Недавний политический переворот в Кыргызстане хоть и не привел к конкретным результатам, но, по крайней мере, помог привлечь внимание Запада к 'станам' Средней Азии, к которым относятся также Таджикистан, Туркменистан, Узбекистан и Казахстан. Они представляют из себя арену тщательно отрегулированного и скрытого соперничества между Соединенными Штатами и Россией.
В самой Киргизии на расстоянии нескольких километров друг от друга находятся американская и российская военно-воздушные базы. После событий 11 сентября Соединенные Штаты решили впервые в истории установить масштабное западное присутствие в данном регионе. Хотя после этого внимание Вашингтона отвлек Ирак и другие задачи, Соединенные Штаты все еще преследуют три основных цели в этой части Азии. Их антитеррористическая деятельность увенчалась определенным успехом. Однако в достижении двух других целей, а именно, в получении доступа к энергоресурсам и в постепенной эволюции авторитарных режимов в направлении создания более открытых политических систем, успехов явно недостаточно. Хотя прошло почти 15 лет с момента обретения большей частью коммунистического мира политических и экономических свобод, Средняя Азия по-прежнему находится в болоте архаических стереотипов далекого прошлого.
С сожалением приходится констатировать, что свержение весной этого года президента Киргизии Аскара Акаева (и продолжающаяся в стране борьба за власть) не стало примером зародившегося внутри страны процесса демократизации или смены режима, инспирированной США.
Эти события не стали вариацией на тему цветных революций, подобных революции роз в Грузии или оранжевой революции на Украине. События в Киргизии, как и во всей Средней Азии, развиваются благодаря клановым пристрастиям, региональным связям и междоусобицам архаичных правящих элит. На этом своеобразном фоне действуют организации гражданского общества, пытаясь развивать демократию.
Даже при таком раскладе, режим Аскара Акаева был единственным в Средней Азии, мирившимся с активной политической оппозицией и масштабной западной поддержкой общественным организациям. В ряду пяти президентов стран региона Акаев был единственным, кто не являлся бывшим коммунистом-перерожденцем. Он стал первым из этих президентов, кто объявил о намерении оставить пост по истечении своего последнего президентского срока в конце текущего года. Однако оппозиционные силы заподозрили, что он использует новый состав парламента для изменения конституции и получения права баллотироваться еще на один срок. Поддержав массовые протесты оппозиции, направленные на его изгнание, Соединенные Штаты тем самым дали понять остальным четырем среднеазиатским лидерам, что их срок пребывания у власти должен завершиться еще при их жизни.
Американская военно-воздушная база, расположенная в аэропорту Манас рядом со столицей Бишкеком, обеспечивает проведение операций в Афганистане. Акаев совершенно открыто предложил использовать Манас в интересах многонациональных сил во главе с США вскоре после событий 11 сентября, и его преемники намерены продолжать такое сотрудничество.
Гипотетически эта база может в будущем использоваться в качестве компонента стратегии сдерживания в отношении Китая, а проводимые там строительные работы говорят о том, что база эта будет эксплуатироваться длительное время. Официально Соединенные Штаты придерживаются позиции, что их присутствие там не является постоянным, а Россия настаивает на том, что американское присутствие на базе должно закончиться с завершением операций в Афганистане. Однако Москва, возможно, глядя на Китай, не выдвигает сроков окончания американского присутствия в Киргизии.
В Узбекистане США содержат военно-воздушную базу Ханабад, крупное звено обеспечения коалиционных сил в Афганистане. Президент Ислам Каримов рассчитал, что в обмен на эту базу Вашингтон позволит ему самостоятельно определять масштабы и темпы реформ в стране. Каримов предпочел отложить проведение политических и экономических реформ, обосновав свое решение опасностью дестабилизации в стране. Первым росткам плюрализма в стране было позволено появиться всего несколько месяцев назад.
Узбекистан представляет самую высокую степень опасности в Средней Азии в плане проявлений деятельности политизированного ислама. В стране подавляется вся независимая религиозная деятельность, несмотря на рекомендации Соединенных Штатов, состоящие в том, что репрессии могут ожесточить и политизировать оппозицию властям. Движение исламских боевиков 'Хизбут Тахрир', наиболее активная подрывная сила региона, либо жестко контролируется властями, либо ушло в глубокое подполье. Это движение глубоко проникло в среду узбекской диаспоры, проживающей в Киргизии и Таджикистане.
Правление таджикского президента Эмомали Рахмонова также кажется встроенным в политическую систему страны на долгие годы. Таджикистан, являясь самой бедной среднеазиатской страной, представляет из себя важнейший транзитный коридор для контрабанды наркотиков из Афганистана, являющегося главным в мире поставщиком героина. В этом году российских пограничников на таджикско-афганской границе, тянущейся на 1400 километров, сменят таджики. Таджикистан призывает к созданию международной коалиции для борьбы с наркотиками, которая должна решать проблему наркотрафика непосредственно в Афганистане и соответствующим образом оснастить таджикских пограничников для выполнения ими своих задач. Хотя американские военные оказывают значительную помощь в этом плане, российское экономическое влияние здесь остается господствующим, а российские войска сохраняют свое присутствие в стране.
Огромные запасы нефти и газа в Казахстане и Туркменистане жизненно важны для обеспечения энергетической безопасности Запада в перспективе, поэтому вызывает озабоченность тот факт, что Россия обладает почти монопольным правом на транспортировку этой нефти и газа из восточной части каспийского бассейна странам-потребителям. Соединенные Штаты преследуют антимонопольную политику, выраженную термином 'диверсификация трубопроводной системы'.
Такая политика дает большие преимущества европейским союзникам Америки. Однако данная политика страдает непоследовательностью, а Европейский Союз, похоже, смирился с тем, что Россия будет и впредь контролировать поставки энергоресурсов из региона. Москве удалось настоять на том, чтобы Туркменистан и Казахстан отложили прокладку транскаспийских трубопроводов на запад.
Даже в этих условиях Казахстан развивается более быстрыми темпами, чем его соседи. Страна переживает экономический бум благодаря нефтяному сектору, в котором лидируют американцы, а также благодаря успешной политике экономических реформ. В то время как соседний Туркменистан все глубже вязнет в болоте государственной экономики социалистического типа, а также в политической системе с причудливым культом личности Сапармурата Ниязова, Казахстан постепенно движется к открытой политической системе, к президентским выборам 2006 года и парламентским выборам 2008 года.
Возможно, часть заслуги в этом деле принадлежит Киргизии. Президент Нурсултан Назарбаев заявил, что беспорядки в Киргизии являются показателем того, что может случиться, если политические реформы начнут обгонять создание эффективно действующих государственных органов и не будут соотноситься с развитием гражданского общества, базирующегося на постоянном экономическом росте.
Владимир Сокор является старшим научным сотрудником Фонда Джеймстауна, издающего 'Eurasia Daily Monitor'
__________________________________________________________
Избранные сочинения Владимира Сокора на ИноСМИ.Ru
Оранжевое золото ("The Wall Street Journal", США)
Рецепт для гибнущей организации ("The Wall Street Journal", США)
Аппетиты России не ограничиваются Украиной ("The Wall Street Journal", США)
Борьба за украинскую душу ("The Wall Street Journal", США)
Дать отпор имперским амбициям Путина ("The Wall Street Journal", США)
Возможность на Днестре ("The Wall Street Journal", США)
И, наконец, языковая чистка ("The Wall Street Journal", США)
Корпорация монстров-сепаратистов ("The Wall Street Journal", США)
Что на самом деле творится в Абхазии и Южной Осетии ("The Wall Street Journal", США)
Почему Запад восстанавливает железный занавес? ("The Wall Street Journal", США)
На востоке Нового НАТО ("The Wall Street Journal", США)
