Что же все-таки произошло в Кыргызстане? Восстание, революция, заговор или геополитическая игра? Раскрыть среднеазиатскую тайну пытается Мэри Дежевски из Бишкека
Уже неделю мировая пресса полна новостей о 'революции тюльпанов' или 'нарциссов', совершенной отважным маленьким народом Кыргызстана, а равно и о всеобщей 'и неизбежно наступающей' демократии. Всего несколько дней прошло после 24 марта, когда это произошло в Бишкеке, столице этой среднеазиатской страны, а дело уже представляется гораздо более сложным, чем было с самого начала. Но на самом-то деле оно и с самого начала было сложнее, чем казалось снаружи.
Итак, факты состоят в следующем. Парламентские выборы в Кыргызстане прошли по графику, в феврале-марте 2005 года. В отчете наблюдателей ОБСЕ говорится о многочисленных нарушениях. Начались уличные протесты - не в столице Бишкеке, а в южном городе Оше, в котором за последнее время как минимум дважды отмечались вспышки этнического насилия: в 1990 году, когда там начала ослабевать Советская власть, и в 2002-м.
К 23 марта протестующие достигли Бишкека, причем, судя по их виду, больше их занимали не подтасовки результатов выборов, а экономические трудности вкупе с экономическим бездействием и кумовством президента Аскара Акаева. Полиция и приданные ей силы внутренних войск для контроля толпы применяли конные заслоны и дубинки, но не оружие. На следующий день, 24 марта, кордоны спецслужб были прорваны, протестующие разгромили здание парламента и ворвались в президентский комплекс. Президента к тому времени там уже не было (сообщалось, что он бежал на вертолете) - он находился в соседнем Казахстане, откуда впоследствии переместился в Россию. В ту ночь город был охвачен волной мародерства; погибло как минимум три человека.
Через два дня, 26 марта, Акаев по электронной почте распространил послание, в котором говорилось, что он был лишен своего поста в результате антиконституционного переворота и намерен вернуться к власти. В это время в Бишкеке Курманбек Бакиев, один из нескольких лидеров оппозиции, подвергавшихся репрессиям при Акаеве, был объявлен - или сам объявил себя - временно исполняющим обязанности премьер-министра, а затем и президента. Он же назначил дату президентских выборов - 26 июня. Таким же образом, Феликс Кулов, бывший министр госбезопасности, который при режиме Акаева был посажен в тюрьму и, по слухам, освобожден оттуда демонстрантами, был назначен - или сам себя назначил - главой государственной безопасности. Оба эти назначения были предположительно одобрены действующим парламентом, срок полномочий которого истекает 14 апреля и полномочия которого подтверждены Верховным Судом Кыргызстана.
На выходных, 26-27 марта, на сцену неожиданно вышли депутаты вновь избранного парламента и заявили, что теперь концертом дирижируют они. В тот момент силам правопорядка еще не вполне удалось взять ситуацию под контроль. После сорока восьми часов напряженного противостояния старый парламент уступил место новому, несмотря на то, что именно вопросы относительно процедуры избрания нового парламента и стали причиной массовых протестов и свержения президента. Новый парламент утвердил в Бакиева и Кулова в их должностях.
Итак, вот практически и все. Сейчас остается принципиальная возможность того, что страна так и будет балансировать на канате, пока в июне не пройдут запланированные президентские выборы. При том, что новый парламент уже заседает и принимает решения, пока не ясно, не будут ли вместе с президентскими проведены и новые парламентские выборы.
В общем, в самом лучшем случае сейчас в стране имеется парламент, избранный по процедуре, предназначенной для того, чтобы оставить у власти старый режим Акаева и самоназначенный деятель оппозиции, единственной существенной точкой опоры для которого была необходимость от Акаева избавиться. Вряд ли такую систему можно назвать рецептом долгосрочной стабильности. И ее уж точно, даже если очень сильно напрячь воображение, не назовешь демократической. В самом начале этой 'революции' слишком многие люди принимали желаемое за действительное, что не дало им трезво проанализировать факты. Многие на Западе поспешили посчитать Кыргызстан следующей плашкой постсоветского домино, которая после Грузии и Украины должна были мирным путем обрушиться в море демократии. И к этой возможности мы были очень хорошо подготовлены. По электронной почте я получала от оппозиционеров письма, в которых они предсказывали не только фальсификации на выборах, но и протесты по типу 'революции роз' и 'оранжевой революции' задолго до того, как парламентские выборы вообще начались.
Сейчас остается четыре вопроса, на которые до сих пор нет ответов: во-первых, были ли протесты в Бишкеке спонтанными или ими кто-то дирижировал, и, если да, то кто, и кто дирижировал дирижером? Вы наверняка заметили, как заметила и я, что в столице демонстрантам раздавали 'униформу' - футболки и банданы одинакового цвета. Во-вторых, что явилось причиной протестов? результаты выборов или возмущение экономическими трудностями Кыргызстана и негодование из-за того, что страна по сравнению со своими соседями топчется на месте? В-третьих, были ли мародерство и грабежи, как любят сейчас рассказывать в прессе, направлены исключительно против коммерческих предприятий, каким-либо образом связанных с Акаевым и его семьей (ведь, судя по их виду, масштаб их был гораздо больше, и контроля над ними не было никакого)? В-четвертых, было ли это восстание действительно массовым и 'народным', или оно свершилось по воле отдельных лидеров оппозиции с единственной целью сбросить Акаева и захватить власть? К этим четырем вопросам добавим четыре рассуждения более общего порядка.
Во-первых, до свержения Акаева во всех среднеазиатских республиках лидеры не менялись с последних лет Советской власти. Ни один из них не мог считаться демократическим лидером, но режим Акаева - физика-ядерщика с российским образованием и опытом жизни на Западе - из них всех был наименее жестким, что, в конечном счете, возможно, и сделало его политическую систему более уязвимой, и, вероятно, именно этим можно объяснить, почему его режим пал первым.
Я брала у Акаева интервью в 1991 году, вскоре после того, как он пришел к власти. Тогда он говорил о большом будущем Кыргызстана, был полон решимости провести модернизацию этого и тогда, и сейчас отсталого государства, во главу угла ставил образование, но прекрасно понимал, что Кыргызстану предстоит пройти долгий путь, чтобы стать частью развитого мира. Он не пришел в президентское кресло просто от жажды власти и подавления инакомыслящих; он имел определенное представление о том, как работает демократическое общество. На прошлой неделе прозвучали сообщения о том, что для сохранения власти ему предлагало свою помощь Содружество независимых государств - по сути, Россия, - а он отказался.
Во-вторых, с того момента, как пятнадцать лет назад к власти в странах средней Азии пришли новые лидеры, многое изменилось. В том числе, повысилась роль информации в обществе, и ослабло российское влияние. Налицо две противоборствующие тенденции. С одной стороны, очень многие люди, даже в самых отдаленных областях, смотрят телевизор и видят, какова жизнь в другом мире - смотрят и иностранные мыльные оперы, в которых показывают красивую жизнь за границей; и новости о том, что происходит в Грузии и на Украине. К тому же, у многих есть мобильные телефоны. С другой стороны, по моему собственному впечатлению, эти государства вновь погружаются в традиционную культуру Средней Азии, что на Западе мало кто замечает. До сих пор языком общения остается русский, однако самих русских мало, как и людей, получающих образование в России. Этот процесс оказывает серьезное влияние хотя бы на общественное положение женщин. Кто-нибудь видел, например, чтобы женщины выходили протестовать на улицы Бишкека?
В-третьих, я была среди тех немногих, которые немало крови попортили любителям превозносить иллюзии, рожденные 'революциями' в Грузии и на Украине - особенно в Грузии. В то время Запад в экстазе кричал в один голос, что сценарий силового захвата власти в Грузии в 2002-2003 годах стал положительным событием безо всяких оговорок. Однако он не был, как, похоже, многим показалось, знаком отвержения Советской власти. Это произошло задолго до того (причем не бескровно), в 1991-92 годах. Грузинская революция, проведенная 'методом больших чисел', привела к свержению президента, избранного народом. Гораздо более приемлемым выходом из ситуации, когда результаты парламентских выборов подтасованы, были бы требования провести повторное голосование под присмотром международных организаций.
Вскоре после парламентских должны были пройти и президентские выборы, которые в таком случае привели бы к полностью законной смене власти. Михаил же Саакашвили предпочел захватить власть на улице и лишь потом узаконил свое положение, проведя выборы. Но был бы его путь в президентское кресло таким же быстрым, если бы он не так хорошо говорил по-английски, и если бы его взгляды не были бы настолько прозападными?
У украинцев их собственная 'оранжевая революция' в ноябре-декабре 2004 года получилась гораздо более убедительно. Все это время акции протеста оставались удивительно мирными и дисциплинированными. В Верховный Суд была подана жалоба с требованием провести повторное голосование на выборах президента. В Кыргызстане же до сегодняшнего дня происходит в лучшем случае пародия на Украину. В пьесе участвуют те же персонажи - суды, парламенты и оппозиция - но порядок их выхода на сцену совершенно не тот.
В-четвертых, и президент Путин учится на собственных ошибках. Россию, как и Соединенные Штаты, быстрота, с которой пал режим Акаева, явно застала врасплох, и этим отчасти можно объяснить то, что Путин до сих пор оставался сравнительно пассивен по киргизскому вопросу. Однако есть и еще одно возможное объяснение. Оно состоит в том, что теперь Путин понимает не только пределы, до которых распространяется влияние России, но и правильность воздержания от громких слов, подкрепленного тихой подковерной работой.
Смогут ли Россия и США по-прежнему вести себя тактично и сдержанно в случае, если ситуация в Кыргызстане полностью выйдет из-под контроля - это уже совсем другая история.
____________________________________________________________
Избранные сочинения Мэри Дежевски на ИноСМИ.Ru
Запад не понимает Путина ("Open Democracy", США)
Путин изливает свой гнев на Запад ("The Independent", Великобритания
Неприятная правда о Путине ("The Independent", Великобритания)
'Диктатор' Путин режиссирует переворот ("The Independent", Великобритания)
