ВАШИНГТОН. - Сэмюэль Бодман (Samuel Bodman), новый министр энергетики, на прошлой неделе вылетел во главе американской делегации в Азербайджан в ознаменование поистине судьбоносного момента для диверсификации источников нефти, питающих Америку: открытия нефтепровода, по которому каспийская нефть будет перекачиваться на Запад по маршруту, не проходящему ни через Россию, ни через Иран.
С собой Бодман привез послание от президента Буша: 'В Азербайджане происходит углубление демократических и рыночных экономических реформ, и этот нефтепровод поможет стране добиться сбалансированного экономического роста и заложить фундамент процветающего и справедливого общества, твердо стоящего за дело свободы'.
При этом всего несколькими днями ранее азербайджанская полиция избила дубинками демократическую демонстрацию, участники которой, члены оппозиционных партий, скандировали 'Даешь свободные выборы' и протестовали против запрета на демонстрации, направленные против президента Ильхама Алиева. Алиев считается одним из тех, кто помогает президенту Бушу в борьбе с терроризмом - даже если не вспоминать, что он пришел на смену своему отцу, стоявшему во главе Азербайджана еще во времена Советского Союза, в результате выборов весьма сомнительного содержания.
Каждую неделю случается что-нибудь, что вновь и вновь заставляет Белый дом балансировать между распространением демократии, с одной стороны, и поддержкой своих друзей в стратегически важных, но весьма нестабильных регионах мира - с другой. В последнее время Америке уже пришлось задаваться многими подобными вопросами: насколько твердо следует требовать международного расследования массового убийства гражданского населения во время майских беспорядков в Узбекистане; насколько сильно можно давить на президента Египта Хосни Мубарака (Hosni Mubarak) с целью заставить его сражаться на выборах с реальными соперниками; и как противостоять централизации власти в России и Китае, в то же время стремясь заручиться их поддержкой по вопросу нераспространения ядерных технологий.
Такое впечатление, что со времен 'холодной войны' мало что изменилось. С 1946 года до самого падения Берлинской стены президенты Америки охотно ли, неохотно, но постоянно поддерживали диктаторов по всему миру, от Латинской Америки до Филиппинских островов и Южной Кореи, именем борьбы против коммунизма. А сегодня даже самые жестокие политические режимы видят, что, если они вносят свой вклад в борьбу с международным терроризмом, то Вашингтон вряд ли будет давить на них слишком сильно - по крайней мере, на людях - в отношении всех вопросов, к терроризму не относящихся. Например, когда в прошлом году президент Пакистана Первез Мушарраф (Pervez Musharraf), вопреки своим обещаниям, отказался уйти со своих постов в вооруженных силах, из Белого дома не прозвучало ни одного голоса осуждения.
Хотя ни президент, ни его помощники никогда и не говорили, что пламенный призыв Буша к демократическим переменам во всем мире будет легко вписать в жесткие рамки объективной реальности, сейчас по меньшей мере один из бывших членов правительства признает, что американское руководство совершило фундаментальную ошибку.
- Знаете, я ведь был одним из тех, в чьих умах зарождалась эта политика, - говорит Ричард Н. Хаасс (Richard N. Haass), с 2001 по 2003 годы работавший в Государственном департаменте начальником отдела политического планирования, о решении сделать распространение демократии центральной политической темой при президенте Буше, - но не думаю, что эта тематика должна превратиться в господствующую. Администрация сама загнала себя в угол, в котором невозможно проявлять последовательность.
В общем-то, Буш уже сейчас начал поговаривать о том, что Америке придется потерпеть, ибо еще не скоро настанет тот день, когда демократия будет править во всем мире. Во время своей майской поездки на Ближний Восток эту же тему подхватила и его жена Лора. На вопрос, насколько трудно оказать на египетского президента Мубарака действительно серьезное давление, она ответила: 'Действовать так, будто путь от нынешнего состояния к другому можно пройти за один день, было бы просто наивно'. По ее словам, настоящей демократии добиться 'нелегко, и, как мы знаем, во многих случаях даже невозможно'. Таким образом, госпожа Буш высказала вслух то, что не позволило бы себе сказать абсолютное большинство сотрудников Белого дома - по крайней мере, на публике.
А вот Стивен Р. Сестанович (Stephen R. Sestanovich), в 90-е годы прошлого века работавший в правительстве Клинтона специалистом по республикам бывшего Советского Союза, прямо заявляет, что отнюдь не все революции происходят так, как того хотелось бы американцам.
- Грузия и Украина стали хорошими примерами тому, что модель может работать так, как, по нашему мнению, она должна работать: народ восстает против режима и добивается правильного результата. Однако Кыргызстан и Узбекистан - примеры совершенно иного порядка, примеры того, что [революция] может привести к полному хаосу, - считает он.
В Кыргызстане президент Аскар Акаев покинул страну, ставшую полем сражения за власть между несколькими группировками.
Что же касается Узбекистана, то там, по словам Сестановича, президент Ислам Каримов, после того, как его войска расстреляли сотни мирных жителей при подавлении вооруженного восстания, которое, по его словам (впрочем, он всегда так говорит) было делом рук исламских террористов, имеет 'полное отсутствие доверия со стороны народа'. От Каримова дистанцировалась Россия, да и в Белый дом, где он был после террористических актов 11 сентября, его вряд ли пригласят еще раз.
Только вот хорошее отношение Америки ему и не очень-то нужно. На прошлой неделе во время визита в Пекин он удостоился салюта в двадцать один залп и публичной похвалы за твердость, проявленную в борьбе 'с тремя враждебными силами: экстремизмом, терроризмом и сепаратизмом'. А домой Каримов вернулся, имея в кармане совместный нефтяной проект на 600 миллионов долларов.
Вот такова, вкратце, новая 'Большая игра', в которую, как оказалось, играет Америка в Средней Азии: нелегко, не переставая, говорить о распространении демократии, в то же время жестоко конкурируя за нефть с китайцами и за влияние вокруг России с русскими.
Ситуацию, в которой оказалась Америка в этом регионе, в двух словах охарактеризовал Пол Гобл (Paul Goble), работавший раньше на Госдепартамент в качестве эксперта по бывшему Советскому Союзу:
- Как только избавляешься от этих бывших коммунистов, на их место приходит исламское правительство.
Вот поэтому Буш и старается использовать каждую возможность подчеркнуть, что кое у кого переход к демократии все же получается, даже если при этом есть риск оскорбить Россию. По словам помощников Буша, перед своей майской поездкой по пяти странам он сам лично выбирал, куда и когда поедет.
В рамках того визита он обращался к грузинам с той самой площади в Тбилиси, где в результате массовых демонстраций в 2003 году был свергнут их прежний лидер, и в этом обращении, пусть и не вслух, но явно прозвучало предупреждение лидеру России Владимиру Путину о том, что Буш недоволен проводимой им централизацией власти.
Но Гобл напоминает, что, как бы того ни хотела Америка, с момента падения Берлинской стены демократия в регионе укрепилась лишь ненамного.
- Мы, как правило, спешим поздравить самих себя с победой и едем себе дальше. Но что мы с этого получаем?
