Родители назвали меня Виктором в честь победы СССР над Гитлером, и я горжусь своим именем. Не вижу причин сомневаться в историческом значении этой победы; долгие годы российский народ, потерявший на войне миллионы солдат, сплачивался, празднуя День Победы. Однако сегодня, отмечая шестидесятилетие окончания второй мировой войны, мы стали свидетелями не столько праздника, сколько серьезнейших разногласий между миллионами людей, и даже целыми странами.
Москва, созвав на юбилей важных зарубежных гостей, решила праздновать победу в обстановке настоящего 'военного лагеря' — город полон вооруженных армейских и милицейских патрулей; страх перед терактами велик как никогда. И кто же виноват в этих болезненных парадоксах? На этот вопрос фактически ответил сам президент Владимир Путин своим недавним заявлением о том, что распад Советского Союза стал 'крупнейшей геополитической катастрофой века'.
Сегодняшний Кремль аккуратно разделил историю СССР надвое — словно расколол топором березовое полено. Он отбросил коммунистический эксперимент как нереальную утопию, и начал прославлять имперские претензии Советской России. Другими словами, происходит нечто противоположное тому, что сделал Хрущев в конце 1950х гг., принеся сталинскую диктатуру в жертву от имени Ленина. Сегодня же Кремль приносит в жертву Ленина имением генералиссимуса Сталина. В России 'раскол' — страшное слово, ведь некогда здешние христиане разделились на 'старообрядцев' и последователей никоновской реформы. Однако нынешняя борьба за толкование российской истории провоцирует в обществе именно раскол.
Половина населения — пожилые, бедные, не слишком образованные люди, недовольные перестройкой — рассматривают 'ползучую реабилитацию' Сталина как возвращение к истинным ценностям. Они готовы возводить по всей стране памятники Сталину-победителю. Их не смущают его политические преступления, для которых они порой находят самые невероятные оправдания. Все это так же нелогично, как если бы евреи вдруг решили поставить памятник Гитлеру.
Однако другой половине сегодняшней России — тем, чьи знания обогатились в результате перестроечного эксперимента, известно о сталинских преступлениях больше, чем еще 15 лет назад. Просвещенная Россия считает, что мы победили не благодаря Сталину, а вопреки ему. Она ненавидит его за террор, за неспособность подготовиться к войне, за то, что он использовал солдат как 'пушечное мясо', да и за многое другое. Просвещенная Россия рассматривает сталинский тоталитаризм и гитлеровский режим как две стороны одной медали.
Однако Кремль лихорадочно и не слишком умно потворствует необразованной, отсталой в социальном плане половине России, отказываясь понимать, что этот блок не имеет будущего. Одним словом, образовавшийся раскол вызывает в России идеологическую гражданскую войну.
Принимая советское идейное наследие, путинская Россия вступает в духовный конфликт со своими западными соседями. Кремль вновь подчеркивает историческую оправданность Пакта Риббентропа-Молотова — который дал Германии 'зеленый свет' для нападения на Польшу в обмен на советскую гегемонию над Финляндией и большей частью Прибалтики — и отрицает оккупацию стран Балтии; он вновь пытается замалчивать убийство польских офицеров в Катынском лесу в 1940 г. (после неоднократного публичного признания Ельциным ответственности СССР за этот расстрел) и изнасилование солдатами сотен тысяч женщин на территориях, освобожденных Красной Армией.
Кремль, похоже, не понимает, что у него больше нет сателлитов из стран Варшавского договора, готовых аплодировать каждому его шагу. Сегодня соседи России возмущены тем, как относился к ним Советский Союз, и, вступив в НАТО, радуются, что могут теперь не бояться Кремля. Они справедливо разгневаны тем, что им преподносят прежние исторические версии в новой кремлевской упаковке.
Политические ссоры приводят к скандальным перебранкам. Желание некоторых польских политиков назвать одну из площадей Варшавы именем убитого лидера чеченских сепаратистов Джохара Дудаева вызывает у меня сожаление. Мне ближе позиция тех поляков, которые считают, что Советский Союз не только подчинил Польшу, но и спас ее народ от полного уничтожения, которое готовил ему Гитлер.
Однако если Россия будет упорно воспринимать все, что сталинская сверхдержава некогда считала полезным в политическом плане, как собственные приоритеты, я опасаюсь, что она утратит способность отличать свои победы от поражений. Никогда еще Россия не оказывалась в такой идейной изоляции от Европы, как в этот День Победы.
Виктор Ерофеев — автор романа 'Русская красавица'. На английский статью перевел Эндрю Бромфилд (Andrew Bromfield)
____________________________________________________________
Избранные сочинения Виктора Ерофеева на ИноСМИ.Ru
Это слишком просто — называть Путина деспотом ("The International Herald Tribune", США)
Плевок Басаева означает для России начало третьей мировой войны ("Reformatorisch Dagblad", Голландия)
Теперь Россия знает, с кем воюет ("The New York Times", США)
Господин страха ("Frankfurter Allgemeine Zeitung", Германия)
Шизофрения — нормальное состояние российского общества("Spiegel", Германия)
Подметальщик улиц по имени Путин ("Der Standard", Австрия)
Россия и Пустота Путина ("Die Welt", Германия)
У России нет выбора ("Frankfurter Allgemeine Zeitung", Германия)
Они хотели изгнать нас из России ("Die Welt", Германия)
