Российский режиссер закрывает сегодня первый конгресс 'Современное Европейское Кино', проходивший в Барселоне
Александра Сокурова (Иркутская область, 1951) многие по-прежнему считают наследником достояния, оставленного его соотечественником Андреем Тарковским (1932-1986). Но Сокуров стал одним из самых неординарных режиссеров нашего времени, изобилующего ложными и скучными гениями. Режиссер таких картин как 'Русский ковчег', 'Московская элегия' и 'Отец и сын' закрывает сегодня первый конгресс 'Современного Европейского Кино', проходивший в Барселонском Центре современной культуры (СССВ).
Сокуров сумел создать захватывающе-поразительный триптих, посвященный крупнейшим диктаторам нашей Истории, и совершил 'кино-подвиг', сняв одной камерой, без дублей, полуторачасовой 'Русский ковчег', действия которого разворачиваются на гигантском плато-лабиринте - в Петербургском Эрмитаже и его 35 залах, где выставлены шедевры мирового искусства.
'Молох', получивший на Каннском фестивале 1999 года приз за лучший сценарий, показывает один уик-энд из жизни Гитлера и его любовницы Евы Браун и снят так, как это могла бы сделать Лени Рифеншталь (Leni Riefenstahl). 'Телец' посвящен последним дням жизни превратившегося в живой труп Ленина, которого держит взаперти Сталин. 'Солнце' - картина о японском императоре Хирохито (Hirohito).
Сокуров, живущий в такой бескрайней стране как Россия, не верит в культурную глобализацию: 'Европа объединяется и превращается в большое пространство, жизнь на котором, как кажется, будет многообещающей и прекрасной. Россия же, похоже, все больше удаляется, потому что это громадная страна, со столь же безграничной культурой и уникальным историческим опытом, где были великие победы, но и еще более крупные поражения'.
Сокурову интересны диктаторы, превращающие жизнь других в ад, в котором сами же потом и погибают. Начиная с Гитлера, Ленина и Сталина и заканчивая Хирохито. По мнению режиссера: 'Феномен исторических тиранов крайне сложен. Если бы мы могли сказать, что диктаторы - выходцы с другой планеты, все было бы гораздо проще. Но это не так. Тираны такие же люди, как и мы. Мы можем говорить о Гитлере, но мы бы солгали, назвав его дурным исключением, единственным в своем роде'.
Гитлер для Сокурова 'не что-то из ряда вон выходящее'. 'Если он сумел добиться немыслимой власти - это не исключение, а правило. Он был одним из миллионов гитлеров, по-прежнему существующих на планете. В подобном контексте нацизм не исчезнет никогда. Потому как это феномен, появившийся еще до ХХ-го столетия. Это постепенно вызревавшее зерно. Для появления Гитлера и получения им власти было необходимо, чтобы миллионы человек оказались заражены этим вирусом. К моменту прихода Гитлера к власти 'Mein Kampf' уже была опубликована, и в этой книге все четко и ясно было написано. Он ничего не скрывал. Он был готов к уничтожению миллионов человек. Для чего ему были необходимы другие миллионы человек, думающие так же как он и готовые идти за ним. Или, возможно - если быть точнее, - это он шел за ними. Исторические методы не приемлют подобных установок, но диктаторы никогда не бывают одиночками'.
По мнению Сокурова, диктаторов, 'этих ужасных существ необходимо возвращать на свое место. К сожалению, они принадлежат народу и, тем либо иным образом, являются частью нас самих'. Режиссер полагает, что кино сродни врачеванию. Подобно ему, киноискусство не имеет права судить. 'Мы должны либо передать больного в руки Господа, либо лечить его'.
В самом начале своего творческого пути Сокуров испытывал на себе влияние советской цензуры, но сегодня он считает себя относительно свободным. 'Я не сталкиваюсь ни с какими проявлениями цензуры, никто не говорит мне, что я должен делать и как. Но в России по-прежнему существуют экономические и политические проблемы. Потому что это огромная страна, не привязанная к одной единственной реальности. Ни государство, ни продюсеры не вмешиваются в мою работу. Такой фильм как 'Русский ковчег' стоил бы много миллионов евро, если бы речь шла об обычном европейском проекте, мы же потратили на него всего 2,1 миллиона'. При этом Сокуров скептически настроен к кино как современному искусству: 'Все искусство и вся культура начинаются с литературы, это как скелет всего гуманистического. Мы слишком много внимания уделяем кино, потому как наблюдение за изображением - акт, скорее, пассивный'.
