Недавно Сергей Миронов, спикер верхней палаты российского парламента, заявил о 'реальной угрозе фашистского путча в России' - возможности появления в президентской кампании 2008 года 'нового фюрера с националистической идеологией фашистского толка'.
Впрочем, хотя, казалось бы, такая серьезная опасность требует срочных и решительных действий, Миронов говорил о том, что необходимо сделать, расплывчато и вяло. Возможно, рассуждал он, надвигающаяся угроза вынудит российский народ попросить президента Владимира Путина 'не уходить, а остаться' в 2008, когда истекает конституционный срок его полномочий.
Предположение, что Кремль может использовать риск прихода к власти националистов как оправдание для отмены выборов и продления пребывания Путина у власти, - лишь один из сценариев на 2008, который, как полагают, рассматривается российскими властями. Показательно, что на политической кухне слухов и в прогнозах аналитиков отсутствует один вариант развития событий - демократический переход президентской власти, которого в России никогда не было.
Как и в любом 'мягком' авторитарном режиме, перспектива уступить власть политическому сопернику для правящей элиты неприемлема. Путин возглавляет политическую систему, в которой государственная власть фактически узурпирована администрацией. Другие ветви правительства превращены просто в декорации, а все решения принимаются в стенах Кремля.
Законы и суды подчиняются нуждам режима. Более того, новая путинская элита получает все больший контроль над значительной частью ресурсов страны. Наиболее вопиющим примером этого стало уничтожение нефтяной компании 'ЮКОС', за чем последовала продажа ее основного актива на подставном аукционе с последующей перепродажей его государственной компании, которую контролирует главный советник Путина. Большая власть и большая собственность так тесно сплелись в путинской России, что смена верховной власти неизбежно приведет к новому раунду перераспределения собственности, лишив обитателей и клиентов Кремля их прибылей. Пример бывшего президента Украины Леонида Кучмы является страшной перспективой для российской правящей элиты: Кучма не смог сохранить статус-кво, и теперь ему грозит судебное преследование со стороны политических конкурентов.
А отсюда и срочность 'проблемы 2008', как называют в политических кругах попытку сохранить политический статус-кво.
По слухам, Кремль может попытаться повторить миропомазание, которое привело к Путина к власти в 2000, или рассмотреть возможность изменения конституции с целью перехода к парламентской системе, в которой Путину достанется роль всемогущего премьер-министра, а ставший бесправным пост президента перейдет доверенной марионетке. Какой бы сценарий ни избрал Кремль, уверенности в том, что он сможет осуществить его, не вызвав политический кризис, нет.
Извлечение выгоды из националистской угрозы кажется особенно дестабилизирующим. Национализм и ксенофобия - не придуманные опасности, они чрезвычайно реальны. Жестокость на национальной почве и даже убийство нерусских - от таджикских детей до африканских дипломатов - стали обычным делом на улицах Москвы и других городов. В респектабельных книжных магазинах Москвы полно националистской литературы. В соцопросах все большее число россиян высказывают мнения типа 'Россия для русских'. Молодежь больше, чем старшее поколение, склонна считать, что 'у национальных меньшинств в нашей стране слишком много власти'. В целом, эту идею поддерживает больше людей, чем отвергает.
Политика Путина сыграла важную роль в усилении национальных предубеждений и ненависти. Затянувшаяся зверская война в Чечне ожесточила тех, кто в ней участвовал (около миллиона человек за прошедшее десятилетие), и страну в целом. Путин и его советники растормошили менталитет осажденной крепости, прибегая к воинственным речам в стиле советской эпохи и намекая, что Запад стремится причинить России вред. Журналисту с неистово националистскими взглядами предоставляют лучшее время на телевидении и радио для проповедования широкой публике антизападных взглядов. В ответ на межнациональное насилие милиция практически неизменно отрицает присутствие националистического аспекта и квалифицирует все подобные преступления как 'хулиганство'.
Вместо того, чтобы кардинальными мерами сократить националистскую угрозу, Кремль предпочитает использовать эту политику для собственной выгоды. Такая угроза является хорошим оправданием жесткого курса. Даже привередливый Запад вряд ли станет настаивать на соблюдении демократических процедур, если появится реальный риск того, что во главе ядерной державы станет фашист-безумец. По сравнению с 'фюрером' Путин или один из его доверенных могут показаться вполне приемлемыми фигурами.
Накануне парламентских выборов 2003 года Кремль руководил созданием националистской партии 'Родина', которую возглавил Дмитрий Рогозин. Партия получила голоса националистов, но ее результаты оказались даже лучше, чем ожидал Кремль, и сейчас она переживает подъем. Остается открытым вопрос, насколько сам Рогозин подконтролен Кремлю и сможет ли он контролировать настроения и устремления своих избирателей. Пытаясь обеспечить выживание политической элиты, Кремль начал весьма опасную игру.
Маша Липман - редактор журнала 'Pro et Contra' Московского центра Карнеги, ведет ежемесячную рубрику в 'Washington Post'.
__________________________________________________________
Избранные сочинения Маши Липман на ИноСМИ.Ru
Жесткие грани Путина (">Жесткие грани Путина (">Жесткие грани Путина (">Жесткие грани Путина ("The Washington Post", США)
Жесткие грани Путина (">Жесткие грани Путина (">Жесткие грани Путина (">Жесткие грани Путина ("The Washington Post", США)
Опасное безразличие России ("The Washington Post", США)
Страх и ярость в России ("The Washington Post", США)
Военный урок для России? ("The Washington Post", США)
Страх и ярость в России (">Страх и ярость в России (">Страх и ярость в России (">Страх и ярость в России ("The Washington Post", США)
Военный урок для России? ("The Washington Post", США)
В России выборы - не соревнование ("The Washington Post", США)
"Палестинизация" Чечни ("The Washington Post", США)
Бремя Путина ("The Washington Post", США)
Безответная любовь Михаила Ходорковского ("Der Standard", Австрия)
Историю переписывают под Путина ("The Washington Post", США)
