Новый призрак бродит по Европе, хотя пока это призрак не трагедии, а лишь досады и отторжения. Но, если всего месяц назад мы верили, что процесс европейского объединения победоносен и неотвратим, то сегодня уже появляются сомнения и вновь поднимает голову ощетинившийся национализм. Хотя никто не опасается серьезный столкновений и, уж тем более, военной угрозы. Но мы вновь обнаружили остатки пороха и, возможно, кто-то прогуливается неподалеку с коробком спичек в кармане. Особенно это касается нашего окружения: Чечня находится в состоянии войны, в какой-нибудь из бывших советских республик тоже могут разворачиваться боевые действия, ситуация в России неустойчива, и в любой момент эта страна может вступить в конфликт с Китаем. И что, в таком случае, делать ЕС?
Обстановка способна накалиться и из-за Турции, чье влияние на тюркоязычные народы Азии может оказаться разрушительным: а этот, находящийся в двойственном положении гигант, ждет у ворот ЕС. . . Итак, продолжим: иммиграционная лавина, экономический спад, загадка стольких стран, что уже вошли в ЕС или только войдут, стран, о которых ничего неизвестно, либо вызывающих опасения. А все это подразумевает еще большие затраты, и Франция лишается серьезной сельскохозяйственной, а Испания - структурной помощи. Когда Аснар (Aznar) чванился тем, что выполняет Маастрихтский договор и препирался с Германией, Шредер (Schroeder) в одиночестве фыркал: 'И это при тех деньгах, что я плачу ему через ЕС!'.
Идея о том, что не будет двухскоростной Европы, проявилась во всей своей красе: надменное и глупое морализаторство, потому как, строго говоря, она должна быть трехскоростной. Политики оказались близорукими в том, что должно было бы стать их основной обязанностью: предотвращать. Так двое лидеров нынешнего европеизма и наследников европеизма исторического, Ширак (Chirac) и Шредер, оказались главными неудачниками европейского континента.
А в момент истины проявляется самая разная правда: стало ясно, что Испания мало что значит, что Италия хочет вернуть себе лиру и способ отделаться от своих союзников, как это бывает в любой неудачно складывающейся ситуации, что бахвальство своей непреклонностью обоих руководителей франко-германского союза перед Вашингтоном было для граждан их стран не более чем потоком пены. Все это, учитывая, что французы и немцы ненавидят неолиберализм (или то, что под этим словом подразумевают некоторые, пребывающие в состоянии горькой сонливости страны), а племянничек Соединенных Штатов - Блэр (Blair) - оказался на сегодняшний день самым крепким политиком. Вот такая неприятная насмешка. И, плюс к этому, волосы встают на голове дыбом, когда слышишь заявления некоторых, что иммиграционная проблема существует лишь для тех, кого это касается, начиная с самого иммигранта: вот уж, во истину, проявление идеализма.
Итак, необходимо срочно пересмотреть все установки, на основании которых мы действовали, но этого не происходит. И, если после проведения референдумов картина лишь испортиться, будет еще хуже, если парламенты стран примут Конституцию за закрытыми дверями.
