Народы громадной российской империи бунтуют. То, чему начало было положено в Грузии и получило свое продолжение на Украине и вот теперь в Киргизии, представляет собой динамичный процесс, финал которого непредсказуем, и последствия которого трудно спрогнозировать. Киргизия, и это не так уж и фантастично, будет не последней бывшей советской республикой, где попытаются избавиться от унаследованных сталинистских структур. Бесславная и одновременно мирная история правительства Акаева является более чем очевидной вехой в деле окончательного завершения постсоветской эпохи, свидетельством появления надежды на обретение истинной независимости, которую люди из республик великой державы утратили во время царистской экспансии в 19 столетии.
Россия ко всему этому ни в коей мере не может быть безразличной. На протяжении более 15 лет Москва вынуждена испытывать один удар за другим. За распадом восточного блока последовало присоединение государств из бывшей советской сферы влияния к западным политическим и военным структурам. Москва после первоначальных протестов восприняла, в конечном счете, безропотно даже 'потерю' Прибалтики, присоединившейся к Европейскому союзу и НАТО. С восстанием грузин против правительства Шеварднадзе в ноябре 2003 года впервые была затронута российская 'сердцевина'. Полиция и военные больше не желали защищать коррумпированное и загнивающее господство Шеварднадзе. Система взорвалась изнутри, грузины подняли на щит Саакашвили - Москва не вмешалась.
У 'Оранжевой революции' на Украине был свой генезис, но те же самые причины. Политическая система прогнила изнутри, она больше не пользовалась авторитетом, чтобы применять средства кровавого подавления, как это обычно делают 'функционирующие' диктатуры. Системы безопасности больше не следовали указаниям властей, отживших свой век и доведших дело в результате безудержной коррупции и бесхозяйственности до абсурда. Москва после того, как Кремль сделал перед этим грандиозную ошибку, поставив не на ту лошадку в лице Януковича, держалась в стороне.
И вот теперь Киргизия. И здесь причиной событий стала фальсификация результатов выборов, но причиной не основной. Брожение ощущалось уже задолго до этого. Семейный клан вокруг президента Акаева руководил страной как акционерным обществом, правда, с ограниченной ответственностью. Акаев безудержно присваивал себе выгодные отрасли экономики, пока народ не изгнал его. И Москва не вмешалась.
Но как долго собирается и может безучастно наблюдать за ползучим распадом своей неоднородной громадной страны российский президент Путин? Верность хозяину Кремлю сохраняют лишь имеющие порочную репутацию режимы, такие, как режим Лукашенко в Белоруссии. Или Казахстан, президент которого Назарбаев после прихода к власти оппозиции в Киргизии не нашел ничего лучшего, кроме как сказать, что переворот является признаком 'слабости руководства', позволившей восставшим и вандалам делать все, что они хотели'. При этом Казахстан может оказаться следующей костяшкой в системе домино, которая падет: страна богата нефтью, но доходы от нее авторитарно правящий глава государства распределяет, прежде всего, среди представителей своего клана. Если 'падет' Казахстан, то удар будет нанесен по коренным экономическим интересам России, также был бы серьезно нарушен строго выверенный в ходе переговоров баланс сил между Россией и США в среднеазиатском регионе, был бы нанесен удар по южному флангу российской империи.
До сих пор Кремль ведет себя умно, быстро признавая без всяких условий новых правителей и пытаясь найти модус вивенди, который бы позволял сохранять лицо обеим сторонам. Поскольку ясно и другое: в бывших советских республиках вряд ли можно что-то сделать в экономике и в политике, не будь на то воля Москвы. Люди там этого совсем не хотят. Они требуют соблюдения своих гражданских прав, независимости, интегрированной политической системы и скромного экономического подъема. Если это возможно в согласии с Москвой, то тем лучше, поскольку остановить это движение Кремль больше не в состоянии, - если только не применит оружие. Но это недопустимо, если Москва намерена и дальше играть главную роль на мировой политической арене. Создается впечатление, что Путин это понял.
