'Liberation' публикует письмо президента чеченских сепаратистов, убитого 8 марта. В этом письме-'завещании', тот, кто призывал Москву к диалогу, требует от Европы участия в разрешении конфликта, подобно тому, как ЕС действовал во время кризиса на Украине.
Призыв, полный патетики. Таким нам представляется письмо чеченского президента Аслана Масхадова, адресованное 'Хавьеру Солане, Верховному представителю Европейского союза по внешней политике и безопасности'. Письмо датируется 25 февраля, оно доставлено в Западную Европу по чеченским каналам и через представителей правительства в изгнании. Масхадов был убит 8 марта. В связи с этим, письмо обретает черты завещания. Называя себя 'президентом сопротивления', Масхадов подтверждает, что стремится достичь разрешения конфликта путем переговоров, не говорит о независимости и осуждает терроризм. Взяв в пример события на Украине, он говорит, что возлагает большие надежды на помощь Европы в Чечне. Тем тяжелее осознавать, что ЕС практически никак не отреагировал на жестокое убийство Масхадова. Может быть, будет реакция на это письмо?
Ж.-П. Т. (J.-P.T.)
Господину Хавьеру Солане,
Верховному представителю Европейского союза по внешней политике и безопасности,
Чечня, 25 февраля 2005.
Господин Верховный представитель,
В то время как каждый день уносит жизни мирного населения Чечни, русских и чеченских бойцов, когда каждый день чеченцы - мужчины, женщины и дети подвергаются жестоким репрессиям, мы, выжившие, и я в том числе, отмечаем печальную десятилетнюю годовщину военного вторжения в Чечню, начатого президентом Ельциным 11 декабря 1994 года.
На тот момент население Чечни составляло миллион человек, сегодня 200 000 из них погибли, 300 000 вынуждены жить в изгнании, десятки тысяч перемещены внутри моей страны, десятки тысяч пострадали от пыток, тысячи других содержатся в тюрьмах и 'фильтрационных' лагерях российских вооруженных сил и чеченских коллаборационистов, в ожидании выкупа, или, чаще, в ожидании смерти от пыток и лишений, - это безымянные жертвы.
Как Вам известно, с возобновления так называемой второй Чеченской войны осенью 1999 года, я постоянно говорю о своей готовности разрешить этот конфликт и все споры между российской и чеченской стороной путем диалога с российскими властями. По сей день, многократные призывы к переговорам остаются без ответа, со стороны российских властей ведется речь лишь о ложной нормализации. В марте 2003 года, при посредстве министра иностранных дел господина Ильяса Ахмадова, я предал огласке план мирного урегулирования, при составлении которого я ориентировался во многом на опыт международного сообщества по урегулированию конфликтов в Восточном Тиморе и Косово. Предлагая этот план, я надеялся поспособствовать разрешению конфликта, принимая во внимание законные интересы российской стороны в вопросе безопасности, и три требования, от которых чеченская сторона не может отказаться: механизм международной гарантии в той или иной форме; новое соглашение между двумя сторонами; прямое участие международного сообщества в создании правового государства и демократии в Чечне во время переходного периода, участие в реконструкции моей страны; и, по окончании переходного периода, принятие окончательного решения по статусу Чечни, согласно действующим международным нормам.
К несчастью, это предложение, как и предыдущие, так же как и последнее предложение, я имею в виду одностороннее прекращение огня, объявленное мной в начале этого года, - не вызвало со стороны московских властей иной реакции, кроме ускорения так называемой 'нормализации' трагедии моего народа, сопровождающейся фальсифицированными выборами, усилением военных операций и репрессий в отношении гражданского населения.
Насколько позволяло мне мое положение президента сопротивления, я со всем вниманием следил за событиями на Украине, 'оранжевой революцией'. На мой взгляд, Европейский союз сыграл решающую роль в разрешении этого кризиса. В частности, я обратил внимание, насколько Европа может быть сильной, насколько эффективно она может действовать, когда она выступает единым фронтом, при посредстве участия глав государств и правительств отдельных стран, или при посредстве участия Верховного представителя по внешней политике и безопасности.
Я не отрицаю ни сложности отношений с такой великой страной, как Российская Федерация, ни политической и экономической значимости этих отношений. Напротив, я считаю, что именно в свете важности этих отношений для Европейского союза, необходимо строить их на единственном прочном основании: свободе, демократии и правовом государстве. К несчастью, как о том свидетельствуют события на Украине, как на то указывает антидемократический уклон политики в России вот уже много лет, и как свидетельствует трагедия моего народа - десять лет страданий, - эти прочные основы не существуют в России.
Я не буду говорить о каждодневном массовом терроре российского государства и его чеченских пособников. Что касается террористических актов, совершенных группами, входящими в чеченское сопротивление, я, как Вам известно, всякий раз их осуждал. И я продолжаю их осуждать. Остается отметить, что у этого терроризма нет ничего общего с международным терроризмом фундаменталистов. Это действия отчаявшихся людей, которые, в большинстве случаев, потеряли своих близких при ужасных обстоятельствах, и которые считают, что могут ответить агрессору и оккупанту его же методами. У меня другая точка зрения, я никогда не соглашусь с этим. В реальности, я делаю все, что в моих силах, чтобы акции чеченского сопротивления совершались только в театре военных действий по международному праву. Когда мне не удается предотвратить террористические акты, - это происходит в обстоятельствах, когда никто не смог бы их предотвратить. Терроризм в Чечне, со стороны оккупационных сил или со стороны изолированных элементов сопротивления - порождение войны, он питается войной, самой гнусной жестокостью и ежедневным насилием, полным нарушением самых фундаментальных прав. Лишь мир и демократия могут остановить терроризм. Я далек от того, чтобы преувеличивать роль моего народа в делах мира и Европы, но я хочу сказать, что мой народ сегодня стал жертвой медленного уничтожения. Я хочу сказать, что чеченский вопрос для власти в Москве является ключевым - в разрушении демократии и правового государства, или, если хотите, является ключевым - в создании авторитарного, псевдодемократического государства.
Я знаю, что моя страна - это не Косово, а Россия - не Сербия. Но я знаю, так как видел это во время украинского кризиса, что, когда Европейский союз действует единым фронтом, он в состоянии помочь предотвратить казавшиеся неизбежными события. Вот почему я позволяю себе требовать, чтобы при Вашем посредничестве, Европейский союз подошел к вопросу чеченской трагедии, чтобы были созданы условия, которые, наконец, открыли бы перспективу переговоров между моим правительством и правительством президента Путина, под эгидой ЕС и других государств и международных организаций.
Завершая, я хотел бы сказать, что был бы счастлив, если бы Вы смогли встретиться с господином Умаром Ханбиевым, моим генеральным представителем в Европе и министром здравоохранения в моем правительстве, к сожалению, я сам не могу пока удостоиться чести встретиться с Вами.
С благодарностью за внимание и с надеждой, что Вы прочтете это письмо, с глубоким уважением
Аслан Масхадов,
Президент Чеченской республики Ичкерия.
