[...]
Вопрос: Г-н президент, прошло уже четыре года после вашей первой встречи с президентом России Владимиром Путиным. Тогда вы сказали, что посмотрели ему в глаза и поняли, что у него на душе. Примерно через неделю вы в очередной раз встречаетесь с российским лидером. Что вы думаете о Путине теперь, когда он уже выразил готовность продавать оружие режимам-изгоям, и конкретно, в свете его недавнего заявления о том, что он будет поставлять ракеты малого радиуса действия Сирии и ядерные компоненты Ирану?
Президент: Мы - для начала в общем - ну, как бы в общем плане, у нас с Владимиром была долгая беседа, там, в Словакии, о демократии и о важности демократии. И, как вы помните, на пресс конференции - а если вас там не было, кто-то другой вспомнит - он встал и заявил о своей твердой поддержке демократии. Я верю его слову.
Я - и мы продолжаем работать. Конди только что - Конди Райс, наш госсекретарь - вернулась [из России - прим. перев.] и сообщила мне, что у нее с Владимиром состоялась очень плодотворная дискуссия о достоинствах демократии, о необходимости прислушиваться к народу, о том, чтобы правительство чутко реагировало на его пожелания.
Мы тесно сотрудничаем с россиянами по вопросу о поставке Сирии систем вооружения, установленных на боевых машинах. Мы отнеслись к этому отрицательно, и четко заявили о своей позиции. Что же касается Ирана, то вот что Россия согласилась сделать: она будет поставлять высокообогащенный уран для атомной электростанции мирного назначения, а потом возвращать его обратно, после использования для производства электричества - то есть электроэнергии. Вот так они решили.
И я высоко ценю этот жест. Понимаете, они осознают - как и Америка, Великобритания, Франция, Германия - что мы не можем доверять иранцам, когда речь идет об обогащении урана, что им нельзя позволить обогащать уран самостоятельно.
Ведь иранцы говорят так: у вас же есть ядерная энергетика, так чем мы хуже? Мне вроде как непонятно, зачем она им нужна, ведь у них есть вся эта нефть, но, тем не менее, другие страны говорят - может быть, они вправе иметь собственную мирную ядерную энергетику? И вот что говорит Россия: ладно, мы обеспечим вас ураном, мы сами обогатим его и поставим вам, а затем вернем его обратно. И я высоко ценю этот жест. Я думаю, это - в общем, я думаю, Владимир пытался помочь в этом деле. Я знаю, Владимир Путин осознает как это будет опасно, если у Ирана появится ядерное оружие. И большинство стран мира тоже это осознают. [...]
