Москва, 4 апреля 2005 года. Является Владимир Путин реформатором или же типичным бывшим ка-гэ-бэшником с соответственными инстинктами? В последний год этот вопрос задается все чаще. Свидетельства 5-летнего пребывания во власти российского президента заставляют думать, что он объединяет в себе элементы и того, и другого. Те, кто его окружает, также расколоты на лагери, отражающие две стороны его личности.
Есть среди них либеральные экономисты, которые стремятся осуществить продиктованные рынком реформы. Есть также "силовики", бывшие сотрудники тайной полиции и военнослужащие, которые проповедуют усиление роли государства.
Оценивать сегодня Россию - значит принимать в расчет эти две тенденции и византийские, меняющиеся отношения между ними. Представляется, что на протяжении большей части года, прошедшего с момента переизбрания г-на Путина в президенты подавляющим большинством голосов, "государственники" занимали господствующие позиции. Нарастающая тенденция централизации власти вызвала тревогу за рубежом.
Однако либералы демонстрируют признаки возвращения себе влияния. Решения в следующем году, особенно по вопросам экономики, могут послужить указателями на соотношение сил и направление движения России на период до президентских выборов 2008 года и, быть, может, на последующее время.
Тенденцию к централизации власти демонстрируют три события. Первое, это захват террористами школы в Беслане, юг России, когда погибло более 330 человек. Каким бы ужасающим ни было это событие для России и для мирового сообщества, реакция г-на Путина - заменить выбранных региональных губернаторов президентскими назначенцами - казалось, была связана больше с концентрацией власти в его собственных руках, чем с борьбой против терроризма.
Далее было вмешательство России в президентские выборы на Украине в пользу пророссийского кандидата, который в конечном итоге проиграл.
Наконец, в декабре прошлого года была фактически ренационализирована значительная часть "ЮКОСа", в прошлом самой успешной в стране нефтяной компании, посредством принудительной продажи на аукционе после того, как годом ранее был посажен за решетку его генеральный директор и главный акционер Михаил Ходорковский.
Все это стало возможным благодаря тому, что г-н Путин потратил свой первый президентский срок на восстановление власти президента. Г-н Путин подрезал крылья "олигархам", бизнесменам, которые преобразовали накопленные ими в 1990-е годы богатства в политическое влияние. Он взял под свой контроль три независимые общенациональные телевизионные сети и использовал этот контроль для того, чтобы обеспечить избрание покорного ему парламента, в котором две трети мест принадлежат прокремлевской партии "Единая Россия" - а также и свое собственное переизбрание.
Президенту, кроме того, повезло. Рекордно высокие мировые цены на нефть обеспечивают восстановление экономики России после кризиса 1998 года: экономика растет шестой год подряд со средним темпом 6,7%. Рядовые россияне, кажется, готовы отказаться от некоторых демократических свобод в обмен на стабильность и растущий уровень жизни.
И все-таки еще может случиться так, что дела пойдут плохо. Например, могут быть новые террористические нападения. Некоторые аналитики думают, что вероятность этих нападений возросла в результате уничтожения в прошлом месяце Аслана Масхадова, бывшего президента Чечни, который стал лидером повстанцев.
Способность г-на Путина протащить в Кремль в 2008 году лично им выбранного преемника и избежать всплеска народной оппозиции вроде того, что произошел в Грузии, на Украине и в самое позднее время в Киргизстане, будет в большой мере зависеть от его способности продолжить повышение жизненного уровня населения и выполнить свое обещание за 10 лет удвоить валовой внутренний продукт (ВВП) страны.
Представляется, что никто не мешает ему вести страну в том направлении, какое он выбрал. Однако здесь и заключен парадокс путинизма: президент держит руки на рычагах власти, но когда он за них тянет, не всегда происходит именно то, чего он хотел.
Целый ряд грубых просчетов аппарата государственного управления высветил административные слабости. В их числе неудачное претворение в жизнь реформы системы социальных льгот, которое спровоцировало первые за десятилетие массовые протесты, вмешательство на Украине, реакция на Беслан и даже грязное дело "ЮКОСа", которое тянется вот уже полтора года.
Ассоциированный старший научный сотрудник московского центра Фонда Карнеги Лилия Швецова говорит, что сосредоточение власти и ликвидация системы сдержек и противовесов привели к появлению дисфункциональной системы: "Если бы Путин имел альтернативные источники информации на Украине и в кризисе со льготами, если бы у него были независимый парламент и телевидение, он бы знал, что дела идут неправильно", говорит она.
Главный стратег "Альфа-Банка" Крис Уифер (Chris Weafer) полагает, что президентская администрация сделала другой вывод: нужно больше централизации, а не меньше.
Он уверен, что г-н Путин и его окружение планировали использовать его первый президентский срок для того, чтобы вернуть себе контроль, а его второй срок - для того, чтобы модернизировать экономику, руководствуясь планом, который подготовил либеральный министр экономики Герман Греф. Но в определенный момент они изменили свои намерения, решив, что государственное чиновничество слишком слабо, чтобы провести в жизнь модернизацию экономики.
Другие наблюдатели за Россией высказывают мнение, что г-н Путин или, по крайней мере, "силовики" просто выполняют то, что всегда стояло в их повестке.
Как бы там ни было, администрация ренационализировала "Юганскнефтегаз", бывшее дочернее предприятие "ЮКОСа", на долю которого приходится 1% мировой добычи нефти. И оно взяло под свой прямой контроль многие крупные государственные компании.
"Государственники" не смогли сделать так, чтобы все шло в соответствии с их планами. Либералы, вполне возможно, сопротивляются. Г-н Греф и министр финансов Алексей Кудрин помешали принятию плана премьер-министра Михаила Фрадкова, в союзе с "силовиками", сократить налог на добавленную стоимость с 18 до 13%. Это привнесло бы в экономику дополнительно 11 млрд. долл. США, увеличив темпы роста, но это также усилило бы инфляционное давление.
Г-н Греф настаивает, что повестка либеральных реформ жива: "Если бы я не проводил реформы, то не работал бы здесь. Г-н Путин, по моему мнению, имеет абсолютно здравые и либеральные экономические воззрения. Я полагаю, что, пока он находится во власти, кому бы то ни было будет трудно изменить курс экономической политики".
