Интервью с Оливье Руа (Olivier Roy), ведущим научным сотрудником CNRS (Национального Центра научных исследований), занимающимся изучением мусульманского мира, в частности, бывших советских республик Средней Азии. Для газеты 'Liberation' он описывает столкновения, потрясающие в настоящее время Киргизию, где оппозиция митингует против нарушений, допущенных в ходе последних парламентских выборов.
- Не могли бы Вы объяснить, что сегодня происходит в Киргизии?
- В этой стране, самой маленькой в регионе, мы являемся свидетелями того же процесса, что идет во всех соседних государствах Средней Азии, - поворота к автократии, точнее, диктатуре. Одно время говорили, что 'Киргизия является исключением', и президент Акаев считался реформатором, куда более демократичным, чем его коллеги из бывших республик Советского Союза. На самом деле, особенность Киргизии заключается в том, что там государственная власть слабее, чем в других местах. Там нет ни крепкой армии, ни силовых структур, а только многочисленная местная милиция. Эта структурная слабость не помешала, однако, нынешнему президенту, избранному еще в советское время и с тех пор неоднократно переизбиравшемуся, придерживаться той же политической линии, что и его соседи: аресты оппозиционеров, подтасовки на выборах, устранение соперников. Как и везде, президентская власть здесь семейного типа. Жена, братья, сыновья главы государства делят между собой посты и теплые местечки, родственники выбираются с таким же результатами голосования, как и в советское время. Единственное отличие состоит том, что Аскар Акаев не является бывшим секретарем компартии, во времена СССР он был президентом Академии Наук. . . Его режим не способен реформироваться.
- После Грузии и Украины уже поговаривают о 'революции тюльпанов' в Киргизии. Можно ли провести такую параллель?
- Киргизской оппозиции, в отличие от других оппозиций региона, не затыкали рот, и она, конечно, наблюдает за всем, что происходит в других бывших советских республиках. Но традиционные структуры общества все еще сильны. Логика кланов, основанных на региональной лояльности, вступает в соперничество с моделью индивидуалистической демократии. Регионализм является очень сильной составляющей политики. Нынешний режим держится на людях с севера, а юг всегда считался фрондерским, готовым взбунтоваться. Политическая оппозиция усиливается благодаря регинализму.
- Есть ли у такого разделения страны этническая или религиозная основа?
- В этой мусульманской стране, даже если считать, что юг куда консервативней в религиозном плане, разделение на север и юг, прежде всего, географическое. Киргизия - горная страна, передвигаться там не просто. На юге проживает значительное узбекское меньшинство, более 'исламское' по сравнению с киргизами, однако оппозиция раздроблена, разделена на региональные кланы. Если она придет к власти, коалиция оппозиционеров будет по-прежнему очень непрочной, и проблема отсутствия государственной власти может остаться не решенной.
- Что собирается делать Москва, столкнувшись с опасностью изменения режима в одном из ее прежних сателлитов?
- Как всегда, громкие заявления. Здесь, как и в других местах, русские уже не насаждают царей, и даже царьков. Москва заинтересована в статус-кво, в поддержке изолированного и слабого президента. И все же присутствующие здесь российские войска не будут стрелять в толпу. России обидно терять свое влияние там, что она называет своим 'ближним зарубежьем'. Она осуждает американский заговор, но ничего не может поделать, так как у нее нет опоры в регионе.
