Регистрация пройдена успешно!
Пожалуйста, перейдите по ссылке из письма, отправленного на
Кто командует в Кремле?

Органы безопасности и так называемые либералы конкурируют в борьбе за расположение президента Путина

Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Читать inosmi.ru в
Вопрос, который мир ставил со времени прихода Путина к власти, остается до сегодняшнего дня без ответа. Является ли он действительно тем человеком, который управляет страной?

Москвичи видят своего президента каждое утро. Около 10.30 колонна его машин - Владимир Путин находится в бронированном 'Мерседесе-600 Пульман' - мчится через Боровицкие ворота в Кремль. Москвичи тем временем стоят в пробках. Путин ездит на работу всегда на машине. Он живет не в Кремле, а в предместье Ново-Огарево, в 40 километрах западнее от столицы.

Поездки с проблесковым 'маячком' синего цвета это тот момент, когда глава государства оказывается ближе всего к своим подданным. Обычно его отделяют от внешнего мира кремлевские стены. Соблюдение тайны, в конце концов, уже не одно столетие представляет собой искусство правления в России, говорит Владимир Федоровский, дипломат, работавший раньше за кремлевскими стенами, теперь он пишет книги, такие, например, как 'Кремлевские романы'. 'Тот, кто хочет внушать страх, должен работать, соблюдая строгую секретность'. Коридоры власти выглядят так, как их себе и представляют. Зачастую - длиной по сто метров, слабо освещенные, на полу - красные дорожки. Ходит слух, будто, Путин поначалу заблудился в этом лабиринте с сотнями дверей. Политика делается в здании старого Сената, треугольном строении из трех секций, построенном в 18 веке. В нем работал еще Ленин.

Путин, 'вождь'

Кое-кто из верноподданных называет Путина 'вождем'. Это кремлевский жаргон. Другие - 'ВВП'. Это одновременно и аббревиатура от внутреннего валового продукта, и от Владимира Владимировича Путина. В конце концов, план удвоения к 2010 году внутреннего валового продукта является идеей фикс главы государства.

'Теперь Кремль для меня больше не представляет что-то особенное, - сказал однажды Путин представителям телевидения. - Сначала, конечно, было необычно быть в этом огромном дворце. Но так было только три дня. Скажу честно, я здесь не ориентируюсь. Я ведь не каждый день гуляю по Кремлю. Я сижу за письменным столом и работаю'.

Вопрос, который мир ставил со времени его прихода к власти, остается до сегодняшнего дня без ответа. Является ли Путин действительно человеком, который управляет страной? 'Путин не единоличный властитель, - говорит автор книги Федоровский. - Путин зависит от своего окружения, а оно в своем большинстве состоит из сотрудников спецслужбы. Эти люди обеспечивают Путину власть, но требуют также и своего'. Прежде всего, - влияния на экономику. У кремлевских обитателей есть интересы в нефтегазовом секторе, в металлургии, в сфере транспорта, телекоммуникаций и военно-промышленного комплекса. Это имущество стоимостью несколько сот миллиардов долларов США. Президент Путин поддержал с целью усиления своего влияния закон, который определит 'стратегические отрасли'. Они должны оставаться в руках государства и быть закрытыми для иностранных инвесторов.

Кремль не является монолитной силой. 'Существуют два кремлевских клана, - говорит исследователь элит Ольга Крыштановская. - Один пополняется за счет представителей органов безопасности. Это силовики. Другие называют себя либералами, но либералами они не являются'.

Крыштановская большой разницы в политических вопросах между обоими кланами не видит. Неверно, будто, либералы, например, выступают за свободу и рынок, а силовики - за террор и плановую экономику. Оба клана - сторонники сильного, моноцентристского государства. Различия проявляются, прежде всего, в экономической политике. 'Тут речь идет о вопросах, как и в каких масштабах должна проводиться национализация, как управлять экономикой, каким должно быть давление, оказываемое на предпринимателей. И, конечно, - о тактических вопросах: следует ли объединять государственные концерны, кому давать лицензию на добычу сырья и другие вопросы'.

В последнее время споры вокруг народного достояния ведутся открыто. Пока лучше всего показало расстановку сил дело ЮКОСа со всеми его последствиями. Автором мастерского плана по разрушению крупнейшего нефтяного концерна страны является глава секретариата Путина Игорь Сечин. Это говорят люди, работающие под его началом.

Бывший гэбэшник Сечин считается шефом 'силовиков'. Он сопровождал нынешнего президента, как верный слуга, начиная со времени работы того в администрации Петербурга. Сечин, как говорят россияне, имеет 'доступ к телу'. Он может устроить аудиенцию или представить главе государства документы на подпись. 44-летний филолог обнаружил интерес к нефти после того, как в конце девяностых годов написал докторскую диссертацию по теме, связанной с нефтепроводами.

Сечин - председатель Наблюдательного совета нефтяного концерна 'Роснефть'. Концерн после приобретения головного предприятия ЮКОСа является одним из трех ведущих нефтедобывающих предприятий России. Это означает - доходы в размере 1,5 миллиардов долларов США в месяц. По оценке Morgan Stanley, стоимость 'Роснефти' составляет около 28 миллиардов долларов США.

Слова, не имеющие значения

Сечин добился, чтобы компания 'Роснефть' не вошла в состав газового монополиста 'Газпром'. Именно это обещал сделать Путин. Судя по всему, слово президента в иных случаях мало что значит.

Пример концерна Siemens AG: Путин пообещал, что Siemens сможет приобрести контрольный пакет акций российского предприятия 'Силовые машины', производящего турбины. Сделка не состоялась после того, как возразили сотрудники спецслужбы.

Пример концерна Total: Путин пообещал французскому нефтяному концерну, что тот сможет приобрести блокирующий пакет акций независимой газодобывающей компании 'Новатек'. Теперь это блокирует антимонопольное ведомство, очевидно, по той причине, что 'Газпром' не хочет допускать сделки с конкурентом.

Пример концерна ВР: Путин пообещал поддержку также и российско-британскому совместному предприятию ТНК-ВР. Теперь предприятию может быть предъявлено требование о доплате налогов в размер более одного миллиарда долларов, возникли также трудности с получением лицензии на добычу газа на одном из крупнейших месторождений.

Тезис о безграничной власти Путина, окруженного лакеями, поколеблен. Если Сечин олицетворяет крыло силовиков, то Дмитрий Медведев (ему 39 лет) - глава кремлевских либералов. Медведев, он, как и Путин, по образованию юрист, является главой кремлевской администрации и формально - начальником Сечина. Одновременно он возглавляет Наблюдательный совет 'Газпрома'. Так что делом чести для Медведева было, чтобы 'Роснефть' вошла в состав 'Газпрома'. Он потерпел неудачу.

И Сечин, и Медведев не являются одиночками. В клуб силовиков входит, например, Виктор Иванов. Он знает Путина еще по времени работы в КГБ. Этот 55-летний человек возглавляет в Кремле управление кадров. К этой группе относится также руководство контрразведки, ФСБ. В клуб либералов входит Игорь Шувалов. 38-летний юрист отвечает за вопросы, связанные с Большой восьмеркой. Ультралибералом Кремля является Андрей Илларионов. 43-летний советник по вопросам экономики исполняет что-то наподобие роли придворного шута. Он может назвать дело ЮКОСа 'аферой века', а своих коллег из Кремля 'наперсточниками'. Все это оставалось без последствий.

77,3 процента сотрудников из ближайшего окружения Путина были в прошлом или военными или сотрудниками спецслужбы, подсчитала Крыштановская. Если взять всю политическую элиту России, то такое же прошлое имеют 43,5 процента ее представителей. На первый взгляд эта элита кажется искушенной. Она пользуется Интернетом, знает иностранные языки, любит западный стиль жизни, шикарные автомобили, отправляет своих детей учиться в интернаты и в высшие учебные заведения на Запад. В действительности же силовики подпадают под иную социальную классификацию. Так, в высших учебных заведениях спецслужбы и Министерства обороны схема 'свой-чужой' является до сегодняшнего дня основой для принятия решений. Это имеет последствия для экономики. Компромиссы считаются слабостью, речь идет о нейтрализации противника.

Как силовики, так и либералы занимают командные высоты в экономике. Сечин контролирует 'Роснефть', Медведев - 'Газпром'. Виктор Иванов контролирует 'Аэрофлот' и оборонный концерн 'Алмаз-Антей', Игорь Шувалов - Российские железные дороги. В качестве конкурентов остаются пока олигархи. Приговор нефтяному королю Михаилу Ходорковскому, получившему девять лет колонии, является сигналом. Deutsche Bank, оценивая свой бизнес в России, уже использует термин 'олигархический риск'. Западные предприниматели приходят к выводу, что надежнее вести дело с государством, чем с частными предпринимателями. Урок, извлеченный из дела ЮКОСа: собственность не защищена, Кремль может отобрать ее в любое время.

В качестве мощного рычага показали себя требования о доплате налогов. У ЮКОСа набежала сумма в размере 27, 5 миллиарда долларов США. Говорят, что Сечин инициировал запрос Федерального арбитражного суда в Конституционный суд. В нем ставится под вопрос конституционность сроков давности по налоговым преступлениям. Сейчас они составляют три года. Если Конституционный суд поддержит запрос, то под угрозой окажется собственность всех олигархов.

Виллы и взятки

Обычный служащий получает от 500 до 3000 долларов США в месяц. А если посмотреть на машины, припаркованные у московских фешенебельных ресторанов 'Антинори' или 'Галерея', то большинство из них - из кремлевского гаража. Ведущие чиновники живут на фешенебельных виллах в предместье Москвы вдоль Рублево-Успенского шоссе, 'мили миллиардеров'.

Социологический институт ИНДЕМ подсчитал, что в России ежегодно уходят на взятки 36 миллиардов долларов. Было бы удивительно, если бы этот денежный поток шел, минуя Кремль. От уголовного преследования может защитить ранг и родственные связи. Дочь Сечина, например, замужем за сыном Генерального прокурора.

В 23.30 улицы Москвы снова перекрывают. Открываются Боровицкие ворота. Президент Путин отправляется домой. В Ново-Огарево его ждут стакан кефира и супруга Людмила. В одном из интервью она сказала: 'Мы пытаемся убедить его, что он слишком много работает и слишком мало живет'.