26 мая 2005 года. Правительство Великобритании не меньше любого другого на Западе было шокировано недавней стрельбой в Узбекистане, в результате которой были убиты сотни мирных граждан. Джек Стро (Jack Straw) осудил эту жестокость и призвал узбекского президента разрешить беспрепятственный доступ в город и проведение прозрачного расследования.
Сообщения о том, что некоторые из использованных узбекской армией при подавлении беспорядков бронированных машин являлись автомобилями "Land Rover" в военной модификации, которые были изготовлены из английских компонентов и проданы Узбекистану, поставили правительство Великобритании в неудобное положение.
Этот факт свидетельствует о том, что, несмотря на активные усилия сменяющих друг друга правительств по ограничению продажи оружия, которое может быть использовано для подавления внутренних беспорядков, в законодательстве существует достаточно "прорех", дающих возможность диктаторам завладеть английским оружием.
Правительство отрицает, что продавало Узбекистану оружие, которое могло быть использовано при стрельбе по демонстрантам. Посольства Великобритании в обычном порядке отслеживают заявки на лицензии на экспорт вооружений, а Крейг Мюррей (Craig Murray), который до прошлого года был послом в Ташкенте, настаивает, что он лично отказал в заявках на такие предметы экспорта, как индивидуальные приборы ночного видения.
Это согласуется с кодексом поведения Европейского союза, запрещающего экспорт вооружений, которые могут быть использованы в акциях, нарушающих права человека, или для разжигания конфликтов и региональной напряженности. Нет никаких причин для того, чтобы быть праведно щепетильными в отношении торговли оружием, но имеются достаточные основания быть откровенными в отношении необходимых ограничений и вероятных возможностей.
Всего две из использованных в Андижане бронемашин были опознаны как военные машины "Land Rover", которые правительство относит к категории вооружений. Они имеют броневое покрытие и шины, специально изготовленные для использования в бою, а также могут оснащаться люком для пулеметчика. Из трех военных моделей, которые были разрешены для экспорта с 1997 года, одна предназначалась для использования частной узбекской компанией при транспортировке золотых слитков, а другая - для использования одним органом печати. Продавались и другие предметы военной техники, однако они предназначались для группировки вооруженных сил США в Узбекистане.
Возникает, следовательно, вопрос: могли ли эти машины быть реэкспортированы из любой из примерно сотни стран, где они используются? Или могли ли они поступить из стран, которые производят их по лицензии, в частности, из Бразилии, Кении, Турции или Пакистана, где правила в отношении экспорта оружия не такие строгие? Особенно Турция имеет тесные связи с Ташкентом.
Любые экспортные поставки оружия являются очень щепетильным делом. Все они могут быть использованы для убийства людей - в войнах или при подавлении гражданских волнений. Экспорт оружия также безгранично выгоден, а для таких стран, как Россия, оружие остается одним из тех немногих товаров, на которые по-прежнему есть спрос заграницей. Великобритания, ежегодно продающая оружия на сумму 5 млрд. английских фунтов стерлингов в 130 стран, является одним из самых крупных в мире экспортеров, но она сильнее, чем ее конкуренты, в частности, Франция или Бельгия, стремится отсеивать неподходящих покупателей. Однако полностью этичная политика едва ли возможна: режимы меняются, а проверять, кто является конечным потребителем, непросто.
Споры из-за продажи Индонезии самолетов "Hawk" и продажи Зимбабве авиационных запасных частей демонстрируют всю сложность этого вопроса. Особенно мучительным является вопрос о том, как предотвратить использование не по назначению бронеавтомобилей "Land Rover". Только тщательное изучение каждой сделки, устранение всех "дыр", непрерывный мониторинг и повышенная прозрачность могут примирить эту потенциально смертоносную торговлю с честностью.
