В своей речи на Красной площади российский президент высоко оценил историческое примирение с Германией, назвав его уроком, извлеченным из Второй мировой войны, и ярким примером для международного сотрудничества. Этот широкий жест Германия должна воспринять покорно и с благодарностью, памятуя о том, что причинили немцы России и другим народам Советского Союза 60 лет назад во Второй мировой войне.
В эти дни в Польше и Прибалтике тоже ждали подобного жеста от Москвы. Но тщетно. Политический класс в Польше очень внимательно принял к сведению, что Путин отметил немцев, однако не посчитал нужным подчеркнуть польский вклад в победу над фашизмом. Все же плечом к плечу с русскими войсками сражались 2 польские армии, и вместе с русскими они вошли в Берлин, не говоря уже о вооруженном польском восстании. А в Прибалтике отметили, что российский президент вновь отказался попросить прощения за оккупацию прибалтийских государств и последующими репрессиями против большой части населения.
У этих западных соседей России речь Путина вызвала лишь разочарование еще и потому, что она полностью подтвердила их опасения. В Прибалтике, конечно, услышали, что Путин подтвердил свою приверженность демократии и свободе. Однако по своему горькому историческому опыту, берущему начало задолго до советского времени, российскому президенту верят в этих странах меньше, чем в Берлине или Париже. И в Польше, и в Прибалтике сразу же вспомнили фразу Путина, произнесенную им месяц назад. Путин заявил тогда, что распад Советского Союза был одной из крупнейших геополитических катастроф прошлого столетия.
На Красной площади стало снова ясно, как Путин воспринимает советское наследие. Не как критическое переосмысление прошлого, не как противоречивый исторический опыт, а как нерушимый фундамент для современного российского самоопределения и национального самовосприятия. Но ни для Польши, ни для прибалтийских государств это обращение к прошлому не означает настоящей угрозы вновь попасть в сферу влияния Москвы. Здесь история необратима. Просто политики этих стран еще раз почувствовали, как это было правильно, когда они в 90-е годы устремились в НАТО и ЕС.
Об этом, конечно же, на встрече на высшем уровне ЕС-Россия, состоявшейся сразу же после окончания юбилейных торжеств, открытой дискуссии не было. На ней шла речь о том, чтобы наконец-то заключить основополагающее соглашение об углублении отношений, переговоры о котором велись свыше двух лет. Назвать его выдающимся событием было бы, конечно, преувеличением.
Как представители ЕС, так и российская сторона прилагают усилия к тому, чтобы добиться прогресса на пути к 'стратегическому партнерству'. На самом деле, сближение в последние годы стало сложнее. Сотрудничество возможно лишь там, где речь идет об экономической целесообразности. А там, где необходимо истинное доверие, это сотрудничество пробуксовывает. Это коренится не только в истории, но все же, главным образом, в ней. Если Путин действительно стремится к стратегическому партнерству с ЕС, то недостаточно только давать высокую оценку факту примирения с членом ЕС, Германией. Он должен серьезно стремиться и к примирению со своими соседями в Прибалтике и в Польше.
