Вопрос: Примерно месяц назад президент Буш (George W. Bush) встречался с президентом Путиным. После президента Путина пригласили также в Париж на встречу с европейскими лидерами, где тон, кажется, было совершенно иным, по крайней мере, на публике. Также в последние дни произошли события в Киргизстане, о которых Вы упоминали. Хотелось бы знать, что Вы думаете о совокупном воздействии этих событий на президента Путина и о чувстве самоизоляции, которое, кажется, нарастает вокруг него?
Ответ: Очень важно, чтобы Россия не оказалась в изоляции. Нам не нужен новый разделительный рубеж по другую сторону Украины. И поэтому встреча между президентом Бушем и президентом Путиным отчасти имела целью подтвердить, что мы сохраняем, по возможности, самые тесные отношения с Россией и совместно делаем множество дел, которые, по существу, являются очень позитивными и в силу этого нас не обременяют.
Но фундаментальный факт в том, что пространство вокруг России меняется, причем меняется довольно драматично. Меня ободряет, что после больших трудностей в связи с Украиной отношения, кажется, остаются в очень хорошей форме; действительно, что касается Киргизстана, то у нас не возникло почти никаких проблем.
Никто не пытается окружить Россию. Окружение - концепция 19-го века. А мы и другие фактически пытаемся двигать вперед демократизацию и, следовательно, либерализацию, а в конечном итоге большее процветание на всем пространстве бывшего Советского Союза. И, основываясь на этом, появляются более широкие возможности для торговли и более широкие возможности для экономического развития всего региона. Во многих отношениях никто другой не заинтересован так сильно в более процветающем, устремленном вперед пространстве вокруг России, чем сама Россия.
Итак, часть всего этого является концептуальной и имеет целью побудить Россию к тому, чтобы она сама это увидела. И я думаю, Вы видели некоторые подвижки. Вопрос вовсе не в том, чтобы контролировать эти страны. Нужно добиваться прозрачных и здоровых отношений между ними. И уже можно видеть некоторый прогресс в этом направлении.
Я не знаю точно, что произошло в Париже.
Вопрос: Вот к этому я и собирался вернуться, как Вы точно предугадали. Но не видите ли Вы зарождения нового подхода? Нужно ли Соединенным Штатам то, что сейчас предлагают некоторые европейцы: стратегический диалог с Европейским союзом (ЕС) о России?
Ответ: Ну, у нас есть стратегический диалог с ЕС, мы затрагиваем всевозможные вопросы, и я думаю, что это очень хорошо. В определенной мере мы отходим назад от создания совета НАТО-Россия и от саммитов ЕС-Россия, которые имеют место, а также от саммитов США-ЕС, которые имели место, и от саммитов США-Россия, которые имеют место, если создалось впечатление, что Россия определенным образом является объектом стратегической конверсии. Во всем этом есть что-то, что тоже в некоторой степени представляется 19-м веком.
И, если хотите, способ втянуть Россию в институты, которые образуют структуры, посредством которых осуществляются эта либерализация и процветание, как я думаю, будет лучшим посланием. Я бы не сказала, что мы не можем разговаривать об этом. Разумеется, мы можем разговаривать об этом. Но я думаю, чтобы было бы очень полезно, если бы Путин получал одинаковое послание от всех и каждого, а именно, что демократическое прошлое России имеет значение для Запада, имеет значение для США, имеет значение для членов ЕС, потому что не должно быть путаного сообщения.
Россия сумеет реализовать свой потенциал полностью только в случае, если начнет еще дальше либерализовать свою политику, и если сумеет использовать всю высвобождающуюся при этом творческую энергию, потому что Россия является великим обществом. Народ России исключительно способный и выдающийся. Россия не должна быть источником сырья и поставщиком энергии для международной экономики. Не такой должна быть судьба России. Она должна быть активной, компетентной и успешной и занимать передовое место в мировой экономике, например, в том, что касается высоких технологий.
Когда Вы приезжаете в Силикон-вэлли (Silicon Valley), где я живу, то обнаруживаете, что там ужасно много российских инженеров-компьютерщиков, программистов и математиков, которые наверняка могли бы заниматься своим делом в России, если бы там были условия для бизнеса, правовая основа и поддержка для творчества.
Вопрос: Не складывается ли у Вас впечатление, что Путин интерпретирует то, что произошло на Украине и то, что сейчас происходит в Киргизстане, что имело место в Грузии, как нечто такое, что Запад направляет против него?
Ответ: Были сообщения такого рода. Вы знаете, я имею в виду, что в прессе такое можно увидеть. Россияне тоже это говорят. Я так думаю, я не знаю о самом президенте Путине, он такого никогда не говорил, фактически он в интервью сделал все, что в его силах, чтобы заявить, что он не усматривает во всем этом целенаправленной политики. Я все же думаю, что в России было ощущение, было мнение, что Россию выдавливают из этого региона. Но, опять-таки, международная политика развивается не в этом направлении.
