Заявив, что распад Советского Союза в декабре 1991 года был огромной ошибкой, дорого стоившей человечеству, Владимир Путин сделал немалый шаг на пути исторического ревизионизма. Пойдет ли он еще дальше и реабилитирует ли Иосифа Сталина как военачальника? В Волгограде (бывшем Сталинграде) и в Ялте уже помпезно возводятся памятники в честь великих мужей Второй мировой войны: Рузвельта, Черчилля и Сталина. С другой стороны, российское телевидение показало фильм, посвященный Георгию Жукову и основанный на его автобиографии, где не было ни одной критики, осуждающей сталинские методы ведения боевых действий. В фильме действительно можно заметить несколько шпилек в адрес Сталина, например, когда он соглашается с предложенным Жуковым планом Сталинградской битвы, но не отдает в его руки командование. Однако размах одержанной на берегах Волги победы стер все недобрые воспоминания.
Сегодня мы находимся на расстоянии многих световых лет от того выступления Никиты Хрущева на ХХ-ом Съезде партии в 1956 году, когда он, без каких-либо оговорок, осудил методы ведения Сталиным прошедшей войны. Тогда я был еще слишком юн, чтобы иметь четкое представление о происходящих в Кремле событиях, а, кроме того, находился почти на другом краю страны - в Ростове-на-Дону и, позднее, на Кавказе. Но открытие советских архивов пролило свет на многие события.
Неправда, что после нападения нацистов 22 июня 1941 года Сталин оказался поверженным, обессиленным и не знавшим, что предпринять. Напротив, он был крайне активен, работал день и ночь. Иными словами, полностью руководил страной. Но это не означает, что у него были средства для того, чтобы задержать наступление немцев и их союзников - Италию, Румынию и Венгрию, а, кроме того, Легион французских волонтеров и испанскую Голубую дивизию.
Затем наступил исторический день 18 октября 1941 года. С момента начала эвакуации министерств в Куйбышев в Москве ощущалась некоторая паника, о Сталине ничего не было известно. Разумеется, на Кавказе мы не знали практически ни о чем, и лишь позже до нас дошли некоторые известия. В посвященном Жукову фильме есть момент, когда Сталин спрашивает заместителя Главнокомандующего (то есть своего): 'Вы уверены, что сможете защитить Москву?'. Жуков застыл с лицом, окаменевшим от мучивших его сомнений, а затем произнес: 'Да, товарищ Сталин, уверен'. Но потребовалось долгих шесть недель, чтобы 6 декабря 1941 года перейти в контрнаступление. Сталин Москвы не покидал.
В августе 1942 года Уинстон Черчилль (Winston Churchill), обеспокоенный наступлением фашистов на Сталинград, а, прежде всего, на Кавказ и его нефтяные месторождения, посетил Москву. Российский лидер сделал все, чтобы успокоить его: 'Мы задержим их в горах', - сказал он, подразумевая Кавказ. Тем не менее, для меня - находившегося на фронте - это не казалось настолько очевидным. Да, мы действительно видели как прибыли первые американские грузовики 'Studebaker' и первые русские 'Катюши', но этого было недостаточно, чтобы изменить ход войны. А между тем в Кремле между Сталиным и Черчиллем шел поединок, кто из двоих сумеет больше выпить водки. Через несколько часов помощникам пришлось в срочном порядке эвакуировать Черчилля, в то время как Сталин был лишь слегка пьян. Но это из области военного фольклора.
В день годовщины Октябрьской революции 7 ноября 1942 года, празднование которой прошло на одной из станций метро, потому как немцы по-прежнему контролировали небо, Сталин бросил таинственную фразу: 'Скоро на нашей улице будет праздник'. Спустя 11 дней пришло поразительное известие: немецкие войска в Сталинграде окружены и оказались вынуждены перейти в оборону. Это был переломный момент войны. Нацисты поспешно отошли с Кавказа, но все их попытки помочь своим окруженным в Сталинграде соплеменникам не удались. В феврале 1943 года, после капитуляции маршала фон Паулюса (von Paulus), Гитлер объявил три дня национального траура.
Несколькими месяцами позже, одержав громадную победу в танковых сражениях под Орлом и Курском, Красная Армия предприняла решительный бросок по освобождению советских территорий. Здесь появляется множество, бесконечно обсуждаемых в последние годы вопросов. Согласно военной науке, наступающие должны нести меньшие потери. В данном случае все было иначе. А потому многие задаются вопросом, достаточно ли полководцы Красной Армии - Жуков, Конев, Рокоссовский, Ватутин и другие - сделали для того, чтобы защитить своих солдат.
Там, где это было возможно, на передовую в первую очередь отправляли штрафбат из осужденных за пустяки солдат, жизнь которых ничего не стоила. Позднее, при переправе через Днепр, когда командование пыталось избежать строительства понтонов, пришлось пожертвовать танками, которые позволили пройти поверху другим танкам. Все это - правда, и она служит доказательством тому, что Сталин отнюдь не стремился беречь своих солдат, как это делали Эйзенхауэр (Eisenhower) и Монтгомери (Montgomery).
Таким образом, мы подходим к решающему моменту, вызывающему сегодня столько споров: взятие Берлина обошлось Красной Армии слишком дорого, много дороже, чем можно было бы предположить. В этом заключается проблема соперничества между союзниками: англосаксами, с одной стороны, и Советским Союзом, с другой. Все началось осенью 1944 года, когда Жуков после сотен километров дорог и ведения боев без единого дня отдыха, попросил Сталина дать солдатам передышку. Ответом того, по-видимому, служил приказ немедленно нанести удар по наименее защищенному участку немецкого фронта в болотах Белоруссии. Переброска танков и орудий через болота далась нелегко, но люди справились с этой задачей, и Советская Армия внезапно оказалась на территории Польши.
Жестокость боев на Востоке во много раз превосходила жестокость сражений на других фронтах. Для немецкого солдата или офицера отправка в Россию была равнозначна катастрофе, смертельному приговору. Их поведение на Востоке отличалось особой дикостью, что объяснялось еще и постоянными преследованиями со стороны русских партизан в тылу. Учитывая подобные обстоятельства, любая возможность мирной инициативы на Востоке была исключена, и, как следствие, все надежды немцев связывались с переговорами с западными союзниками. В феврале 1945 года трио великих - Рузвельт, Черчилль, Сталин - подписали соглашение о нерушимом сотрудничестве и требовании безоговорочной капитуляции Третьего Рейха. Могли ли они верить в эту общую резолюцию или же было предпочтительнее продвигать свои войска как возможно дальше?
Сталин выбрал второй вариант. По правде, учитывая неизбежное поражение Германии, Сталин надеялся на появление движения сопротивления среди немцев и не рассчитывал на столь отчаянную оборону Берлина. В том сражении Советы контролировали небо и обладали огромным преимуществом в артиллерии, которую называли 'богом войны'. Во время этих событий я находился в Ростове и водил дружбу со многими советскими летчиками. Они рассказывали мне о своих вылетах со смешанным чувством энтузиазма и восторга перед сопротивлением немцев. Только они заканчивали бомбить один из расположенных неподалеку от Берлина городов, как на следующий день жители опять были готовы к борьбе с ними. Это было поразительно.
С другой стороны, ходили слухи, что значительные потери Красной Армии в сражении за Берлин объяснялись соперничеством между двумя маршалами - Жуковым и Коневым - потому как каждый из них хотел оказаться первым в логове 'фашистского зверя'. Но никаких документальных сведений, подтверждающих подобное соперничество, не существует. Нам ничего неизвестно о попытках немцев вести в Швейцарии переговоры с американцами. Мы даже не получили официальной информации о самоубийстве Гитлера и Геббельса (Goebbels) в бункере 30 апреля 1945 года. 'Правда' упрекнула Илью Эренбурга за его тезис, что ни одного хорошего немца не существует. А в это время в Ростове показывали картину, снятую по сценарию Эренбурга, в которой добропорядочный немецкий бюргер вызывал сочувствие у зрителя во время прохода немецких военнопленных по Москве, а в действительности был чудовищем, издевавшимся над попавшими в плен русскими солдатами. Но это все были неувязки советской пропаганды.
Культ личности Сталина существовал в России уже давно. Но во время войны его 'механического' применения не было. Солдат не заставляли кричать 'За Родину! За Сталина!', и, уж тем более, не кричали это партизаны, пробиравшиеся своими тропами. Историк Исаак Дойчер (Isaac Deutscher) говорил, что 'Сталин пользуется варварскими методами для искоренения русского варварства'. Но во время войны у него были другие приоритеты: он боролся за выживание своей системы в противостоянии с бесконечно могущественным врагом, на которого работала практически вся индустрия Европы.
Возможно, это были лучшие годы его жизни, хотя он и совершил некоторые зверства (например, провел депортацию мусульманского населения Кавказа). Но среди русского населения укоренилась идея, что 'где Сталин, там и победа'. А подобное представление так легко не исчезает. Те люди определенного возраста, которые в Москве и по всей России выходят на улицы с портретами Сталина, не обязательно жесткие и непреклонные сталинисты. Они просто верны военачальнику, уничтожившему нацизм. Величайшая ошибка Никиты Хрущева заключалась в стремлении разрушить этот 'культ личности', добавив некоторые трагичные события, которых не было.
_________________________________________________________
Спецархив ИноСМИ.Ru
Длинная тень Сталина ("The Daily Telegraph", Великобритания)
Нельзя реабилитировать Сталина ("Los Angeles Times", США)
Сталин опять взбирается на пьедестал ("Los Angeles Times", США)
Тоска по Сталину ("Welt am Sonntag", Германия)
Иосиф Сталин в новом блеске ("Rheinischer Mercur", Германия)
Почему в России опять почитают Сталина ("The Daily Telegraph", Великобритания)
