Вопрос: Господин Райнхардт, в Киргизстане царит хаос. Это усложняет работу журналистов или же, быть может, даже облегчает, поскольку сейчас они могут документировать события, происходящие в Бишкеке, не опасаясь цензуры?
Райнхардт (Reinhardt): Быструю передачу информации облегчала, скорее, неясность обстановки. Я бы не стал говорить, что это было полезно при информировании о подоплеке событий, поскольку не знаю, говорили ли в тот момент люди, принимавшие решения, действительно правду. Но что касается свободы передвижения, то препятствий никаких не было, в том числе и в ночное время, когда вводился комендантский час.
Вопрос: Обычно корреспондентам дают сопровождающего.
Райнхардт: Необычным моментом было то, что сопровождающего лица от правительственной стороны не было. Обычно надо сообщать, что собираешься снимать, с кем намерен говорить.
Вопрос: Что видели киргизы в лице западных корреспондентов: помощь или же угрозу?
Райнхардт: Она, наверняка, тоже облегчала работу: эйфория, царившая среди населения. Люди относительно откровенны, прежде всего, когда слышат, что мы с немецкого телевидения. Однажды возникла замечательная ситуация: когда мы делали включение с Гамбургом через видеофон, вокруг нас тут же собралась масса людей, наблюдавших за нами с любопытством, а не с неприятием. Они постоянно повторяли: 'Но ты должен говорить правду, но ты должен сообщать правду'.
Вопрос: А разве в иной обстановке бывает по-другому?
Райнхардт: Они недоверчивы, так как обычно им приходилось иметь дело со средствами массовой информации, подконтрольными государству. Там говорят правду и высказывают мнение, которое приятно соответствующему правительству или президенту, находящемуся в данный момент у власти. То, что это не отвечает действительности, в этом они, разумеется, давно разобрались. Инструментами правительства и президента являются там, прежде всего, электронные средства массовой информации и телевидение, и там из двадцати минут программы новостей первые десять посвящены зачастую президенту.
Вопрос: Кадры, которые мы видим теперь, показывают сражение кланов, кровавые столкновения. ОБСЕ предупреждает даже о возможности дальнейшей эскалации. Насколько опасной была Ваша работа непосредственно на месте событий?
Райнхардт: Делать такие прогнозы очень трудно. Никто не знает, как будет развиваться ситуация. В данный момент обстановка, скорее, спокойная, как это докладывает наша команда из Бишкека, но она может быстро измениться. Что касается конкретно моей работы: когда мы в четверг прибыли на разрешенную демонстрацию оппозиции, которая затем вылилась в столкновение с людьми Акаева на центральной площади перед зданием правительства, произошла эскалация обстановки, хотя до этого она была мирной. Опасность для корреспондентов заключалась, прежде всего, в том, что никто не знал, в каком направлении будут развиваться столкновения.
Вопрос: Но каких либо препон со стороны правительства или демонстрантов от оппозиции не было?
Райнхардт: Нет, они вообще не думали о журналистах. Единственное, что всегда представляло опасность, так это то, что в тебя могут попасть камнем. У осколков от гранитных плит, разумеется, хватает острых углов. Но непосредственных нападений не было, они своего противника знали. Тем не менее, не знаешь, как отвечать на применение силы, когда видишь, как на одного человека нападают или подходят к нему пять или шесть человек. Тут корреспондент находится в любом кризисном регионе в бесперспективной ситуации.
Вопрос: А через несколько дней? Насколько опасно было ходить по улицам Бишкека?
Райнхардт: Мы даже выходили ночью, в том числе, когда был введен комендантский час. Нам, в конце концов, надо было попасть туда, откуда мы могли передать наш видеоматериал и поговорить с Гамбургом. Обстановка в тот момент была совершенно спокойной, по крайней мере, вдали от наиболее горячих точек, большого торгового центра и большой гостиницы, где действовали грабители и небольшие банды мародеров. Но и там журналисты не были объектами для агрессии. На нас никто не напал даже тогда, когда мы с некоторого удаления начали снимать это. Но и тут ситуация может быстро измениться. То, что мы делали, было всего лишь моментальной съемкой.
Вопрос: Обстановка в Киргизстане может оказаться взрывоопасной также и для российского президента Владимира Путина, если влияние России ослабнет. Какую информацию Вы получали из Кремля, или же вновь господствует политика дезинформации, как это было во время захвата заложников в Беслане?
Райнхардт: Мы как иностранные журналисты никакого давления из Москвы не испытывали. Правда, я не знаю, в какой мере это относилось к обоим государственным телеканалам ОРТ и РТР. Однако в настоящее время создается впечатление, что пока ясной команды на марш не последовало. Мои соображения основываются на наблюдениях, говорящих о том, что в первые дни информирование в российских средствах массовой информации было, скорее, скупым. Оба российских государственных телеканала поставляли, как и мы, для EBU, свои видеокадры, на этот раз European Broadcasting Union получил от русских совсем мало. EBU поэтому был вынужден брать наши видеоматериалы. Из этого я делаю вывод, что русские точно не знали, как им вести себя. Да и из Кремля шла, скорее, сдержанная и неопределенная информация, мол, там хотят понаблюдать за развитием обстановки.
Вопрос: Жизненный интерес к Киргизстану имеют не только русские, но и США, поскольку они содержат в стране военно-воздушную базу. Как ведут по отношению к средствам массовой информации американцы?
Райнхардт: Американские средства массовой информации часто выражают американские интересы. Однако на этот раз для них развитие событий стало неожиданностью, и они были представлены плохо.
Вопрос: Насколько надежна информация, которую мы получаем в настоящее время через средства массовой информации, в целом?
Райнхардт: Информация о последних событиях в определенной мере убедительна, правдива. Во всем, что касается вещей за их рамками, что касается подоплеки и прогнозов, то мы двигаемся по очень тонкому льду. Я надеюсь, что то же самое могут сказать и наши коллеги.
Вопрос: В понедельник Вы снова будете в Москве. Что может заставить Вас снова вернуться в Киргизию?
Райнхардт: Я буду выступать за то, чтобы у нас относительно скоро прошел в рубрике Weltspiegel (В мире) репортаж о Киргизстане. Это самое прекрасное в нашей системе. У нас есть откуда вещать, есть программы Tagesschau (Обзор событий дня) и Tagesthemen (Главные темы дня), в рамках которых мы можем обсуждать вопросы, которые остаются открытыми.
