Что ж, теперь все ясно. Несмотря на все разговоры о рыночных реформах, месте России в современном мире и дружбе с Джорджем Бушем, в душе Владимир Путин все еще тоскует по империи, в которой он родился и которой служил.
Крушение Советского Союза было 'крупнейшей геополитической катастрофой века', отметил он в ежегодном послании Федеральному собранию.
Через две недели его соотечественники почувствуют это с особой силой: когда мировые лидеры соберутся в Москве на празднование шестидесятилетия Победы, в которой СССР сыграл огромную, а то и решающую роль, россияне неизбежно будут вспоминать о днях былой славы, когда советская военная мощь изменила ход истории. Неудивительно, что они вновь затосковали по Сталину. И, конечно, они не могут не сравнивать дисциплину и четкость коммунистической эпохи с беспорядком и коррупцией в сегодняшней, 'усеченной' России.
Неудивительно и то, что российский президент уделил так много внимания теме патриотизма. Ведь это - безошибочный способ пробудить национальные чувства, обозначить связь между Кремлем и народом. Кроме того, именно эта тема внесла хоть какую-то ноту определенности в довольно противоречивое послание. Ведь перед г-ном Путиным, выступавшим в пышном Мраморном зале, где в советские времена собиралось партийное руководство [речь идет о пленумах ЦК КПСС - прим. перев.], стояла непростая задача. Подобно ежегодным обращениям к нации американского президента, его послание состояло из двух совершенно различных частей, рассчитанных на российскую и зарубежную аудиторию.
Соотечественникам г-н Путин демонстрировал воинственную решимость. Дела идут хуже, чем следует. Рыночные реформы буксуют. 'Дело 'ЮКОСа'' напугало иностранных инвесторов. Коррупция, как и раньше, вездесуща, бюрократия - неповоротлива и неэффективна. В Чечне по-прежнему гибнут люди, а военная реформа не сделала вооруженные силы ни 'стройнее', ни сильнее. К тому же 'старая гвардия' - недовольная критикой с Запада и вечно подозревающая его в коварных намерениях - снова укрепляет свои позиции.
Поэтому г-ну Путину пришлось проявить напористость.
Либералов, напуганных подавлением свободы прессы и интригами кремлевских 'силовиков', он заверил, что законность и политическая демократия 'не просто необходимы, но и экономически выгодны'. Националистам он дал понять, что не позволит Кондолизе Райс (Condoleezza Rice) читать ему нотации, как он должен управлять страной, заявив, что Россия 'будет самостоятельно определять для себя и сроки, и условия движения по . . . пути' демократии. Налоговикам же он велел прекратить терроризировать бизнес.
Однако главным объектом его критики стала бюрократия - тот самый аппарат, от которого президент зависит в своих усилиях по восстановлению обожаемого 'сильного государства' и осуществлению реформ, которые он считает необходимыми для возрождения могущества России. Слишком многие чиновники, заявил он, занимаются личным обогащением - в российской истории подобные обвинения звучат далеко не впервые. 'Наше чиновничество еще в значительной степени представляет собой замкнутую и подчас просто надменную касту, понимающую государственную службу как разновидность бизнеса': эта необычно гневная тирада, вероятно, отражает негодование самого г-на Путина и миллионов простых россиян.
Все это - популистские заявления, призванные укрепить популярность президента, которая - хотя и по сей день является предметом зависти менее авторитарных лидеров - пострадала в результате непродуманной попытки заменить социальные льготы малооплачиваемых и пожилых граждан денежными выплатами. Эта реформа вызвала бурю возмущения, была частично отменена, и побудила г-на Путина осторожнее относиться к другим предложениям о решении сложнейших задач, стоящих перед Россией в социальной сфере, рыночными методами. Для ровного счета, он в своем вчерашнем обращении упомянул и о наркомании, алкоголизме, резком сокращении численности населения страны - все это, несомненно, находит отклик в пессимистически настроенном обществе.
Для Запада г-н Путин, напротив, приберег более примирительный тон. В интервью, которое будет показано по израильскому телевидению накануне его завтрашнего визита в эту страну - первого в истории двусторонних отношений - президент заявил, что по-прежнему находится в хороших отношениях с президентом Бушем. По Ближнему Востоку позиции России и США 'очень близки'. Кроме того, ледяным тоном упомянув об озабоченности в США его возможными попытками изменить конституцию и остаться у власти на третий срок, г-н Путин твердо заявил, что будет соблюдать российские законы.
Однако самую серьезную озабоченность за рубежом вызывают проблемы, связанные с бизнесом. Кульминационный момент в 'деле 'ЮКОСа'' наступит завтра, когда судья вынесет приговор основателю компании миллиардеру Михаилу Ходорковскому, обвиняемому в коррупции и уклонении от налогов. Каким бы ни был вердикт, и каким бы важным для г-на Путина ни было это 'драконовское' предостережение другим олигархам, ему придется принять меры, чтобы свести к минимуму ущерб, нанесенный этой историей.
А ущерб уже довольно велик. Иностранные инвесторы теряются в догадках, был ли это единичный случай, или 'дело 'ЮКОСа'' знаменует радикальный поворот в политике Кремля по отношению к крупному бизнесу под влиянием амбициозных коллег г-на Путина по службе в КГБ. Сам президент настаивает, что ничего не имеет против других топливно-энергетических компаний или иностранных инвесторов: на недавней встрече с председателем правления 'BP' лордом Брауном оф Мэдингли (Lord Browne of Madingley) он попытался развеять опасения, что власти вознамерились довести все нефтегазовые компании до банкротства, предъявляя им налоговые недоимки.
Российский президент регулярно выступает с телеобращениями к соотечественникам. На сей раз в глаза бросается одно: несмотря на пять лет упорного укрепления собственной власти, подавления инакомыслия и централизации процесса принятия решений, в словах президента не звучала уверенность человека, твердо стоящего у руля. В его выступлении не раз звучали просительные нотки. Он убеждал россиян вернуть в страну незадекларированные доходы, укреплять демократию и сосредоточиться на осуществлении необходимых реформ.
Это, возможно, связано с воздействием двух важных факторов: во-первых, реформирование 'византийского' государственного аппарата России идет труднее, чем ожидал г-н Путин, а потому он не может допустить падения собственной популярности; и, во-вторых, ему, вероятно, не так просто навязать свою волю фракциям в руководстве, соперничающим в борьбе за власть - примером этого может служить шараханье из стороны в сторону в 'деле 'ЮКОСа''.
Однако г-н Путин отлично чувствует эмоции простых избирателей. Это им он давал понять: поддержите меня, ведь я разделяю вашу ностальгию по былой славе. Поддержите меня, и возможно, у вас появится еще один шанс за меня проголосовать - в 2012 г.
____________________________________________________________
Спецархив ИноСМИ.Ru
Путин в панике ("Frankfurter Allgemeine Zeitung", Германия)
Футурист Путин ("Sueddeutsche Zeitung", Германия)
Путин: делаем по своему ("The Guardian", Великобритания)
Что для Путина было "катастрофой века"? ("The Independent", Великобритания)
Кукловоды в Кремле ("Sueddeutsche Zeitung", Германия)
Пленники ортодоксального прошлого ("La Vanguardia", Испания)
Ничего, кроме слов ("Der Tagesspiegel", Германия)
Кремль меняет кнут на пряник ("La Vanguardia", Испания)
Обещания Путина ("The Financial Times", Великобритания)
Ежегодное обращение Президента Путина: новые реалии ("Radio France Internationale", Франция)
Прекрасные слова Путина - и реальность ("Neue Zuercher Zeitung", Швейцария)
Путин: делаем по своему ("The Guardian", Великобритания)
Путин хочет повысить доверие инвесторов ("The Wall Street Journal", США)
Новые козлы отпущения Путина ("Berliner Zeitung", Германия)
'Тоскующий по Советам' ("Handelsblatt", Германия)
Что может демократия по Путину? ("La Vanguardia", Испания)
Путин поет оду 'демократии' ("Liberation", Франция)
