4 апреля 2005 года. Известие о том, что российские спецназовцы убили лидера восставших чеченцев Аслана Масхадова, пришло 8 марта примерно в 18 часов вечера, в день официального нерабочего дня в России и в прайм-тайм телевидения.
Не прошло и нескольких минут, как контролируемые государством телевизионные каналы начали передавать полные информационные блоки, включавшие, в том числе, фотоснимки лежавшего в луже крови тела Масхадова, интервью с военным командиром, который руководил операцией, а также встречу между Владимиром Путиным и главой Федеральной службы безопасности России Николаем Патрушевым, который докладывал российскому президенту эту новость.
В противоположность туманному освещению захвата школы в Беслане, в ходе которого погибли 330 детей, телевизионное освещение гибели г-на Масхадова казалось хорошо отработанным и срежиссированным.
Ставилась задача показать российской и международной аудитории, что служба безопасности добивается успехов, и что избранный г-ном Путиным 5 лет назад жесткий курс приносит свои плоды.
Однако представляется, что это телевизионное представление имеет мало общего с реалией продолжающегося вот уже 10 лет конфликта, который оставил тысячи мертвых, экономику республики в руинах, а ее население лишенным всех прав. Наблюдатели говорят, что смерть г-на Масхадова нисколько не приближает Москву к разрешению длящегося вот уже целое десятилетие конфликта.
Когда-то ограниченный преимущественно территорией Чечни, этот конфликт теперь распространился на другие части Северного Кавказа. Вспышки насилия происходят в соседних республиках: Ингушетии, Дагестане, Кабардино-Балкарии и Карачаево-Черкессии. И хотя российские войска выиграли обычную военную кампанию в Чечне, чеченские экстремисты перенесли террористическую войну на территорию собственно России.
В недавнем брифинге Фонда Карнеги за международный мир под названием "A Spreading Danger: Time for a New Policy Toward Chechnya" (Распространяющаяся опасность: Время для новой политики в отношении Чечни) говорится: "Конфликт в Чечне и вокруг нее помогает питать исламский терроризм, который уже направлен против Запада".
Западные обозреватели и оппоненты Кремля говорят, что убийство г-на Масхадова, законно избранного чеченского президента, который стал лидером повстанцев, может привести к дальнейшей радикализации чеченских сепаратистов.
Хотя г-ну Масхадову не удалось обуздать экстремистов, которые несут ответственность за террористические нападения в Москве и в Беслане, его считали умеренным голосом.
Он осудил захват школы в Беслане, призывал Кремль к переговорам с ним и недавно объявил одностороннее прекращение огня как жест доброй воли. Кремль отверг эти призывы, как циничную уловку, и продолжал утверждать, что г-н Масхадов является террористом.
"Масхадов был инициатором большого числа террористических актов в России, включая захваты заложников в бесланской школе и в московском театре на Дубровке", - говорит пресс-секретарь Министерства иностранных дел РФ Александр Яковенко.
Однако известная журналистка и специалист по Чечне Анна Политковская говорит, что смерть г-на Масхадова может сыграть на руку Шамилю Басаеву, радикальному чеченскому террористу, который взял на себя ответственность за самые смертоносные нападения, которые были направлены против мирного населения России.
"Масхадов считал, что войну с Россией необходимо ограничить военными операциями, в то время как Басаев доказывал, что допустимы любые средства", - говорит она.
Ответом г-на Путина на конфликт в Чечне является "чеченизация" местного правительства. Но пока что эта политика дала очень мало позитивных результатов.
Жестокий чеченский правитель Ахмад Кадыров, которого Москва поставила на должность президента Чечни, был уничтожен в прошлом году.
Его сыну, Рамзану, которого публично поддерживает г-н Путин как героя России, было разрешено сохранить собственную небольшую армию, которая, как утверждают правозащитные группы и источники в российских силах безопасности, несет ответственность за похищения, пытки и убийства в Чечне и в Ингушетии.
Один высокопоставленный чиновник, близкий к Кремлю, говорит, что существовала теория, в соответствии с которой г-н Кадыров переманит на свою сторону некоторых сепаратистов и тем самым ослабит повстанцев. Но на практике г-н Кадыров стал одной из самых больших угроз для безопасности в Чечне.
Фонд Карнеги и другие международные наблюдатели говорят, что главную вину за распространение конфликта несет российская политика. Российские войска совершили много хорошо задокументированных зверств против гражданских лиц в Чечне и в более позднее время также в соседней Ингушетии. Правозащитная организация "Human Rights Watch" заявила, что действия российских войск в Чечне можно приравнять к "преступлению против человечества".
Обстановка в Чечне уже привела к ухудшению отношений России с Западом.
Но Фонд Карнеги утверждает, что западный подход к этому конфликту "слишком часто был бесполезным, безответственным и даже бесчестным. Значительная часть западных публичных высказываний по Чечне является неинформированной или же необъективной к России.
Во время недавней встречи с канцлером Германии Герхардом Шредером (Gerhard Schroеder) г-н Путин предложил западным странам принять активное участие в экономическом восстановлении Чечни и в развитии этого региона.
Однако обе стороны должны еще доказать, что их намерения принести региону мир являются искренними.
____________________________________________________________
Спецархив ИноСМИ.Ru
У Алексея Миллера есть свое видение 'Газпрома' ("The Financial Times", Великобритания)
Сторонник свободного рынка: интервью с Грефом ("The Financial Times", Великобритания)
Россия: Реформаторы-рыночники и бывшие шпионы ("The Financial Times", Великобритания)
Либералы пытаются ослабить хватку государства ("The Financial Times", Великобритания)
Сфера влияния России сокращается ("The Financial Times", Великобритания)
Отношения с Западом по-прежнему имеют для России приоритетное значение ("The Financial Times", Великобритания)
Значение имеет размер и конкуренция ("The Financial Times", Великобритания)
