5 мая 2005 года. Спустя 60 лет после окончания второй мировой войны (в Европе, по крайней мере) мир кажется все таким же далеким от понимания или забывания этого кошмарного события. Возьмем торжества по случаю Дня победы в Европе, которые должны состояться на этой неделе; кульминацией этих торжеств станет парад на Красной площади в понедельник, на котором будут присутствовать президенты Буш (Bush) и Ширак (Chirac), а также канцлер Шредер (Schroeder).
В сравнении с прошлогодними празднествами по случаю Дня "Д" (Высадка союзных войск на Атлантическое побережье Европы 6 июня 1944 года - прим. пер.) можно было бы подумать, что это всего лишь тихое сборище на семейных похоронах, а не окончательная победа над одним из самых разрушительных и глубоко порочных режимов, которые когда-либо видела Европа.
Разумеется, этому есть причина, и дело вовсе не в том, что Великобритания занята своими выборами, а французы - своим референдумом. Откровенно говоря, День победы в Европе является смущающим: он заставляет ощущать неловкость британцев, для которых он сигнализирует уступку своего могущества Соединенным Штатам Америки и последующую утрату своей империи; он заставляет ощущать неловкость граждан государств Восточной и Центральной Европы, для которых он означает не только конец нацистской оккупации, но также начало советского попечительства; он заставляет ощущать неловкость американцев, которые теперь разрываются между желанием сохранить особые отношения с Россией и давлением, требующим от них агитировать за свободу для старой советской империи; он заставляет ощущать неловкость и самих россиян, которые могут только сравнивать теперешнюю утрату своего влияния со славными днями своей победы в 1945 году.
Президент Буш был вынужден принизить значимость своего присутствия в Москве посредством посещения Латвии в конце нынешней недели и Грузии впоследствии, двух стран, которые ныне освободились от советского ярма. Президент Путин оказался в центре непристойной ссоры с Прибалтийскими государствами, два из которых вообще не будут представлены на торжествах в Москве в понедельник.
Если так вспоминают победу над нацизмом здесь, подумайте, что произойдет, когда мы станем отмечать окончание войны на Тихом океане, где, судя по недавним китайским демонстрациям против Японии, абсолютно ничто не было прощено или забыто.
Это нечто большее, чем просто вопрос незаживших ран. Представляется, что почти каждый вопрос, поднятый в связи с окончанием второй мировой войны, до сего времени остается неразрешенным. В прошлом году День "Д" стало возможным отметить как победу оружия (и планирования). Конец войны, как хорошо осознавали победители, был связан с политикой и с послевоенным урегулированием, а потому шумно приветствовать его куда трудней.
Конец войны разделил Европу на Восток и Запад, обрекая народы Восточной Европы на оккупацию на протяжении жизни двух поколений. Но он также оказался преамбулой к "холодной войне", которая, заморозив послевоенное урегулирование, заморозила также и все возможности национализма и самоопределения, которые появились бы в ином случае. А поскольку вторая мировая война, в самом деле, была глобальной, год 1945-й скрепил урегулирование, которое охватывало существенно большую территорию, чем Европа.
Соединенные Штаты Америки после той войны стали гораздо более могущественной экономической и военной державой. Такими они и остаются поныне, с учетом вызова России как государства с ядерным оружием. Но Вашингтон в своей оценке собственного могущества все еще колеблется между унилатерализмом и мультилатерализмом.
К концу 1945 года было очевидным также, что дни европейских империй ушли в прошлое, несмотря даже на то, что они были воссозданы сразу же по окончании войны. Сорока годами позже конец эпохи империй стал свершившимся фактом (если не говорить о мечтаниях нескольких историков), но мы только сейчас начинаем улаживать дела с многоэтническими государствами, которые были созданы этими империями и остались после их кончины.
Для большинства думающих политиков того времени было равных образом очевидным, что Азия будет переделана заново благодаря возрождающемуся Китаю и становящейся все сильнее независимой Индии. Но только сейчас мы начинаем с этим мириться.
Большинство из того, чего нельзя было предвидеть в момент, когда победители отмечали смерть Гитлера (Hitler) и крах Третьего рейха - создание Европейского союза (ЕС), рост Организации Объединенных Наций (ООН), зарождение системы международного правосудия, переговоры о ядерном разоружении - сегодня, если можно так выразиться, стоит на задних лапах.
Действительно, в определенных отношениях Запад отстает в своем понимании мира. Инстинктивно унилатералистское видение президентом Бушем "демократического мира" представляет международные дела в том же самом монохроматическом, безразмерном изображении, какое было у участников "холодной войны", то только теперь из этого видения исчезли некоторые из бывших недемократических союзников Америки.
Весь тот язык, который описывает Китай как "новую сверхдержаву", зародился в 1950-е годы, как если бы единственное значение имело сочетание валового внутреннего продукта (ВВП) и вооружений. Обладание арсеналом ядерного оружия по-прежнему остается единственным надежным путем к международному могуществу, как это было и тогда.
В самом деле поразительно, что сегодня ядерные амбиции Ирана могут рассматриваться исключительно в плане безопасности Запада, совершенно не воспринимая того, что Иран видит себя как региональную силу в мире, который больше не является би- или униполярным. То же самое относится к Латинской Америке, где идет борьба за изменение соотношения сил. Может сложиться впечатление, что весь мир существует с мировоззрением 1945 года.
В этом плане можно выказать некоторую симпатию президенту Путину в связи с его гневом на прибалтов, которые сутяжничают по поводу торжеств в Москве, связанных с Днем Победы. Россия, в самом деле, сделала очень много для достижения победы; если на то пошло, в Европе она сделала больше, чем кто-либо другой. Если сегодня ей хотелось бы воспользоваться случаем, чтобы вновь взглянуть на мир и увидеть его таким, каким его видим мы, и для этого использовать некий духовный настрой и альянсы 1945 года, тогда у нее есть все основания просить об этом. Но только все дело в том, что с нынешними западными лидерами это едва ли возможно.
____________________________________________________
Спецархив ИноСМИ.Ru
В поездках Буша подтекста нет ("The International Herald Tribune", США)
Президент Буш пытается переписать историю ("The New York Times", США)
Печальный юбилей для Прибалтики: окончание Второй мировой в Европе ("The Independent", Великобритания)
Остановка президента Буша в Риге - жест политической поддержки стран Балтии ("The Financial Times", Великобритания)
Бушу в Москве предстоит решать деликатную задачу ("The Washington Post", США)
Буш в Москве намерен критиковать советскую эру ("The Independent", Великобритания)
Турне Буша вряд ли порадует Путина ("The Washington Post", США)
