Когда в начале мая я смотрел празднования на Красной Площади, посвященные победе России над гитлеровской Германией во Второй Мировой войне, меня захватила игра воображения. Я задумался: а ведь история могла пойти совсем по другому пути развития, играй Иосиф Сталин в гольф!
Кто-то может подумать, что я шучу - или у меня с мозгами не все в порядке. Говорите, что хотите, но я могу сказать вам, что настоящий игрок в гольф никогда бы не пришел к власти в качестве большевистского террориста и не совершил бы самые ужасные преступления против человечности в 20-м веке. У него времени бы на это не было.
Президент Дуайт Эйзенхауэр был страстным игроком в гольф. Его любимая книга называлась 'Как рационально сыграть в шестичасовом раунде'. Один раз, когда он играл в парах в гольф, к нему неожиданно подошли сотрудники секретной службы и о чем-то начали оживленно говорить. После этого они бросились к остальным игрокам, ушедшим вперед, и спросили: 'Вы не возражаете, если президент прервет игру? В стране война'. Эйзенхауэр знал, как расставить приоритеты.
Очень жаль, что эта черта не относилась к характеру Сталина. Мир можно было бы спасти от его криминальных привычек и жестокой политики, если бы он тратил время на поиски мяча, который, как все видели, упал в воду, и часами учился бы правильной стойке для нанесения удара.
Но такова реальность жизни: не все и не всегда бывает так, как мы хотим. В реальном Советском Союзе не было полей для гольфа.
Гольф не считался спортом. Его называли продажным капиталистическим занятием, несовместимым с социализмом, его считали противоположным стремлению Сталина построить общество коллективизма, в котором 'новый' советский гражданин осознает (в соответствии с коммунистической доктриной), что конфликта между государством и личностью не существует. Без государства жизнь личности будет бессмысленна и бесцельна.
Неудивительно, что гольф - символ того, что человек существует как индивидуум, требующий независимости, уверенности в себе и личной ответственности - был определенно капиталистическим и антисоциалистическим. Президент Джон Кеннеди часто замечал, что жизнь несправедлива. Неудивительно: ведь он играл в гольф.
Как и сама жизнь, гольф тоже несправедлив. Как в случае болезни или стихийного бедствия, писал много лет назад в газете 'Wall Street Journal' профессор экономики Армен Алчиян, несправедливость гольфа похожа на несправедливость капитализма. Там есть и риски и опасности. Игрок в гольф сам получает свои награды - или поражения. В гольфе приходится мириться со слепостью фортуны, точно так же, как в инвестировании денег.
Цель состоит в том, чтобы играть лучше, все время лучше, хотя что интересно в гольфе, это то, что как бы плохо вы ни играли, всегда есть шанс сыграть еще хуже.
Игрок в гольф 'сам себя создает, сам себя и уничтожает'. Как подчеркивает профессор Алчиян, игрок отвечает за последствия в одиночку. 'Здесь нет коллективных катастроф или коллективных успехов. Игра эта крайне капиталистическая'.
Однако символизм гольфа даже глубже, чем отражение в нем капиталистического духа.
Все игроки в гольф вынуждены признавать одну ужасную истину: они не могут контролировать собственную судьбу.
Если в результате удара с первой метки мяч пролетает далеко мимо лунки или влетает в окно дома, расположенного недалеко от площадки (Эй, разве эта комната не в поле?), то результат в руках божьих (или, если игроки агностики, в руках Тех, Кого Это Касается).
Это помогает объяснить, почему в гольф играют со страстью, граничащей с религиозным фанатизмом, за исключением стран, подобных сталинскому Советскому Союзу, где любое занятие религией считалось подрывной деятельностью.
Я всегда считал гольф чем-то сродни болезни или пагубной привычке, от которой нет лекарства.
Гольф необъясним. Сегодня вы выходите на газон и все у вас не клеится: вы бьете себя клюшкой по ноге, ваш мяч летит мимо лунки и попадает во все скрытые ловушки. А на следующий день без всяких на то причин вы проводите фантастическую игру. Игрок из Детройта Алекс Каррас по этому поводу говорит: 'Мой лучший результат 103 очка, но я и играю-то всего 15 лет'.
Гольф это символ борьбы, в которой, по словам одного игрока, 'пропасть между совершенством и потенциалом игрока виднее, чем в любом другом виде спорта'.
Это тот вид спорта, в котором мужчина (или женщина) стремится стать машиной, все время идеально бьющей по мячу, но все время терпящей неудачу, поскольку по своей человеческой природе мы не можем быть машиной.
Но уверенный в себе игрок в гольф стремится овладеть мастерством в мире, который он не может покорить. Именно поэтому ему нужна эта лунка - несмотря на дождь, снег или ураган.
Утром в день своей свадьбы прекрасная невеста идет по проходу к алтарю и вдруг замечает, что сбоку у алтаря стоят клюшки для гольфа ее нареченного супруга.
'Что здесь делают твои клюшки?' - в ярости шепчет она ему. 'Ну, венчание же не будет длиться целый день', - отвечает жених.
Джон Банзель - бывший президент государственного университета Сан Хосе, бывший член Комиссии США по правам человека, старший научный сотрудник Стэнфордского института Гувера
