Через шестьдесят лет после окончания войны диктатор возвращается на постаменты и плакаты - и восхваляют его не только старики.
Верховный главнокомандующий спешит. Энергичный шаг, при этом одну руку он держит в гордой позе на животе. Черты его лица выдают радость осознания победы. Лишь одно смущает в образе генералиссимуса. Это размеры.
Иосиф Сталин пока величиной не больше двадцати сантиметров. То есть, ему нашлось удобное местечко на подоконнике, в окружении двух его генералов. Трио в военной форме, очень напоминающее оловянных солдатиков. Однако хотелось бы отвлечься от модели, просит Вячеслав Клыков, мол, только законченное произведение может, в конечном счете, сказать, о чем идет речь.
На Клыкове удобный зеленый пуловер, что делает его не совсем похожим на человека, имя которого значится на бронзовой табличке на входной двери: 'Скульптор Клыков Вячеслав Михайлович, лауреат Государственной премии имени Репина Российской Федерации'. Лауреат государственной премии приглашает к чаю в галерею. Оттуда, сверху, можно видеть самые последние работы, в большинстве своем фигуры героев и произведения на религиозные темы.
'Вы не против?' - спрашивает он и вытаскивает из пачки сигарету Pall Mall. У Клыкова длинные пальцы, но руки, тем не менее, кажутся грубыми. Это руки, которые должны воссоздать Сталина. 'Его величина будет два с половиной метра, и еще метр - постамент', - говорит скульптор. Он хочет водрузить Иосифа Виссарионовича Сталина на постамент, и в этом он в России, спустя 60 лет после Великой Победы, не одинок.
Роль президента
Во многих городах страны местные политики борются за то, чтобы поставить 'отцу народов' в связи праздником Победы памятник, и когда газета 'Известия' недавно опросила через Интернет своих читателей, то оказалось, что 28 процентов опрошенных ответили 'да'. Результаты показывают, что почти половина россиян относится к деятельности генералиссимуса, скорее, позитивно. Несколько дней назад, во время демонстраций в Москве по случаю 1 мая, коммунисты-ветераны упрямо вышагивали под сенью громадного портрета Сталина.
Правозащитники наблюдают настоящий ренессанс Сталина и считают ответственным за это одного человека, ему, когда умер Сталин, было всего пять лет: Владимира Путина. При этом президенте 'из учебников изъяли весь драматизм, все преступления государства по отношению к людям', - жалуются в организации 'Мемориал'. Убийца Сталин мертв, да здравствует Сталин, победитель.
Метод действует: 'Мы, дети и внуки Победы, обязаны восстановить честь Иосифа Сталина и рассказать правду о его заслугах перед нашей страной всему человечеству', - решил, например, городской Совет Орла 33 голосами депутатов из 35. А в Волгограде националисты потребовали переименовать город снова в Сталинград.
Успеха они не добились, однако на День Победы в музее Сталинградского сражения верховный главнокомандующий появится в виде четырехметровой бронзовой статуи - вместе с американцем Франклином Рузвельтом (Franklin Roosevelt) и британцем Уинстоном Черчиллем (Winston Churchill). Творец произведения - московский скульптор Зураб Церетели, урожденный грузин, как и Сталин, и конкурент, к которому Клыков испытывает одно лишь презрение. Он не особенно любит кавказцев.
Когда в 1953 году любимый Сталин умер, будущий скульптор был комсомольцем, тогда ему было 13 лет. Это было также время, когда маленький Клыков изложил на двенадцати страницах, использовав для этого почти целую школьную тетрадь, самые грубые недостатки коммунистической молодежи. Тетрадочку он отослал по почте в Коммунистический союз молодежи, и уже вскоре отца вызвали в КГБ. Его не было три дня.
Клыков рос с подспудным желанием веры, оказавшись, наконец, в эпохе 'десталинизации', когда исчезали и аллеи Сталина, и памятники Сталину. Но 'такую фигуру, как Сталин, из истории не выбросишь', - говорит сегодня весело скульптор. Он гордится тем, что никогда не ваял Ленина и ни одного партийного руководителя. Но Сталин - он был 'великим вождем, великим государственным деятелем'. И, 'само собой, разумеется, нет сомнений', что в таком человеке Россия нуждается и сегодня.
Сталин - главный гвоздь избирательной кампании
В 680 километрах западнее от Москвы в своем крохотном офисе сидит Сергей Демченко, он явно рад возможности объяснить гостю из столицы сразу все. Возможно, большой головой или, скорее, усами Сергей Демченко напоминает одного господина по имени Пеппоне (Peppone). Как и герой итальянского фильма, Демченко - провинциальный коммунист, у которого в голове, самые разные идеи, и не все продуманные до последней детали.
Позднее трудно даже сказать, действительно ли идея родилась в круглой голове Демченко. Видимо она, скорее всего, витала в воздухе города Белгорода, где Демченко является первым секретарем КП: местный союз ветеранов пожелал, а коммунисты потребовали, чтобы в День Победы был открыт памятник Сталину.
'Ему удалось объединить страну, - разъясняет секретарь КП. - Он выполнил задачи, которые были перед ним поставлены'. Да, был также 'вопрос репрессий', допускает он. 'Но было бы просто свалить всю вину на Сталина', - говорит он, хитро улыбаясь. Секретарь доволен собой, поскольку через несколько месяцев пройдут выборы в местный парламент, и Сталин оказывается гвоздем предвыборной кампании, поэтому и областная администрация, скрепя сердце, тоже присвоила себе эту идею.
Неприятности в связи с этим теперь у Валерия Самулина. 'Это острый вопрос, и никто теперь в нем не разберется', - говорит он, в своем костюме-тройке он походит на какого-то несчастного моржа. Его беспокоит то, что постоянно звонят репортеры, желающие знать подробности. В конце концов, их не знает и он сам. 37-летний историк - заместитель директора мемориального комплекса Прохоровка.
На этом большом поле, в 80 километрах от Белгорода, в июле 1943 года произошло самое страшное сражение Второй мировой войны, и именно здесь должно обрести родину трио с подоконника скульптора Клыкова. Об этом сообщали газеты, и это якобы обещала ветеранам и, прежде всего, скульптору администрация белгородского губернатора.
Смущенный историк
Во всяком случае, Клыков тут же взялся за работу, результаты которой он хотел бы с удовольствием видеть в виде памятника, открытого на День Победы, 9 мая, перед огромной звонницей, возведенной им лично десять лет назад на Прохоровском поле, на 50 годовщину Победы. Но для этого, видимо, будет выбран простой день, день, который не помешает празднованию Победы в Москве и Путину, который будет принимать гостей.
Историк Самулин реагирует несколько смущенно на вопрос, а не было ли лучше оставить Сталина стоять на своем подоконнике в Москве, во всяком случае, лучше, чем прославлять его именно на Прохоровском поле. Так уж случилось, что о местном сражении существуют две истории: одна блистательная из советской пропаганды и другая страшная, которая, видимо, ближе к истине.
12 июля 1943 года здесь в сражении столкнулись 1500 танков, и начался ад. По советской версии, российское контрнаступление завершилось победой, и этот момент положил начало отступлению немцев, сорвал план немецкой наступательной операции 'Цитадель'. В действительности же советский генерал-лейтенант Павел Ротмистров бросал своих людей на хорошо подготовленных немцев, прямо на орудийные стволы, в сражении, не имевшего никакого решающего военного значения, бессмысленно погибли тысячи людей.
Невиновен
Директор музея перелопатил в московских архивах документы и страстно просит не вырывать это сражение из общей канвы войны. Но и он вынужден признавать, что в тот день 'были потери, которые могли означать поражение'. Уже в ночь на 12 июля было ясно, говорит он, что план сражения срывается. 'Атаку мог отменить только Сталин. Но ни у кого не хватило мужества позвонить ему рано утром', - говорит Самулин. - И за это Сталин вины не несет.
В столь коварном вопросе требуется подкрепление, и историк чувствует облегчение, когда оно приходит из деревни Прохоровка. На Клавдии Кравченко красный жилет, на нем блестят 17 начищенных медалей. На двух из них виден профиль Сталина. Клавдия Кравченко садится на стул и начинает без обиняков рассказывать. О бегстве немцев, о дневном пешем переходе на Дон, о невероятной дороге в Сталинград, о своих ужасных буднях там в качестве медсестры. Да, и о любви к Сталину тоже, которую тогда испытывали все. 'Конечно, основной груз ложился на солдат, - говорит она, - но для Победы Сталин сыграл большую роль. Он был великим человеком'. Война и победа - они в ее жизни, насчитывающей 83 года, были событиями, и она, даже если бы захотела, не смогла бы отделить их от личности Сталина. Она носит генералиссимуса на груди, почему другие не могут поставить ему памятник?
Однако для многих судьба была чудовищной, капризной и непредсказуемой. Воспоминания об этом свежи в уютной квартире Бориса и Веры Чурсиных. Вышедшему на пенсию учителю немецкого языка Борису повезло, и он этого не забыл. Немцы угнали его из Прохоровки на принудительные работы на Балтийское море в Гдыню или Готенхафен, как его называли немцы.
А когда в 1945 году пришли освободители из Красной Армии, они разделили русских мужчин на две группы. 'Тот, кто родился в 22-м или был старше, должен был отойти вправо, - говорит Чурсин на своем устаревшем немецком языке, - а кто с 23-го и моложе, - тот налево'. Слева - была колонна, которая должна была идти на Берлин. Справа - в Сибирь, поскольку этих людей считали предателями, в военнопленных Сталин видел только предателей.
'Травы хватало'
Чурсину, родившемуся в 1926 году, разрешили встать в группу слева. Он прошел через Зееловские высоты и остался в живых. 'Это было самое главное', - говорит он. Но выстоял он в войне не благодаря, а вопреки Сталину. 'Это был страшный человек. Они не позволят поставить памятник Сталину', - надеется он. До сих пор она молчала, но теперь к разговору присоединяется Вера.
'О чем ты говоришь?', - набрасывается она на своего мужа, и рассказывает свою историю: о том, как 12 июля 1943 года со своей матерью блуждала по горящей Прохоровке, как спаслись за линией советского фронта, как выжила. Она останется благодарной Сталину навсегда, благодарной за победу.
Но за что может быть благодарной верховному главнокомандующему Иосифу Сталину Антонина Терехович-Лыткина? 'Мы умирали не от голода, травы хватало', - говорит она с горечью. Дед был иконописцем, что тогда было достаточной причиной, чтобы сослать семью на Урал. Антонина - член местного белгородского отделения Союза жертв политических репрессий.
Она и пять ее собратьев по несчастью собрались в небольшом бюро. Все они принесли с собой документы, свидетельствующие о перенесенных ужасах, смертные приговоры и протоколы. Это истории изгнания и смертей в империи Иосифа Сталина. Истории о жертвах, таких, как отец Виктора Шмидта, которого поставили к стенке. 'Нам нужно выполнять план', - выдал позже его сыну человек из КГБ.
О таких жертвах, как Александр Морошенко, вина которого заключалась в том, что он, будучи молодым новобранцем, задал смелый вопрос на политических занятиях. Бесконечные допросы, дни, проведенные в карцере, который был по размерам не больше гроба, превратили неопытного молодого человека в сознавшегося шпиона - он был приговорен к восьми годам заключения. Пришла победа, умер Сталин, но реабилитировали Александра Морошенко только в 1970 году.
У Союза жертв политических репрессий о планах по поводу Сталина пока никто не спрашивал. 'Нас пытаются не замечать, - говорит Антонина Терехович-Лыткина, - поэтому памятник они поставят'.
