18 мая 2005 года. Суд над Михаилом Ходорковским поставил вопросы относительно российской правовой системы, прав человека, политического преследования и будущего доверия бизнеса, которые не имеют утешительных ответов.
Затянувшееся, до сего времени не законченное дело "ЮКОСа" также бросило тень на отношения России с Соединенными Штатами, где этот олигарх-миллиардер имеет хорошие связи. Однако, когда уляжется суматоха, прозвучавшие в Вашингтоне предположения, что дело "ЮКОСа" может отразиться на позиции России в Большой Восьмерке и ее надеждах на прием во Всемирную торговую организацию, едва ли оправдаются.
Г-на Ходорковского обвинили в мошенничестве и в уклонении от уплаты налогов. Но его реальным преступлением, которое не нашло отражения в обвинительном заключении, возможно, стал вызов власти государства в тот самый момент, когда президент Владимир Путин пытался восстановить авторитет Кремля после беспорядочного правления своего предшественника, Бориса Ельцина.
Босс "ЮКОСа" превратил свои нажитые на нефти богатства в политический капитал, начав финансировать либеральные оппозиционные партии, в частности, "Яблоко", и лоббировать парламент, а также создав продемократический фонд "Открытая Россия".
Этого было достаточно, чтобы нарушить спокойствие г-на Путина и его советников, которые, согласно сообщениям, в 2000 году заявили олигархам ельцинской эры, что их приватизированные бизнесы будут в безопасности, пока они держатся подальше от политики.
Однако в планах г-на Ходорковского было создание международного совместного предприятия и строительство трубопроводов в США и на российском Дальнем Востоке, что, вполне возможно, переполнило чашу терпения и в 2003 году привело к его аресту.
Жизнеспособность экономики России и, следовательно, президентства Путина держится на нездоровой доле экспортных доходов от нефти и природного газа. Нараставшая деловая активность г-на Ходорковского была воспринята как прямая угроза.
С момента его ареста контроль государства над стратегическими отраслями промышленности и над иностранными инвестициями в ключевые секторы энергетики был целенаправленно усилен.
Эти процессы были охарактеризованы Западом как часть попыток г-на Путина централизовать власть в своих руках: экономическое следствие российской "управляемой демократии" и ее предполагаемого "неоимпериализма" на "постсоветском пространстве".
Парадоксально, но падение г-на Ходорковского можно рассматривать также как индикатор слабости г-на Путина. По свидетельству российского политолога Дмитрия Саймса (Dimitri Simes), дело "ЮКОСа" не было продуктом личной враждебности, чрезмерно рьяного уголовного преследования или даже желания утвердить власть государства.
Скорее, это был результат целого ряда неправильных управленческих решений, основывавшихся на плохих и противоречивых советах внутри Кремля - то есть такой же проблемой, которая в другом контексте привела к пагубным просчетам г-на Путина на Украине в прошлом году.
"В свой первый президентский срок Путин имел очень сильных заместителей и сильного премьер-министра, Михаила Касьянова, - сказал г-н Саймс. - Их преемники не занимают такого же положения. Путин прислушивается ко всем, но нет чувства направления. Это напоминает ситуацию свободного падения. Множество советов, но нет системы".
Теория о том, что дело "ЮКОСа" со всеми его пагубными международными и внутренними последствиями было скорее ошибкой, чем заговором, получила дополнительное подтверждение со стороны Жана Кретьена (Jean Chretien), бывшего премьер-министра Канады.
После того как г-н Кретьен поставил вопрос о г-не Ходорковском и его партнерах на встрече в Кремле в июле прошлого года, г-н Путин, по свидетельству г-на Кретьена, дал понять, что не желает уничтожить "ЮКОС" и готов рассмотреть возможность компромисса. Но за этим ничего не последовало, а дальнейшие контакты оказались бесплодными.
Г-н Кретьен позднее сказал, что дело "ЮКОСа" было "эпической трагедией".
Быть может, лучшее свидетельство того, почему г-н Путин так никогда и не исполнил своего намерения, можно найти в стенах Кремля. Там утвердилось новое поколение олигархов общественного, в противоположность частному, сектора. Это "силовики" - и они играют двойственную роль. Они консультируют г-на Путина по вопросам политики и курса действий. И они руководят ключевыми энергетическими компаниями, такими, как "Газпром" и бизнесами, такими, как "Аэрофлот".
Главенствующую роль среди "силовиков" играет Игорь Сечин, заместитель главы президентской администрации. Г-н Сечин также является председателем контролируемой государством компании "Роснефть".
Когда в декабре прошлого года было продано по бросовой цене самое ценное достояние "ЮКОСа", его добывающее подразделение "Юганскнефтегаз", счастливым покупателем, имя которого в то время не было названо, но который был зарегистрирован по адресу одного бара в одном провинциальном городе, оказалась компания "Роснефть" г-на Сечина. Как и почему именно это произошло, остается еще одним российским вопросом, на который нет утешительного ответа.
