Проведя четыре года в должности вашингтонского корреспондента 'Australian', Рой Экклстон начал сомневаться, способен ли вообще кто-нибудь понять психологию американцев
Это было в конце 2000 года: по дороге в Остин (штат Техас) я спросил таксиста - бойкого уроженца Нью-Йорка - в какие районы города с наступлением темноты лучше не заходить. Не волнуйтесь, ответил он, Остин - город безопасный. В конце концов 'в Техасе каждый носит с собой пистолет'. Это было не совсем то, что я хотел услышать, но странным образом его ответ меня успокоил. Я только что приехал в США, и его слова полностью соответствовали моим представлениям об Америке, как стране, где процветает насилие и культ оружия. Но из-за будничной манеры, в которой говорил об этом таксист, возникало впечатление, что в этом нет ничего особенного.
Сейчас я могу сказать: лучшего 'введения' в американскую жизнь, чем эти слова, просто не сыскать. Вы думаете, что знаете, на что похожи США. Вы читали об этой стране, вы о ней слышали, видели ее в кино и незаметно впитывали ее культуру - ведь с ее мощным воздействием вы встречаетесь на каждом шагу.
Тем не менее вы полностью соответствуете термину, которым американские иммиграционные чиновники обозначают иностранцев - вы alien (в буквальном смысле - 'чужой'). На поверхности все кажется знакомым, но стоит проникнуть глубже, и порой вам начинает казаться, что вы попали на другую планету. Я приехал в Техас, чтобы приступить к работе над серией репортажей об американском политическом процессе, да и хотел быть неподалеку на случай если местный губернатор Джордж У. Буш победит на президентских выборах. Я думал, что моя командировка займет не больше суток. Однако к 3 утра, мы, журналисты, собравшиеся под моросящим дождем и ледяным ветром в палатке, разбитой для нас в центре Остина, могли передать лишь одну новость: никто здесь не знает, что, черт возьми, происходит.
Конечно, Буш победил, но мы узнали об этом лишь через 36 дней - достаточный срок, чтобы я понял: я знаю об Америке еще меньше, чем предполагал.
Возьмем всякие мелочи. Следя за теленовостями о судебных баталиях из-за результата выборов, я услышал сакраментальную фразу: 'Дежа вю повторяется вновь и вновь'. В качестве автора, как мне послышалось, комментатор назвал Yogi Bear - медвежонка из знаменитого мультфильма. Забавно - в новостях цитируют 'мультяшку', подумал я. Надо бы все-таки проверить. Оказывается, имелся в виду Йоги Берра (Yogi Berra) - легендарный бейсболист, знаменитый своими парадоксальными, но меткими афоризмами.
Но я ничего не знал и о куда более важных вещах - например, процедуре избрания президента коллегией выборщиков. Я почти не имел представления, как этот механизм работает, но не был в этом одинок - мало кто из самих американцев это понимал. Достаточно сказать: центром событий стала Флорида.
Приехав туда, я начал кое-что понимать. Во-первых, одно из непререкаемых правил американского образа жизни (его действие временно приостановлено после 11 сентября 2001 г.) звучит так: 'не верь федеральному правительству'. Пересчет голосов проводил не независимый орган, вроде австралийского Центризбиркома - этим занимались местные власти на уровне округов.
В Майями я с удивлением наблюдал, как сторонники Республиканской партии устроили шумную демонстрацию протеста в здании, где проводился пересчет через 15 дней после закрытия избирательных участков. Вскоре после этого местная избирательная комиссия из трех человек решила прекратить пересчет.
Что стояло на карте? Возможно, только президентское кресло. На деле в округах Флориды, где все и решалось, местные избиркомы устанавливали собственные правила. Как выяснилось, в величайшей демократической стране мира не существует единых стандартов оформления бюллетеней или подсчета голосов. Это был жестокий удар по моим представлениям о США как передовом и эффективном обществе. Но в конце концов, еще Гарри Трумэн (Harry Truman) говаривал: вам нужна эффективность - так переезжайте в диктаторскую страну.
Америка - страна противоречивая: там одновременно царствует 'Я' с большой буквы, ее фундамент - права личности и личный успех, и 'Договоренность', тоже с большой буквы, ведь в США ни один человек не имеет права контролировать все, и для того, чтобы что-то делалось, необходимо заключить немало компромиссов. Именно с компромисса началась их история: отцы основатели вынуждены были согласиться с урезанными полномочиями центрального правительства, чтобы несговорчивые штаты одобрили конституцию страны. Но и этого оказалось недостаточно: пришлось дополнить ее Биллем о правах [первые 10 поправок к конституции США, где фиксируются основные демократические свободы - прим. перев.], чтобы удовлетворить тех, кого беспокоила возможность установления 'самодержавного' строя.
Подобное ограничение власти - дело хорошее, ведь оно дает 'маленькому человеку' шанс добиться своего. Любой из 535 депутатов Конгресса может добиться принятия нового закона - если, конечно, ему удастся заручиться достаточной поддержкой коллег. В Австралии же бал правят премьер-министры и политические партии.
Но это и плохо, потому что 'маленький человек', как выясняется, зачастую представляет интересы 'больших людей'. Поэтому компромиссы в Конгрессе дело весьма дорогостоящее: и республиканцы, и демократы стараются урвать кусок 'пирога' для своего округа, или для фирм и группировок, что нашептывают им в ушко, или требуют пожертвований для своих избирательных кампаний. Скептики язвят: это лучший Конгресс, который можно купить за деньги.
Еще одна неприятная неожиданность связана с языком. Я думал, что кому-то из американцев будет трудно меня понять из-за австралийского акцента, но к своему замешательству обнаружил, что в первых четырех городах, где мне пришлось побывать - Лос-Анжелесе, Остине, Майями, и Вашингтоне - некоторые не понимают меня вообще. Дело в том, что они говорили только по-испански. В вашингтонском отеле, где я остановился, жильцам раздавали небольшие брошюрки с пояснением, что горничная может не понять, о чем вы ее просите, если вы говорите с ней по-английски. Вместо этого рекомендовалось ставить галочку против картинки с изображением полотенца или рулона туалетной бумаги, если вы хотите, чтобы их заменили.
Так я внезапно познакомился с гигантскими демографическими переменами в США - в результате массовой эмиграции из Мексики, Кубы, Пуэрто-Рико и стран Центральной Америки испаноязычные сменили черных в качестве самого многочисленного этнического меньшинства. В некоторых районах штата Нью-Мексико и Лос-Анжелеса преобладает испаноязычное население.
Конечно, латиноамериканцы плохо говорят по-английски, Но и работают они буквально за гроши. Считается, что после Гражданской войны 1861-1865 г. с рабством в США было покончено, но экономика страны - да и роскошный образ жизни многих богатых американцев - по-прежнему основываются на труде низкооплачиваемых работников.
Конечно, эти рабочие лично свободны. Но зарплата в 5,25 долларов в час (или 6,6 австралийских долларов) - Конгресс только что блокировал попытку повысить минимальный уровень оплаты труда на 2 доллара в час - едва позволяет им выживать. Тем не менее, без этого 'низшего класса' все, от помидоров (условия, в которых приходится жить их сборщикам, порой напоминают трущобы из романов Диккенса) до услуг нянек, газонокосильщиков и садовников, стоило бы как минимум вдвое дороже.
Это лишь один из примеров бросающихся в глаза контрастов. Многие готовы работать за нищенскую плату, лишь бы получить доступ к Американской мечте, в надежде, что их дети уже смогут закончить университет, или стать богатыми и влиятельными людьми наподобие министра юстиции Альберто Гонсалеса (Alberto Gonzales) - выходца из семьи бедных мексиканских эмигрантов.
Но многим так и не удается выбиться в люди, особенно если им не посчастливилось родиться с белым цветом кожи. Меня до сих пор поражает диссонанс, когда я вижу, как кортеж самого могущественного человека в мире проносится мимо бездомных, кутающихся в грязные обноски.
Лучшее объяснение особенностей этой страны я нашел в книге 'Американская исключительность' ('American Exceptionalism') Мартина Липсета (Martin Lipset) - американского аналитика, считающего, что его страна 'стоит особняком' в мировом сообществе. 'Это самая религиозная, оптимистичная, патриотичная, ориентированная на права личности и индивидуалистическая страна', - пишет Липсет. В США - самый высокий в мире уровень преступности и процент заключенных, самые низкие налоги, но и самый высокий уровень благосостояния и производительности труда. Кроме того, в ней самый высокий процент людей с высшим образованием, и в то же время, до решения, принятого Верховным судом уже в этом году, США наряду с Сомали были единственными странами в мире, где допускалась смертная казнь для малолетних.
Одна с одинаковым апломбом порождает мечты и кошмары. Вот два анекдотических примера.
Как-то в Пентагоне я встретил пожилого мужчину. Его такси все не ехало, и я предложил подвезти его через Потомак. Мы разговорились о противоракетном щите - проекте стоимостью в миллиарды долларов, который должен взрывать приближающиеся ракеты, но пока мучается из-за технических проблем. Мой спутник изложил свое твердое мнение по проблеме и способам ее решения.
Его звали Ричард Гарвин (Richard Garwin), и позже я узнал, что он не был только экспертом по ракетам, но и принес ощутимую пользу миру.
В начале 1950х молодой физик Гарвин предоставил жизненно важные части плана, который привел к созданию первой водородной бомбы, которая была в 700 раз мощнее атомной бомбы, сброшенной на Хиросиму.
За несколько месяцев до этого я катал семью по бывшей трассе 66, которой было бы уже 75 лет, если бы эра восьмиполосных автострад не уничтожила легендарную дорогу, соединявшую Великие озера с Тихим океаном.
'Они называли ее дорогой-матерью', - сказал мне Боб Холл (Bob Hall) в своем гараже в Сапульпе, штат Оклахома, где он когда-то заправлял движущийся по трассе 66 транспорт.
Теперь от нее остались лишь отдельные отрезки, но туристы со всего мира все равно съезжаются сюда. Трасса 66 была еще одним символом США во время Холодной войны: свобода, азарт и бескрайний горизонт возможностей.
Факты явно указывают на то, что американцам свойственно добиваться успеха, но должен признаться, что до приезда сюда у меня было впечатление, что национальным дебатам не хватает сосредоточенности и развитости. Невежество чистой воды, но, возможно, это было как-то связано с Биллом Клинтоном и Моникой Левински, а также с неким кандидатом в президенты из Техаса, который называл греков 'эллинами'.
Это впечатление быстро рассеялось. Глубина политических дебатов и серьезность их освещения в СМИ поражают.
Вашингтон кишмя кишит научно-исследовательскими организациями, где люди пишут и спорят практически обо всем.
Затем они выпускают о своих идеях книгу или набрасывают статью для крупных американских газет. Иногда это заставляет правительство изменить политику.
Эти идеи не всегда правильны, но, по крайней мере, здесь существует общественный форум для их обсуждения.
Книжные магазины тоже оказались сенсацией. Разумеется, здесь масса бульварных романов, пособий по диете и биографий знаменитостей, но есть и целые отделы с новейшими работами о бывших президентах, предпринимателях, преступниках, войнах, программах реформ и политическом анализе в масштабе, подобного которому я нигде не видел.
Некоторые весьма поучительны. В первые два года одним из бестселлеров была написанная историком Дэвидом МакКаллоу (David McCullough) длинная биография Джона Адамса. Слышали о таком? Это второй президент США, затесавшийся между Джорджем Вашингтоном и Томасом Джефферсоном. Народ читает взахлеб.
Некоторые весьма ядовиты, например книга консерватора Энн Коултер (Ann Coulter) 'Предательство: вероломство либералов от Холодной войны до войны с терроризмом' (Treason: Liberal Treachery from the Cold War to the War on Terrorism) или работа Эла Франкена (Al Franken) 'Ложь и лживые лжецы, которые к ней прибегают: честный и взвешенный взгляд на правых' (Lies and Lying Liars Who Tell Them: a Fair and Balanced Look at the Right).
А некоторые являются политическим оружием. Накануне прошлогодних выборов отделы научной литературы были завалены изданиями, где бывший борец с терроризмом Ричард Кларк (Richard Clarke) и бывший министр финансов Пол О'Нилл (Paul O'Neill) поливали грязью Буша-младшего, а ветераны Вьетнама делали то же самое в отношении кандидата от демократов, Джона Керри.
А что Буш? Первое, что необходимо помнить, - он президент, и это важно. В Вашингтоне великим президентам ставят памятники (которые больше похожи на храмы). Президент - воплощение успеха и верховный жрец американской религии свободного предпринимательства и индивидуализма.
Но это колосс на глиняных ногах, и поначалу казалось, что у Буша могут быть проблемы с переизбранием. Рейтинг его популярности был крайне низким. Казалось, что у него одна внутренняя политика на все времена - сокращение налогов. Затем наступило 11 сентября.
Буша осуждают за войну с терроризмом и доктрину упреждающего удара в Ираке, но в Вашингтоне проявить сочувствие его образу мыслей проще.
Поскольку в первый раз 'Аль-Каида' промахнулась, а в таких случаях она обычно повторяет попытку (вспомните Всемирный торговый центре), Буш считал, что новая атака непременно произойдет, возможно, с применением ядерного или бактериологического оружия.
Так что практически любая контратака США была оправдана. Хотя нужно признать, что сделать это было проще, когда считалось, что у Ирака есть оружие массового уничтожения. Но в последнее время Буш начал пересматривать мировоззрения Америки.
Теперь он признает, что некоторые шаги США - например, поддержка диктаторов в обмен на дешевую нефть, - осложнили проблему. Именно поэтому он теперь говорит о свободе и демократии и более активно подталкивает таких союзников, как Саудовская Аравия и Египет, к проведению надлежащих выборов.
Буш играет по-крупному, и если ему продолжит везти, он может стать великим президентом. Но если произойдет еще один теракт, упадет доллар или в Ираке начнется гражданская война, оценки деятельности президента кардинально изменятся.
Однако, независимо оттого, поддерживаете ли вы Буша или все еще считаете его 'ядовитым техасцем', он - это не США. Страну с 290-миллионным населением и, пожалуй, восьмью главными регионами, бессмысленно воспринимать как одно целое. Почти половина Америки, которая поляризована культурно, политически и регионально, не поддерживает Буша.
На прошлогодних выборах около 90% демократов голосовали за Керри, около 90% республиканцев - за Буша, а голоса независимых избирателей разделились примерно поровну.
Южные и сельскохозяйственные регионы гораздо более религиозны и консервативны в таких вопросах, как права гомосексуалистов, аборты и ношение оружия. А потому голосуют за республиканцев. Либералы больше сосредоточены на северо-востоке и на западном побережье, в таких городах, как Лос-Анджелес, Бостон и Нью-Йорк.
Но с разделением все не так просто. Даже в сельскохозяйственном центре и на Старом Юге, где президент пользовался наибольшей поддержкой, соотношение сил было не больше 60 к 40, что означает, что в тылу консерваторов существует многочисленное недовольное меньшинство.
Многие дебаты основаны на том, что значит быть американцем. Даже при самых больших разногласиях либералы и консерваторы провозглашают себя истинными защитниками основных прав страны, таких, как право на жизнь и свободу.
Например, противники абортов утверждают, что борются за право неродившихся детей на жизнь. А сторонники абортов заявляют, что выступают за свободу выбора для каждого.
Но даже когда дебаты не настолько поляризованы, сам масштаб и разнородность США осложняют американцам общенациональный диалог.
Австралия - это, скорее, деревня, где все знают главные новости, у людей больше общего исторического прошлого, и лидеру проще сосредоточить коллективный ум на каком-то вопросе.
В Америке же разброс СМИ и разнообразие вопросов и людей осложняют определение и обсуждение того, что важно, если только перемены не навязываются извне, как это было 11 сентября.
Мир смотрит на вещи иначе. Он склонен валить всех американцев в кучу и считать, что все они поддерживают Буша. После выборов я получил по электронной почте одно письмо, в котором США переименовали в Иисусландию. В декабре, в знак протеста против переизбрания Буша, в Интернете ходило письмо, якобы написанное британским комиком Джоном Клизом (John Cleese).
Кроме прочего, в шутливом отзыве независимости США говорилось: 'Все американские автомобили отныне запрещены. Это отстой, так что вам же лучше. Когда мы покажем вам немецкие машины, вы поймете, что мы имеем в виду'.
Смешно, но неверно. На американских шоссе полно 'ВМВ', 'Ауди', 'Порше', 'Фольксвагенов' и 'Мерседесов'. Впрочем, в подтексте есть и доля истины - многие американцы ничего не знают о внешнем мире.
Во многом это из-за уверенности, что США - исключительная страна. Многие считают, что Бог сделал Америку особой, так зачем беспокоиться о других регионах, которые по определению хуже? В конце концов, США действительно называют национальный чемпионат по бейсболу 'мировым'.
А еще до выборов 2000 года Буш заявил, что 'наша страна избрана Богом и назначена историей быть моделью для всего мира'. Но это не отличительная черта религиозных консерваторов. Левые тоже считают Америку уникальной и великой.
Это чувство превосходства ужасно бесит остальной мир, которому ничто не мешает указывать на примеры американского лицемерия. Разве Джефферсон, автор Декларации независимости, не был рабовладельцем?
И американцам действительно предстоит поработать. Учитывая огромный дефицит, они в серьезном долгу перед частными сбережениями азиатов. Они поглощают ресурсы так, словно завтра уже не наступит, при этом отвергая Киотский протокол о глобальном потеплении.
Тем не менее, наблюдая за этой страной четыре года, начинаешь ощущать, что почти нет такой проблемы, которую США не могли бы решить, если бы направили на это деньги и мозги. Америка не обременена австралийским синдромом достигнутого превосходства. Она больше чем любая другая культура готова воспринять новое.
Это просто вопрос приоритетов.
Впрочем, я, возможно, теряю чувство перспективы. Я не собираюсь переезжать в Техас, но уже начал называть бензин 'горючим', привык к тому, что выключателем нужно щелкать вверх, а не вниз, как в Австралии, и восхищаюсь проведенным Бушем сокращением налогов, чем бы оно ни грозило дефициту бюджета.
Так что пора уезжать. Три мощных грузчика только что упаковали нашу жизнь в контейнер, чтобы отправить обратно в Австралию. У одного из них (поскольку дело было в Вашингтоне, все они были неграми) на голове красовался заклеенный пластырем порез.
'Ваша дочь играет в футбол?' - угрюмо спросил он, упаковывая часть трофеев.
- Точно.
- 'Я тоже раньше играл'.
- Правда?
- 'До того, как меня подстрелили. Прямо сюда'. (показывает на колено)
- Ну и ну! Как же это случилось?
- 'Да просто потасовка на улице'.
- Возможно, ему стоит переехать в Остин. Там, похоже, безопаснее.
