Недавно на российском телевидении впервые с 1982 года появился Леонид Брежнев. Личность советского 'застоя', больной старик с неразборчивой речью неожиданно стал героем телесериала. Показанный в течение четырех дней в прайм-тайм, фильм-сказка под названием 'Брежнев. Сумерки империи' рассказывает о бывшем генеральном секретаре в последний период его восемнадцатилетнего правления. От фильма веет легкой ностальгией, приправленной юмором, по обессиленному Брежневу, пленнику властных интриг, но заботящемуся о народе ('Чтобы в магазин завезли сосиски!'). В картине показано, как, живя на даче, он в отчаянии пишет письма с просьбой об отставке по состоянию здоровья, а Политбюро противится этому: 'Леонид Ильич, страна нуждается в покое и стабильности. А стабильность - это вы!'
В 2008 году, когда правление находящегося у власти с 1999 года Владимира Путина подойдет к концу, первое поколение россиян, никогда не живших в Советском Союзе, прекратившем свое существование в конце 1991 года, получит право избирать. Сегодня многие молодые люди в России совершенно не помнят, что собой представляла эпоха Брежнева. Как и при президенте Путине, в стране царила определенная стабильность, и цены на нефть находились на высокой отметке. (В картине 'Брежнев' ничего не говорится о репрессиях против диссидентов).
Различие между немощным в конце своего правления Брежневым и спортсменом, стремящимся за десять лет удвоить ВВП, в пользу нынешнего обитателя Кремля. Однако в то время, когда одна за другой по периметру бывшей империи - в Грузии, на Украине, в Киргизстане - происходят революции, фильм тонко намекает: стабильность может разлететься на куски.
Вскоре после демонстрации этого сериала глава президентской администрации Дмитрий Медведев обратился в СМИ с призывом к 'единению элит', чтобы воспрепятствовать 'гибели России как единого государства'. 'Крушение государственного строя в современной России', сказал он, было бы еще страшнее, чем крушение его в СССР, 'которое при сравнении выглядело бы как детская игра. (...) Терроризм, нищета, преступность' представляют для России угрозу.
Митинги протеста против 'социальной реформы', сотрясавшие Россию в январе, стали первым признаком недовольства со времени избрания г-на Путина. Президент по-прежнему пользуется популярностью (его поддерживают более чем 60% населения), но первоначальный энтузиазм уже угас. Российская пресса поговаривает о 'путинском застое'.
Худосочная политическая оппозиция - демократы и либералы с одной стороны, коммунисты и ультранационалисты с другой - пытается определиться до парламентских выборов 2007 года, но страдает от внутренней раздробленности и от вечной склонности дать власти возможность кооптировать себя из-за любви к теплым местечкам.
Россия - не Киргизстан, где экономический кризис вынудил немалую часть мужского населения уехать из страны и стать нелегальной рабочей силой. Она и не Украина или Грузия, где свергнутые президенты десять лет находились у власти, и где общественное мнение мобилизовалось вокруг конкретных событий: убийства журналиста, фальсификации результатов голосования.
Финансирование оппозиции
Российское общественное мнение пока еще воздерживается от того, чтобы возлагать на Путина личную ответственность за растущие социальные трудности, но Кремль озабочен необходимостью предупредить любое недовольство. Разрыв между бедностью и богатством в России напоминает теперь Латинскую Америку: в руках 10% самых обеспеченных сконцентрировано 30% доходов, тогда как на 10% самых обездоленных приходится всего 2%. Продолжается демографический кризис, создавая образ страны, находящейся в упадке. Если в 1994 году в России насчитывалось 148 миллионов жителей, то сейчас их 143,5 миллиона. Приток иммигрантов из Средней Азии и с Кавказа не компенсирует этого снижения. Угрожающим является и медико-санитарное состояние: по некоторым данным, 1 миллион человек больны СПИДом.
Снижение российского влияния на бывшем советском пространстве частично объясняется тем, что Россия по-прежнему является страной с невысоким ВВП, которая не может разобраться со своими внутренними проблемами. Г-н Путин доверяет лишь узкому кругу соратников. Так во время кризиса на Украине он положился на 'советников по связям', очень высокооплачиваемых, но не слишком дальновидных. Гигантская российская бюрократия, пораженная коррупцией, подрывает 'вертикаль власти', которая проявляется лишь в авторитарных решениях, не говоря уже о военном насилии, осуществляемом на Северном Кавказе. Большую часть прошлого года Владимир Путин посвятил тому, что пытался справиться с последствиями целой серии террористических актов, и руководил сотрясающими его окружение битвами за контроль над финансовыми потоками углеводородной отрасли (Юкос, Газпром и Роснефть).
Волна демократических революций, этих 'перманентных революций', на которые нападает российский президент, вызвала эхо в России. Появились небольшие группировки выражающих недовольство студентов. В Башкирии, в предгорьях Урала, в конце марта на митинг вышли 20 000 человек, на некоторых были оранжевые шарфы. Они требовали отставки местного сатрапа Муртазы Рахимова. Российские олигархи в надежде на реванш были бы готовы финансировать новую оппозицию. Потенциал, способный составить конкуренцию президенту Путину, бывший премьер-министр Михаил Касьянов, связанный с ельцинской 'семьей', отправился в США искать возможности для поддержки.
В бывшем СССР, если не считать лидеров непризнанных мини-республик (Абхазии, Южной Осетии, Карабаха), единственным верным союзником Кремля является президент Белоруссии Александр Лукашенко, которого администрация Буша считает одним из 'аванпостов тирании'. Еще бы ему им не являться, если страны Запада на него сердиты и ему необходим российский газ по низкой цене.
Некоторые в России призывают Владимира Путина остаться у власти и после 2008 года, чтобы воспрепятствовать 'угрозе фашистского путча'. Кремль опровергает подобные намерения, но лелеет мысль развивать эту тему, чтобы мобилизовать общественное мнение накануне выборов. В отличие от Украины постсоветская Россия никогда не знала демократических чередований в государственной верхушке. Кремлевский советник Глеб Павловский говорит о необходимости побороть революционный вирус силовыми методами.
В конце марта Леонид Брежнев вновь появился на телеэкранах, как кисло-сладкое напоминание о том времени, когда, как пишет один российский комментатор, 'каждый день был похож на предыдущий', когда была цела империя и политическое руководство казалось незыблемым.
