрозил прервать выдачу 20 миллионов долларов займов Армении в случае, если Шнайдер не согласится привлечь к работе для консультаций одно из подразделений корейской компании 'Daewoo'. Немного позже Шнайдер заменил корейцев своей командой из русских технических специалистов и вызвал еще один скандал, начав отключать электричество злостным неплательщикам. В число таковых вошли многие государственные учреждения Еревана, который в те же выходные на целый день погрузился во мрак. В прошлом году электросети заработали 20 миллионов долларов, и Шнайдер рассчитывает продать их за 100 миллионов - есть уже и несколько возможных покупателей. Теперь Всемирный Банк так доволен, что даже планирует снять фильм об электросетях Армении, в которой о проекте рассказывается как об образце для приватизации подобных объектов в будущем.
Шнайдер до сих пор смело вторгается в новые для себя области, невзирая на тот урок, что он получил с пиаром; швыряет деньги направо и налево и поглядывая свысока на конкурентов. Например, в Сербии 'у Алекса нет стратегии', - как рассказал нам один менеджер инвестиционного банка.
- Сегодня он может заниматься мясом, а завтра - металлом.
Через шесть месяцев после покупки Шнайдером металлургического предприятия в Черногории за тысячу долларов (плюс обязательство выделить 500 тысяч на социальные программы и вложить в завод еще 46 миллионов долларов) была взорвана машина генерального директора завода, подбором кандидатуры которого он занимался довольно долго. Власти проводят расследование, но, по словам Шнайдера, подозреваемых множество. Он подчеркивает, что завод прекратил работать с поставщиками, непомерно вздувавшими цены на свою продукцию.
Даже в 'первом мире' встречаются дурацкие ситуации - Шнайдеру трудно завоевать там общественное признание. В Канаде у него никак не получается избавиться от клейма нувориша, обогатившегося в Восточной Европе. В газете 'Toronto Star' приемного сына Канады называют 'человеком из тени'. Проект с башней был словно паутиной опутан скандалами с самого первого дня его разработки. Комплекс 'Trump International Hotel & Tower' начался еще под названием 'Ritz-Carlton Hotel and Condominium Residences' (гостиница и малоэтажная жилая застройка в квартале Ritz-Carlton); деньги выделял девелопер Лейб Уолдман (Leib Waldman), который за несколько лет до этого сбежал из Пенсильвании под угрозой ареста за растрату. Когда в 2002 году средства массовой информации опубликовали его подноготную, проект 'Ritz' закрылся, а сам Уолдман снова исчез (в июне прошлого года его экстрадировали, и сейчас он в федеральной тюрьме Нью-Йорка ждет приговора суда по обвинению в подобных делах).
Шнайдера в число участников этой сделки привел бывший партнер Уолдмана по Торонто. В прошлом году площадка в центре города была приобретена Шнайдером за 28 миллионов долларов наличными, что предполагает, что ему же отойдет контрольная доля в здании-башне стоимостью в полмиллиарда долларов, пока что существующая только на бумаге. Существенный интерес к проекту пока проявляют разве что азиаты - мало кто из жителей города согласится выложить 484 тысячи американских долларов за квартиру-студию, - а Шнайдер не начинает строительство, пока не будет выкуплено 50 процентов проектных площадей. Трамп официально вкладывает в проект свое имя и будет заниматься управлением комплексом. Акции пока что не выпущены, и о распределении прибыли никто не говорит. Шнайдер и Трамп даже едва знают друг друга.
- О [Шнайдере] мы слышали фантастические вещи, - сообщил Трамп по телефону во время своего медового месяца, - но иногда люди такие вещи говорят, а сами, может, в них и не верят.
