История - соблазнительный, но опасный дипломатический инструмент. Использовать историю, манипулировать ей, отрицать ее из соображений внутренней политики или в надежде дестабилизировать строптивого партнера чревато самыми различными последствиями.
Ведь сама История представляет собой нестабильную, взрывоопасную материю, с которой нужно обращаться осторожно. Настоящий бумеранг. Два недавних события были тому наглядным примером: дипломатический кризис в отношениях Китая и Японии по поводу интерпретации роли последней до и после Второй Мировой войны, и торжественное празднование 60-й годовщины окончания войны, которую в России называют 'Великой Отечественной', устроенное в Москве Владимиром Путиным.
Постоянно говорится о том, что Япония, в отличие от Германии, так и не взяла на себя ответственность за преступления, совершенные во время имперской войны и до ее начала, в ходе колониальных захватов в Маньчжурии и Корее. И сегодня она тем более не собирается этого делать. Администрация Буша с пониманием смотрит на легкое лавирование японского премьер-министра Дзюньитиро Коидзуми на националистической и слегка ревизионистской волне.
Америке необходим региональный союзник, который может выступить в качестве противовеса китайской гегемонии. В то время, как Япония, первый иностранный инвестор в Китае, помышляет о пересмотре 'пацифистской' конституции, навязанной ей США после войны и добивается места постоянного члена в Совете Безопасности ООН, еще не зажившие раны прошлого не дают покоя Пекину.
Китай был шокирован публикацией японского школьного учебника, в котором совсем не упоминаются многие преступления бывшей японской империи. Забыв о том, что по нему учится лишь 1% японских школ, китайские власти втихую организовали яростные антияпонские выступления, а потом запретили их, поскольку испугались, что используя национальные чувства, они разбудят в своем народе стремление к демократическим переменам.
А если завтра китайские демонстранты потребуют пересмотра своих учебников истории, в которых, конечно же, не упоминается ни 30-40 млн. умерших от голода в результате политики 'Большого скачка' Мао Цзедуна, ни завоевание Тибета в 1959 г., ни нападение на Вьетнам в 1979, ни подавление демонстрации студентов на площади Тяньаньмень десятью годами позже?
Японцы, конечно же, в первую очередь отвечают за свое прошлое и за разочарование, которое оно вызывает. Но в том, что японцы не хотят посмотреть правде в глаза, в некоторой мере виноваты еще и США. Выступая за денацификацию Германии (и в то же время пригласив к себе добрую тысячу нацистских ученых), США не тронули японскую империю, позаботились о том, чтобы чистки были ограниченными, а потом не возражали против амнистии военных преступников и способствовали приходу к власти Либерально-демократической партии, руководящие кадры которой во многом состояли из тех, кто был у власти еще при старом, свергнутом режиме. Их даже не возмутил тот факт, что военный преступник, Нобосуке Киши (Nobosuke Kishi), занимал пост премьер-министра Японии с 1957 по 1960 гг.
Так же было и в Корее, где с американского согласия уже в 1949 г. к власти пришли бывшие пособники японских оккупантов. И самым страшным там было установление диктатуры Пак Чун Хи, который в Маньчжурии служил лейтенантом японской колониальной армии. 'Вишистское' прошлое долго оставалось в Южной Корее табу, и только сейчас эти факты начинают поднимать молодые поколения, которые воспитывались исключительно на ненависти к Японии.
Московские празднества, прошедшие 9 мая, тоже были организованы в расчете на место в Истории. Но речь сейчас не идет об определяющей роли советского народа в борьбе с нацизмом, не о гибели 27 млн. человек во имя этой победы, а о сталинском режиме. Тоталитарном, преступном и экспансионистском режиме, который пытался оправдать Владимир Путин, когда объявил распад Советского Союза 'величайшей геополитической катастрофой XX в.'. Вот поэтому он и отказывается торжественно осудить пакт, который Сталин заключил с Гитлером, чтобы разделить между собой Польшу и подчинить себе страны Балтии и Бессарабию.
Поэтому он отрицает очевидную вещь - то, что разгром нацистов не явился освобождением для народов Центральной и Восточной Европы, он обернулся новой оккупацией, со своими депортациями и расстрелами. Начиная с Эстонии, Литвы и Латвии, которые в эти смутные времена с 1939 по 1945 гг. потеряли от 15 до 30% своего коренного населения. Сначала их оккупировала Красная армия, потом, в 1941 г. - немецкая, а после они были 'освобождены' советскими войсками и подверглись колонизации и переселению на их территории русских (в результате этой политики балтийские страны до сих пор не могут урегулировать деликатный вопрос о гражданстве, поскольку русские отказываются учить национальные языки этих государств).
Да, действительно, по старой поговорке 'враги моих врагов - мои друзья', многие прибалты служили в нацистской армии. А многие - в советской (иногда это были одни и те же люди). Но ведь было установлено, что массовые депортации, устроенные Сталиным после 1945 г., касались как националистов-демократов, так и коллаборационистов. А Владимир Путин не хочет ничего слышать об этой трагической и бесславной истории, ни о русских пленниках, которые были уничтожены Сталиным после того, как союзники трусливо вернули их в СССР. Похоже, что в погоне за потерянным величием, он готов, не разбираясь, оправдать все наследие Сталина.
____________________________________________________________
Спецархив ИноСМИ.Ru
История по г-ну Путину ("The Washington Post", США)
Россия: Историческая память и манипуляции ("The Economist", Великобритания)
Хотите историю? - Пожалуйста, но только одну! ("Die Zeit", Германия)
В России Путина история - это политика ("The Financial Times", Великобритания)
История по Путину ("United Press International", США)
Наша Великая Отечественная, или Как в путинской России детей учат истории ("France-Presse", Франция)
