У России без демократии нет будущего. Это признание российского президента, сделанное им в своем послании к Федеральному Собранию в начале недели, звучало прекрасно. То, что он тут же с сожалением сказал о распаде Советского Союза как о крупнейшей политической катастрофе прошлого столетия, вызвало подозрение, что к представлениям Путина о демократии примешалось также нечто от советского мышления о непогрешимости власти. Как известно, в Советском Союзе тоже существовал демократический фасад, однако конституционная действительность за этим фасадом была тоталитарной. Путин вновь выдвинул лозунг, что, мол, Россия встала на путь демократии по своей воле и сама определяет, как быстро она будет продвигаться по нему. В поучениях по поводу демократии из-за рубежа необходимости, дескать, нет.
Политическая практика в России в прошедшие годы, когда за шаг за шагом ограничивались возможности политического волеизъявления населения, показывает, что Путину нужна 'демократия', управляемая сверху. Ее сердцевину составляет 'система Путина'. В ее центре находится властная элита, лишь частично легитимированная выборами, во главе с президентом. Она пытается определять даже спектр тех политических партий, которые получили возможность быть представленными в парламенте. С той поры, как были отменены выборы губернаторов, под контролем Москвы оказались также регионы. Конечно, теперь кандидатуру губернатора может предлагать самая влиятельная партия в регионе, но при этом, если исходить из духа нового закона о выборах, слово могут иметь только те партии, которые и без того пляшут под дуду Кремля. Тем самым, поставлен барьер на пути строительства демократических структур снизу. Поэтому утверждение Путина, будто Россия не созрела для развитой демократии, является частью арсенала средств маскировки и свидетельствует в принципе о недоверии к своему собственному народу. Делу не поможет то, что некоторые зарубежные политики, например, в Германии, проявляют понимание и считают, что по-другому управлять Россией нельзя. Единственная страна, выступающая за права российских граждан, - Америка, и ее обвиняют, что она, мол, делает это с целью ослабления России.
Выступил Путин также и в поддержку свободы слова и средств массовой информации. Возможно, что среди средств массовой информации олигархов было много небеспристрастных, как это критиковал Путин. Но оправдывать установление контроля почти над всем российским телевидением? Государственные телеканалы, в регионах - почти единственный источник информации о политической жизни в федерации - деградировали до институтов, дающих некритичную и единообразную информацию. Путин предложил и здесь эрзац-демократию, инициировав, например, создание с целью расширения свободы слова 'Общественной палаты'. О полезности подобного инструмента могут напомнить книги жалоб, которые выкладывали в советские времена в ресторанах. Их существование лишь изредка заставляло официантов проявлять вежливость или предлагать голодным и готовым платить советским гражданам место в полупустом зале. С Палатой дело будет не лучше. Она - не способ поддержки демократии или даже шаг на пути создания в Российской Федерации политически мотивированной нации, она - всего лишь очередной пример того, как можно не допустить плюрализма и демократии.
Может возникнуть также впечатление, что Путин критиковал государственных бюрократов не менее жестко, чем, например, Михаил Ходорковский, бывший глава концерна ЮКОС, из-за тюремной решетки. Надо прекратить террор государственных чиновников против предпринимателей, сказал Путин. Он делает ставку на стабильные рамочные условия в экономике, проявил солидарность с иностранными инвесторами, объявил даже амнистию для вывезенного за рубеж капитала и предложил сократить сроки обжалования приватизационных сделок с десяти до трех лет. Плутует тот, кто спрашивает, кто же правит все последние годы страной и систематически расширяет свою власть; кто множит ряды бюрократии и лишает свободы человека - как в случае с ЮКОСом - с тем, чтобы национализировать приватизированное предприятие. Подобная инструментализация органов юстиции и налоговых органов, разумеется, не способствует привлечению отечественных и иностранных инвестиций, объемы которых, если учитывать российский потенциал и потребности в них, являются, как раз смехотворными.
Недавно Путин решительно выступил в поддержку средних и малых предпринимателей, в очередной раз - против бюрократов, которых он сравнил в своем послании к Федеральному Собранию с вымогателями. Действительно, он не виноват в том, что большое число российских предпринимателей боится произвола органов власти больше, чем нападения обычных преступников.
Большинство требований и заявлений Путина нельзя считать новыми. Поэтому возникает вопрос, насколько серьезно можно относиться к объявленному повороту в отношении к экономике или к выступлению в защиту демократии на этот раз. Ответ будет известен, когда главы государств и правительств со всего мира разъедутся из Москвы после празднеств, посвященных шестидесятой годовщине Победы над гитлеровской Германией, и когда завершится саммит ЕС-Россия. Уже сейчас ясно, что новое вино не хранят в старых мехах, чтобы превратить Россию в современную демократическую страну с хорошо развитой экономикой.
