Не так давно Япония была в большой моде. Потом ее биржевой 'мыльный пузырь' лопнул, в экономике наступил спад, и японское экономическое чудо отошло на второй план, стало 'вчерашней новостью'. То же самое случилось и с азиатскими 'тиграми': до 1997 г. они были 'гвоздем сезона', но после азиатского финансового кризиса о них почти забыли. Несомненно, рано или поздно та же судьба постигнет и Китай, хотя, пожалуй, все произойдет не так драматично - из-за огромных размеров и значения этой страны.
Все эти превратности судьбы ни в коей мере не проясняют суть происходящего в Восточной Азии, но наглядно свидетельствуют об изменчивости отношения Запада к преобразованиям в этом регионе. Поначалу сочетание любопытства и страха перед неизведанным подстегивает интерес к происходящему в этой части планеты, но затем, когда возникает ощущение, что тревога оказалась ложной, Запад возвращается к традиционному эгоцентричному высокомерию, и появляются объяснения вроде: азиатские 'тигры' пали жертвой традиции кумовства, а японцы - уж слишком они все делали по-японски.
В ходе кризиса в Японии западные - прежде всего американские - 'знахари' утверждали, что единственным выходом является отказ от чисто японских традиций вроде 'пожизненной занятости' и заимствование англосаксонских методов, например, системы долевого участия работников. Вековечная уверенность Запада в том, что его система - в данном случае ее неолиберальная разновидность - лучше всех прочих, продемонстрировала свою живучесть: она заложена в нас на генетическом уровне. Тот факт, что в тот период в самих США начинал набухать финансовый 'мыльный пузырь', говорил о том, что советчикам стоит вести себя поскромнее. В конечном итоге Япония проигнорировала большую часть рекомендаций и вышла из затянувшегося спада практически в том же виде, что и до кризиса.
Япония давно уже входит в число самых передовых стран мира. Это единственное государство за пределами Запада, где индустриализация началась еще в 19 веке, после Революции Мейдзи 1867 г. По экономическому потенциалу она занимает второе место в мире, да и жизненный уровень японцев - один из самых высоких. По любым меркам она является полноправным членом 'закрытого клуба' самых передовых стран. Тем не менее, японское общество разительно отличается от западного. С точки зрения материальных символов прогресса - машин, компьютеров, передовых технологий, путей сообщения и др. - японские реалии, естественно, покажутся нам знакомыми. Однако в плане социальных отношений - функционирования общества, его основополагающих ценностей - это совершенно другая страна.
Даже самый неискушенный наблюдатель, не знающий японского, немедленно заметит отличия: полное отсутствие случаев антиобщественного поведения, взаимную вежливость японцев, чрезвычайную эффективность и дисциплинированность обслуживающего персонала везде - от общественного транспорта до магазинов. Для тех, кто больше доверяет статистике, эти отличия выражаются чрезвычайно низкими, по западным стандартам, показателями уровня преступности. Не в последнюю очередь об этой специфике свидетельствуют и успехи японских корпораций.
Эти успехи ошибочно приписывают организационным методам, в том числе оперативной системе производства без создания складских запасов, которую, как считается, можно скопировать и столь же эффективно применять везде. Однако секрет успеха фирм вроде 'Toyota' лежит глубже: он коренится в характерных для японского общества социальных отношениях, позволяющим обеспечить 'сопричастность' работников совершенно иными способами, чем это принято на Западе. Потому-то фирмам из других стран, копирующим японский опыт, так трудно добиваться хоть сколько-нибудь сравнимых результатов.
Как же объяснить эти различия между Японией и Западом? Их суть заключается в разных этических принципах. На Западе - особенно сейчас - движущей силой является индивидуализм. Организация японского общества, напротив, строится на групповой идентичности, которая, в свою очередь, является элементом более широкого ощущения общности. По сравнению с западным японское общество представляет собой сложное переплетение ответственности и обязанностей человека по отношению к семье, месту работы, школе, соседям. Как утверждает Дипак Лал (Deepak Lal) в книге 'Непредвиденные последствия' ('Unintended Consequences'), самоощущение японцев сильно отличается от западного индивидуализма. В результате люди ведут себя совершенно по-иному, ожидают от жизни совсем другого, и их поведение обусловлено совершенно иными ценностями. Этот феномен проявляется в самых разных формах.
После недавней катастрофы поезда, жертвами которой стали 106 человек, президент железнодорожной компании 'JR West' был вынужден подать в отставку: именно это является нормальной и ожидаемой реакцией главы компании в случае серьезных неполадок в ее работе. Разница в доходах руководства и простых сотрудников в крупных японских корпорациях куда меньше, чем в таких же британских или американских фирмах, поскольку японцы ценят не столько отдельную личность, сколько слаженный коллективный труд.
Даже в разгар спада уровень безработицы в стране не превышал 5%: добиваться выхода из кризиса, лишая людей работы, считалось неэтичным. Даже неквалифицированные работники - продавцы, охранники, вокзальные носильщики, персонал столовых - гордятся своей работой и отличаются неизменной вежливостью, разительно отличаясь этим от своих коллег из Британии и других западных стран с их неприветливостью и грубостью.
По данным социологического исследования, проведенного японской фирмой 'Dentsu', 68% американцев и 60% британцев считают себя членами 'общества, где каждый принимает участие в свободной конкуренции в зависимости от своего желания и способностей'. Среди японцев аналогичный показатель составил 22%. В ходе этого же опроса только 15% японцев согласились с тем, что 'нарушать правила можно - при определенных обстоятельствах'; что же касается американцев и британцев, то у них количество положительных ответов составило соответственно 37 и 39%.
Гротескным - по крайней мере, с точки зрения англичанина - проявлением такого отношения к жизни является то, что пешеходы в Японии никогда не переходят улицу на красный свет, даже если поблизости нет ни одной машины. Этические различия проявляются даже при выборе автомобиля: если в США и Британии в моде мощные полноприводные внедорожники - зримое воплощение индивидуалистского принципа 'плевать мне на вас, и на экологию тоже' - то в Японии предпочтение отдается крошечным малолитражкам, рядом с которыми даже Ford Ka выглядит гигантом - в Великобритании этот тип автомобилей вообще не производится и не продается.
Одним словом, таких различий множество, и не всегда в пользу японцев. Так, в Японии до сих пор сохранились традиционные жесткие ограничения для женщин в сфере трудовой деятельности. В рейтинге по этому вопросу, опубликованном на прошлой неделе Всемирным экономическим форумом, Япония стоит на 38 месте в списке из 58 государств - это чрезвычайно низкий показатель для развитой страны. Или возьмем, к примеру, демократию - этот священный и якобы универсальный принцип нашей эпохи. В Японии все имеют право голоса, но смена правящих партий практически отсутствует. Реальная власть осуществляется фракциями внутри правящей Либерально-демократической партии, а другие политические организации от нее фактически отстранены, и в результате они носят, по сути, маргинальный характер. Удивляться этому не стоит: в обществе, основанном на традициях коллективизма, а не индивидуализма, понятие 'демократия' также должно иметь совершенно иной смысл.
Таким образом, Япония не пытается подстроиться к 'западной модели', а сохраняет глубокое своеобразие. Так было всегда. После Революции Мейдзи модернизация страны сознательно проводилась своим, японским путем, с упором на собственные традиции, а не только заимствования с Запада. И сегодня, несмотря на процесс глобализации, ситуация не изменилась.
Более того, Япония необычайно упорно и намеренно сопротивляется многим требованиям глобализации. Из этого, пожалуй, можно сделать следующий вывод: в той или иной степени того же следует ожидать и от азиатских 'тигров' - а в конечном итоге, и от Китая. Это не значит, что они рано или поздно превратятся в простые 'копии' Японии: к примеру Китай и Япония во многих отношениях различаются как лед и пламя. Но они, несомненно, будут чрезвычайно отличаться от Запада, поскольку, как и Япония, имеют совершенно иную историю и культуру.
Мартин Жак в настоящее время читает курс лекций в Центре китайских исследований японского университета Аити (Aichi University)
____________________________________________________________
Спецархив ИноСМИ.Ru
Это экономика, дурачки! ("La Vanguardia", Испания)
Восточно-азиатские гиганты выходят из-под контроля ("The International Herald Tribune", США)
Иллюзия 'управляемого' Китая ("The Washington Post", США)
Русский медведь или китайский дракон? ("Christian Science Monitor", США)
Опасные игры Китая ("The Wall Street Journal", США)
