Можно ли управлять Францией с помощью лозунгов? Биться головой об стенку, выдумывая нужные слова? Утверждать, что за сто дней новое правительство сможет завоевать доверие французов и найдет лекарство от безработицы? Да кто в это поверит? Только-только прошел референдум, противники конституции победили на нем со значительным перевесом, но наши руководители, начиная с самого главного, который, похоже, законопатил все окна в своем Елисейском дворце и совсем не замечает того, что происходит снаружи, упорно не хотят считаться с народом. Неудивительно, что наши сограждане потеряли всякое уважение к тем, кого называют политиками.
Что же мы видим сейчас? Все то же правительство Раффарена, только уже без Раффарена. Де Вильпена, который обещает нам какой-то гипотетический час триумфа, возможно, уже в сентябре, как будто мы только и ждали лета, чтобы, как по мановению волшебной палочки, решить проблему безработицы. 'У нас нет табу', - уточнил новый премьер-министр. Как у датчан, что ли? Нужно пересмотреть трудовой кодекс, - объяснила новый министр внешней торговли, Кристин Лагард (Christine Lagarde), которую тут же одернули другие министры - руки прочь от наших социальных законов!
Что мы видим, что мы слышим? Саркози, который готов совмещать все возможные должности, ему на тарелочке с голубой каемочкой достались и руководство правящей партией, и особняк на площади Бово (Министерство внутренних дел - прим. перев.). Саркози, который уже сейчас заявляет о том, что в конце 2006 г. он уйдет по-английски, не прощаясь, чтобы вовремя выйти на орбиту президентской гонки. И в самом деле, ведь есть личные приоритеты, которые не терпят отлагательства. Мы еще не забыли слов задетого за живое Мишеля Барнье (Michel Barnier) о том, что Министерство иностранных дел обезглавлено, не забыли подлости Франсуа Фийона (Francois Fillon, бывший министр образования - прим. пер.), который, узнав о назначении на его место Жиля де Робьена (Gilles de Robien, бывший министр транспорта - прим. пер.), заявил: 'Когда будут подводить итоги президентства Ширака, вспомнить будет не о чем, разве что о моих реформах'.
На этой ярмарке тщеславия нам никак не удается понять - а где же государственный долг, интересы общества, сдержанность, без которой здесь никак нельзя, способность растворяться в государственных делах, ставить их выше личных? Куда бы мы ни посмотрели, после 29 мая я не вижу ни одного руководителя, который не рассматривал бы будущее страны сквозь призму своих личных интересов. Кем я стану? Какие у меня будут полномочия? Буду ли я устроен в 2007 г.?
В каждом решении, в каждом публичном заявлении просматриваются эти расчеты. И это не ново. Политика, когда она не пишется с большой буквы, - дело довольно грязное. Пример подают нам сверху. Зачем лишать себя удовольствия поиграть судьбой страны, не задумываясь о последствиях, когда этим занимается сам президент, колдуя над гремучей смесью де Вильпен-Саркози, которые терпеть друг друга не могут. И он еще пытается заставить нас поверить в то, что из них получится слаженный тандем!
А в это время страдает Франция. Французы теряются в догадках, не находят себе места. В последние деньки весны 2005 г. над страной витает какой-то непонятный и неприятный дух, сложившийся из крошечных частиц недовольства и разочарования. Те, кто начинает поглядывать налево, поскольку Ширак за 10 лет им надоел до смерти, могут поплакаться только рассорившейся паре социалистов - Оланду и Фабиусу. Настолько бесплодно сейчас политическое поле. Мы все сейчас - дети разведенных родителей в государственном масштабе. Сто дней, которые нам предстоят, тоже могут ничем не обернуться. Дни без порыва. Без доверия.
