Судья Колесникова и два ее заседателя уже неделю попеременно читают произведение, у которого, кажется, нет конца. Его название: оглашение приговора по делу Ходорковского-Лебедева-Крайнова. И конца единственного в своем роде в российской юриспруденции процесса, который в очередной раз перенесен на сегодняшний день, не видно.
Это кульминационный момент в процессе, аналогов которому в новейшей российской истории не существует. Мир становится свидетелем того, как органы юстиции страны уж слишком откровенно выступают в роли инструмента политики, и процесса, когда в сторону отбрасывается российское и международное право, если оно мешает задачам обвинения.
Но речь шла не в такой уж и степени о праве, она шла о том, в чем совершенно откровенно признались представители Кремля, чтобы преподать урок. Сверхбогатеям страны нужно было показать, что с ними будет, если они станут без спроса вмешиваться в политику.
В действительности у послания в адрес оставленных в покое олигархов, а также в адрес внешне безучастного народа иное содержание: уверенно в России может чувствовать себя лишь тот, кто сотрудничает с властью. Оппозиция разбивается, наталкиваясь на государственные институты.
Путин, согласившись преподать урок отдельному неугодному человеку, нанес ущерб авторитету России. Правовая безопасность, чьи нежные ростки уже начали восхвалять иностранные инвесторы, получила удар. Собственность в России кажется уязвимой в период, когда урезаются демократические права. Объясняют это, используя новое понятие 'суверенная демократия', имеющее в виду особый путь в цветах России.
На недовольную, критическую реакцию за рубежом Путин может не обращать внимания по нескольким причинам: по-прежнему пользуются большим спросом российский природный газ, нефть и металлы. Заинтересованные стороны будут и в будущем добиваться заключения выгодных договоров для выхода, прежде всего, на российский сырьевой рынок.
Он показал им, как бы между прочим и в то же время наглядно, что в решающих сферах деловой жизни России ничего не происходит без одобрения Кремля.
Нанесенный ущерб имиджу может Путину показаться не слишком большим также по той причине, что он достиг своих самых важных целей. С помощью требования о доплате налогов в размере 27,5 миллиардов долларов США он устранил с пути опасного политического противника.
Михаил Ходорковский в качестве лоббиста, имеющего миллиарды долларов, вмешался в дела парламента, помогал реализовывать проекты гражданского общества и начал вести прозрачный бизнес. Для бюрократии, тайно тесно связанной с экономикой, особую угрозу представляло последнее.
Глава Кремля может считать также полезным то, что лучшие структуры концерна ЮКОС сменили своего владельца и теперь контролируются предприятиями, которыми руководят сотрудники президентской администрации. И, наконец, на этапе, когда в России начинает набирать силу социальный протест, к позорному столбу пригвожден виновный, которому широкая общественность давно приписывала роль мошенника.
Поскольку дело, конечно, нечистое, когда, в том числе, и в России, какой-то предприниматель, каким бы он успешным ни был, становится за несколько лет долларовым миллиардером. Ходорковский оказался достаточно бессовестным человеком, чтобы воспользоваться в своих интересах переломным моментом в России. Он, как и его коллеги-олигархи, наслаждающиеся свободой и своим богатством, обращался очень свободно с такими понятиями, как право и закон, прежде всего, на начальном этапе.
Задачей суда могло бы стать доказательство этого. Но именно этого и не произошло. Задача была простой: убрать предпринимателя и лишить его своих властных средств, а именно, - денег. Это пока удалось.
Однако одновременно олигарха сомнительного происхождения превратили в мученика, на которого начинает ориентироваться часть российского общества.
