Жорж Нива, профессор русской литературы, предлагает воспользоваться паузой, возникшей вследствие того, что проект Европейской конституции был отвергнут на референдуме, чтобы задуматься о том, что Россия - по природе своей, страна европейская.
Ответ 'нет' Европейской конституции, данный двумя странами-основательницами ЕС означает отказ от союза в определенной форме, которая предполагает новое воссоединение Европы в обход ее оснований: крайнее разнообразие культур в странах, давно принявших христианство, на 'полуострове' с далеко не однородным 'рельефом', фундаментальное различие в единстве судеб духа. Желание создать федеральную Европу, в состав которой вошла бы Турция, а Россия (навсегда), Сербия и Украина (надолго) были бы исключены из этого образования, это стремление изменило основной расклад: никто больше не узнает самого себя в этом клубе, где добрые намерения в морали и экономическая политика тянут 'канат' в разные стороны. Фундамент исчез.
Франция говорит 'нет' - потому что она является Европой в миниатюре: крайне обостренные противоположности здесь стремятся к единству. Как и Германия, в решающий момент Франция объединилась с Россией, сказав 'нет' войне в Ираке. Другими словами Россия по-прежнему занимает большое место в европейском сознании, даже если она представляется силой несколько второстепенной; или как 'бедная держава', по словам историка Жоржа Соколова (Georges Sokolov).
Выбивая из под ног историческую почву, пропуская Турцию вперед России, нивелируя без конца и без предела роль национальной идентичности в европейских мирных переговорах, мы поражаем 'в темя' нечто, не выраженное явно, но существующее: французская нация, как и другие, и даже больше, хочет быть в Европе, но не хочет ни своего исчезновения, ни продолжения этого континуума переговоров или непрестанного 'бегства' в неизвестность.
В апреле президент Европейской комиссии, господин Баррозо, во время посещения Женевского университета и накануне визита в Москву, отвечая на вопросы, справедливо упомянул о 'необходимости стратегического партнерства' с Россией. Но разве это все, в чем Россия и Европа нуждаются? Нет, вовсе нет! Воспринимать Россию, как державу XVIII века, находящуюся на подъеме или на спаде в череде побед и неудач, - это архаическое представление, даже если значительная часть западных СМИ трактует это только так.
Уже спорным является жесткое проведение европейских границ между Таллином и Псковом, немыслимо проводить строгую черту между Черниговом и Воронежем. Это означало бы произвольное проведение границ по старинке, бессмыслицу. Одна из проблем современной Европы - поспешное вступление стран, в прошлом зависимых от русской империи, которые отошли от нее мирным путем, по соглашению с русской метрополией, после распада СССР (наследника царской империи): с одной стороны у нас нет далеко идущих и детально разработанных планов экономической помощи этим братским странам, с другой стороны, по причинам внутриполитическим, они полны злопамятства к нынешней России, и есть риск, что они блокируют всякие попытки сближения с ней. Напротив, нам следует призвать русский народ к согласию с нами. Отказ принять Конституцию - хорошая новость, поскольку в Европе пока еще останутся нации, благодаря Франции, и вопреки воле ее руководителей, и станет проще бороться с нонсенсом: Европа с Турцией и без России (и также без Сербии и Македонии).
Конечно, на данный момент, пока еще не большинство жителей России желает войти в ЕС. Но как это было бы возможно, принимая во внимание систематически декларируемую враждебность нашего общественного мнения (искаженного) и мнения Европейского парламента (достойное исключение - испанец Жиль Роблес). Задумываемся ли мы хотя бы на мгновение о реакции жителей далекого Архангельска или Красноярска, до которых донеслось эхо наших дебатов о будущем вступлении Турции, о партнерстве с Африкой или о вступлении Украины?
Сегодня необходимо объявить во всеуслышание, что у России есть свое место в Европе. Мы еще не знаем ни когда, ни как Россия займет это место, но, по крайней мере, сегодняшняя Европа должна это признать и пригласить российских граждан на европейский 'банкет', перестав говорить исключительно об отношениях силы и стратегическом партнерстве.
Следует сказать, что Россия - это такая же Европа, как и мы с вами, как каждая из стран Союза. Россия - европейская страна еще со времен Средневековья ('Киевская Русь'), со времен Петра Великого, даже если его европейские реформы были осуществлены 'по-азиатски', Россия - европейская страна со времен Екатерины II, даже если просвещенная царица испытывала панический страх перед Великой Французской революцией: И если Россия крещена по византийскому обряду, то есть - она православная, и если благодаря богатству земель она везде и всегда разная, и поэтому будет всегда требовать более сильной централизации, разве это различие отменяет сходство между нами? Разве русские европейцы - не люди, а ведь человек ценнее пространств?
Мне скажут, что эта страна запуталась в своем прошлом, в его насилии (жестокости царского режима и коммунистической диктатуры), что демократия, пришедшая вместе с перестройкой тринадцать лет назад (самый долгий период политической свободы в истории страны!), что эта демократия - хрупка. Что второй срок президента Путина - это шаг назад, в связи с построением вертикали власти, явной слабостью оппозиции, заключением олигарха Ходорковского, и приступами национализма в общественном мнении, да, это так; мы надеемся на освобождение Ходорковского, подлинное примирение в Чечне, создание более активной оппозиции в России. Но должны ли мы жить сиюминутными интересами?
Здоровый отказ части европейских граждан вечно скитаться в море без руля и ветрил, не видя гавани, где можно бросить якорь, свидетельствует: Европа по своей географии и по своей истории, это та же Европа, что и Европа будущего, пусть и с разными судьбами!
___________________________________________________
Спецархив ИноСМИ.Ru
Жорж Нива: 'В России нет диктатуры' ("Le Temps", Швейцария)
Близок ли тот день, когда Россия увидит саму себя? ("Liberation", Франция)
