Заинтересованные польские организации пытаются выяснить все обстоятельства массового убийства, устроенного советскими органами безопасности в Катыни, и добиться искупления - Москва стремиться 'закрыть' дело.
Варшава. - Прокурор Мальгорзата Кузниар-Плота (Malgorzata Kuzniar-Plota) сидит в своем рабочем кабинете, разбирая протоколы допросов свидетелей. Всего пять лет назад она гонялась за мелкими жуликами в небольшом польском городке. Теперь она руководит работой специальной рабочей группы, состоящей из пяти прокуроров, по расследованию массового убийства нескольких тысяч человек. Пожалуй, ни одному другому крупному военному преступлению периода 1939-1945 годов не пришлось так долго ждать расследования и никогда еще следствие не шло таким витиеватым путем, как в этом случае. Речь идет о расстреле почти 22 тыс. пленных поляков советскими органами безопасности весной 1940 года.
Вступив в западные регионы СССР, немецкие войска 13 апреля 1943 года в Катыньском лесу натолкнулись на первое массовое захоронение. Сегодня Польша поминает эту часть польской элиты, которая была уничтожена одной из стран-агрессоров. Тогда, в 1943 году германские войска незамедлительно прислали экспертов из различных стран, которые изучили открытые захоронения. Советская пропаганда же изначально переложила вину за убийство на тех, кто обнаружил захоронения, - т.е. на немцев. Эту версию советские обвинители отстаивали и на Нюрнбергском трибунале, и лишь в самом конце перестройки в Москве было начато соответствующее расследование. Польша и Россия обменялись архивными документами, после чего в Москве была начато следствие с целью поиска оставшихся в живых исполнителей и заказчиков этой массовой резни.
Но в России Владимира Путина, которая сейчас готовится к празднованию 60-летия окончания войны, уже давно дует другой ветер. В конце прошлой недели Военная прокуратура сообщила о прекращении продолжавшегося 15 лет следствия. При этом Москва не согласна с мнением польской стороны о том, что речь идет о геноциде, не имеющем срока давности. 'О прекращении дела мы знаем только по сообщениям СМИ, - говорит прокурор. - Российская сторона считает это преступление обыкновенным уголовным делом, потерявшим силу за давностью'.
Кроме того, большая часть из 160 томов дела, собранных российской стороной в ходе следствия, не так давно была засекречена. 'Что может быть секретного по прошествии 65 лет?', задается вопросом пастор Ждзислав Песцковски (Zdzislaw Peszkowski), опекающий семьи жертв, которые создали в Польше около 40 различных объединений. Песцковски сам недолго находился в лагере смерти Козельск (Kozielsk), откуда пленных забирали на расстрел в Катынь. В 1991 он участвовал в работах по эксгумации в местах массовых захоронений, а в 2000 году Москва разрешила польской стороне возвести в Катыньском лесу мемориальный комплекс.
Но после закрытия дела в России Польский Институт национальной Памяти (IPN), в котором работает также и госпожа Кузниар-Плота, начал собственное расследование. Прокурор демонстрирует письмо, которое в ближайшие дни будет направлено в Федеральное министерство юстиции ФРГ. В письме содержится просьба об оказании правовой помощи, а точнее о предоставлении материалов Федерального архива ФРГ в г. Кобленц, а также Польского архива германского МИД. 'В первую очередь нас интересуют немецкие документы и фотоматериалы 1943 года, а также германо-советская переписка периода 1939-1941 годов о пропавших без вести офицерах. Около тысячи ставшими жертвой поляков имели предков или родственников в Германии, и по этому вопросу должны были вестись исследования', - сообщила прокурор.
Но основную работу предстоит сделать на территории Польши. Ежедневно госпожа Кузниар-Плота допрашивает от одного до двух свидетелей, с декабря таким образом были допрошено 420 человек. 'В одной Варшаве проживают несколько десятков вдов жертв Катыни. Наша картотека растет день ото дня, возможно, придется опросить всего около 10 тысяч свидетелей', - считает она. Если позволяет состояние здоровья, свидетели сами приходят в здание Института памяти, в противном случае прокурор сама приезжает к ним на дом. 'Во время допроса наши свидетели обычно ведут себя сдержанно, лишь однажды одна женщина расплакалась. Нередко они приносят вещи, хранимые ими как реликвии, последние фотографии, полученные в 1940 от их родственников из лагеря, официальные справки советских органов: 'На территории СССР не находится'.
Прошлое, которое никак не хочет предаваться забвению. Украина, на территории которой была похоронена часть жертв, в феврале этого года предоставила соответствующие документы. Белоруссия оставила запрос о правовой помощи без ответа.
Кроме 14 тыс. жертв Катыни и жертв двух лагерей военнопленных к делу за номером S/38/04/Zk (где Zk обозначает 'преступления коммунизма') было приобщено и расследование о 'превентивном' расстреле в лагерях нескольких тысяч польских гражданских лиц, и, таким образом, речь уже идет о 21 768 жертвах. Как дальше будет проходить этот процесс? По словам прокурора, она по-прежнему надеется на позитивный ответ и поддержку со стороны России. 'Заказчиков уже нет в живых, тем не менее, мы хотим выяснить все до последнего исполнителя, выяснить, кто за что отвечал. Но в нынешней ситуации достичь продвижения будет весьма затруднительно', - считает она.
____________________________________________________________
Спецархив ИноСМИ.Ru
Политическая сегрегация трупов ("Nie", Польша)
Польские проблемы с памятью ("Przeglad", Польша)
Дело о грабежах ("Wprost", Польша)
Русские переписывают историю ("Rzeczpospolita", Польша)
