Риски огромны, потенциальные доходы тоже. Нефтяные гиганты расплачиваются за непрошенное вмешательство, а Тим Уэбб (Tim Webb) и Абигейл Таунсенд (Abigail Townsend) изучают, как компании могут проложить путь сквозь коррупцию и политическую неопределенность.
В понедельник делегаты собрались в Вестминстере на ежегодный слет, посвященный российскому бизнесу. Российский экономический форум, как и всегда, оказался несколько хаотичным мероприятием, и значительная часть контактов устанавливалась за бренди в одном из баров конференц-центра.
Тон был на удивление оптимистичным, контрастируя с унылыми сообщениями в СМИ, которые уделяли основное внимание налоговым претензиям в размере 1 млрд. долларов (530 млн. фунтов), предъявленным ТНК-ВР. Это, несомненно, будет одним из основных вопросов на повестке дня во время встречи главы British Petroleum лорда Брауна (Lord Browne) с президентом Путиным на этой неделе. Судьбу крупнейшей жертвы ретроспективных налоговых проверок, павшего нефтяного гиганта 'ЮКОСа', на этой неделе окончательно определит приговор суда бывшему главе компании Михаилу Ходорковскому.
Однако интерес к инвестициям в Россию по-прежнему велик, потому что потенциальные прибыли высоки. Но Чарльз Хеккер (Charles Hecker), заместитель директора по России консалтинговой компании Control Risks Group, говорит, что западные компании сбиты с толку смешанными сигналами, поступающими из страны. 'Некоторые докладчики на деловых конференциях кажутся полными энтузиазма и создают впечатление, что дверь широко открыта, - указывает он. - Но на месте бизнесменов мне было бы нелегко увязать между собой эти разные сигналы'.
Работа Хеккера состоит в том, чтобы оценивать риски планируемого предприятия, а они в такой большой стране, где правление закона неоднозначно, а политический ландшафт все время меняется, варьируются от сектора к сектору.
'Западные компании должны четко обрисовать свою ситуацию и спросить самих себя: 'Что это означает для нас?'', - говорит он.
Риск чрезвычайно сложно оценить количественно и невозможно уничтожить. Некоторые западные компании считают, что проще иметь дело с местными властями, а не с центральным правительством в Москве, чтобы избежать переговоров с непредсказуемым Кремлем. Но среди местных властей чаще господствует коррупция. Хотя уровень ее, возможно, и невысок, она становится все большей проблемой, особенно для западных компаний, указывает Хеккер. 'Возникают проблемы, о которых мы не слышали. Часто, к примеру, переговоры с мэрией какого-нибудь сибирского города могут оказаться очень сложными, гораздо сложнее, чем обсуждение актива национальной важности с Кремлем. Коррупция и взяточничество представляют огромную проблему даже для россиян'.
Питер Хамбро (Peter Hambro), председатель Peter Hambro Mining, шутит, что когда 10 лет назад он впервые приехал в удаленную Амурскую область возле китайской границы, у него не было денег, чтобы платить взятки. Но, по его словам, компания быстро приняла сознательное решение не сокращать налоги, используя совершенно законные схемы их минимизации, как это делали многие отечественные и иностранные компании. По словам главы золотодобывающей компании, в результате они заслужили добрую волю и защиту от взяточничества и коррупции у местных чиновников.
'Мы третий по величине налогоплательщик в Амурской области. Налоговые доллары эффективнее взяток для получения голосов в пользу местных чиновников. Наши налоги оплачивают местные больницы и школы, и они счастливы. У нас очень конструктивные отношения с местными чиновниками'.
У него есть и другой совет для инвесторов, планирующих прийти в Россию - всегда работайте с отечественной компанией. 'Все, кто думает, что можно прийти в Россию и добиться успеха без российского партнера, обманывают себя'.
Становится очевидным, что у всех свои способы ведения дел в России. 'Единственно правильного подхода' нет. Американский металлургический гигант Alcoa специально решила не искать российского партнера, когда в прошлом году купила несколько металлопрокатных заводов и 'РусАла', принадлежащего олигарху Олегу Дерипаске.
Исполнительный вице-президент Alcoa по корпоративному развитию Барбара Джеремиа (Barbara Jeremiah), которая возглавляла полуторагодичные переговоры с россиянами, рассказывает: 'Мы чувствовали, что будет непросто осуществить сделку без партнера, и рады, что российское правительство не возражало, чтобы Alcoa владела 100% объектов без российского партнера. Будем учиться по мере продвижения вперед'. Она добавляет, что если российское правительство предъявит этим активам налоговые претензии за прошлое, нести ответственность будет 'РусАл'. 'Думаем, мы уделили максимум внимания любым возможным вопросам по налогам: любые задолженности за период до заключения сделки будут переводиться на них. Но никогда нельзя быть уверенным наверняка'.
В каждом секторе свой тип риска. В табачной и алкогольной отраслях сильно развита организованная преступность, говорит Хеккер, тогда как Эдвард Паркер (Edward Parker), старший директор рейтингового агентства Fitch, предупреждает об уязвимости банковского сектора, который таит в себе значительные риски как для российской экономики в целом, так и для западных инвесторов. 'В банковском секторе недостаточно уверенности. Там недостаточно прозрачны структуры собственности и финансовые позиции, а регламентирование и надзор весьма слабы. Широко распространена ситуация, когда банки предоставляют кредиты компаниям, связанным с их владельцами'.
Очень трудно найти западные компании, которые с готовностью рассказывали бы о своем негативном опыте в России, но они наверняка существуют наряду с теми, кто добился успеха. Такая компания или собрала вещички и покинула Россию, а потому хочет оставить весь эпизод в прошлом, или, что случается чаще, продолжает работать в стране, зная, что ее надувает даже собственный партнер.
Эта опасность неотделима от территории. Российская нефтяная компания Sibir Energy, зарегистрированная на британской фондовой бирже, в прошлом году оказалась в ситуации, когда операции с ее акциями были приостановлены более, чем на полгода, после того, как выяснилось, что ее партнер - подконтрольная владельцу клуба 'Челси' Роману Абрамовичу 'Сибнефть' - потихоньку захватила большую часть ее доли в совместном предприятии. Впрочем, ожидается, что компания все равно получит прибыль от других российских активов, несмотря на предъявленные ей на прошлой неделе налоговые претензии на сумму 100 млн. долларов. Глава компании Генри Кэмерон (Henry Cameron) на звонки не ответил. После возобновления операций по акциям Sibir в декабре акции компании отыграли потерянные позиции.
Те, кто хочет вкладывать деньги в Россию, обычно принимают связанные с этим риски, ведь потенциальные доходы (если забыть о таких крупных жертвах, как 'ЮКОС') могут быть очень высоки. Если в 1996 вы вложили 100 долларов в Hermitage Capital - крупнейший иностранный инвестиционный фонд в России, вложения которого на фондовом рынке составляют 1,65 млрд. долларов, - сейчас вы можете получить 1116 долл. Глава фонда Билл Браудер (Bill Browder) говорит: 'Главный недостаток России - очень слабое правление закона. Мы постоянно обжигаемся. Но это отражено в низкой стоимости акций. В цены на российском фондовом рынке заложена вероятность катастрофы. Если она не происходит, мы зарабатываем огромные деньги'.
По его словам, цены на российские акции все еще не вернулись на уровень, предшествовавший кризису 'ЮКОСа'.
В сентябре 2003, незадолго до ареста Ходорковского, среднее соотношение цены акции к прибыли для российских компаний составляло 10,7. Сейчас этот показатель равен 6,6, и Браудер говорит, что это самый дешевый рынок в мире.
'Уверенность возвращается очень медленно', - поясняет он, добавляя, что уровень риска за последние десять лет сократился, хотя одновременно его начали сильнее преуменьшать.
'Десять лет назад вы думали, что ваши акции могут быть исключены из реестра акционеров за одну ночь. Вы не знали, будут ли они у вас завтра. Теперь риски более коварны, например, это могут быть налоговые претензии'.
В целом Браудер так оценивает инвестиции в Россию: 'Здесь произошел огромный сдвиг от ужасного к плохому'. Но, как на собственном опыте убедились некоторые западные инвестиции, есть капиталовложения, которые хуже других.
По следам Harvey Nichols: какие отрасли удвоят ваши деньги?
Итак, все 'за' и 'против' взвешены, политические риски оценены и найдены стоящими того. Но в какие секторы инвесторам стоит вкладывать деньги?
Энергетика
Нефтяная отрасль наиболее популярна среди иностранных фондов, приобретающих российские акции. Ее привлекательность очевидна: ресурсы огромны, а мировой спрос переживает бум. 'Цены на нефть высоки, все очень просто, - говорит Зольт Папп (Zsolt Papp), главный экономист по развивающимся рынкам компании ABN Amro. - Другим стимулом является то, что эти компании в ближайшие несколько kет увеличат производство, а многие из них считаются недооцененными. Именно поэтому инвесторы в ценные бумаги цепляются за них'.
Однако, несмотря на то, что British Petroleum проложила путь, прямые иностранные инвестиции остаются нечастыми из-за неопределенного политического отношения к олигархам. 'Инвестируя в Россию, всегда приобретаешь политический риск, но он еще больше возрастает, если вы инвестируете в энергетику', - отмечает Папп.
Другие природные ресурсы
Еще одна область риска, политического багажа и потенциально внушительной прибыли - это металлs, полезные ископаемые и лес. Но политическая нестабильность вновь означает, что сектор популярен скорее среди фондов, чем у прямых инвесторов.
Телекоммуникации
Рынок телекоммуникаций быстро развивается, и международные компании уже начали на нем появляться. Так, скандинавский гигант TeliaSonera владеет 44% акций мобильного оператора 'МегаФон'.
Мобильные операторы - популярные объекты иностранных капиталовложений из-за размера России и недостаточной развитости ее инфраструктуры. 'Они прокладывают провода в густонаселенных районах, но на это потребуется много времени, а потому инвестиции в мобильную связь - более логичный выбор', - считает Папп.
Но есть и проблемы: TeliaSonera сейчас оспаривает у российской финансовой группы 'Альфа' еще 25,1% акций 'МегаФона' - типичный спор игроков, добивающихся контроля над клиентами и друг другом. Говорят, что Vodafone весьма заинтересована Россией, но хочет подождать, пока утрясутся подобные вопросы.
Потребительские товары
'Сосиски и колбаса стали лучше, но сыр остался совершенно безвкусным', - вздыхает один побывавший в России турист. Но то, что оскорбляет вкус одного, для инвесторов становится нектаром.
Россияне всегда отдавали предпочтения западным маркам, поскольку отечественным не хватает качества и разнообразия. Помогают и изменения во вкусах: роман России с водкой начинает изживать себя, и молодое поколение переходит на пиво. Scottish & Newcastle приобрела Hartwell, которой принадлежит 50% ведущей пивоваренной компании России -BBH. Diageo объявила о создании совместного предприятия с Heineken для производства 'Гиннеса' в Санкт-Петербурге, а Gallagher в 2000 году заполучила табачного гиганта 'Лиггет-Дукат'.
Розничная торговля
Это наименее политизированный сектор, и европейские ритейлеры валят валом. Россия - это огромный потребительский рынок, ведь ее население составляет 150 млн. человек, а пустые прилавки и очереди за продуктами давно ушли в прошлое: в прошлом году розничные продажи выросли на 12,1%.
К услугам покупателей теперь магазины Kingfisher, предлагающие товары для обустройства дома, ремонта и садоводства; французские гимермаркеты и даже высокая мода: компания Harvey Nichols объявила, что планирует открыть в Москве свои магазины.
Нельзя забывать и об IKEA. У шведской компании уже два супермаркета в российской столице, а поскольку россияне сходят с ума по товарам в плоской упаковке, она собирается открыть такие же еще в десяти городах. Последний выход на рынок произошел на прошлой неделе: Dixons воспользовалась опционом на 1,9 млрд. долларов (1 млрд. фунтов), чтобы приобрести конкурирующую компанию 'Эльдорадо'.
