'От возни крыс в канализационных трубах ночью мы почти не можем спать', - рассказывает Хадиже Бесултанова, мать троих детей. Они живут в маленькой, кое-как залатанной квартире на Олимпийском проспекте в Грозном. Подвал разрушенного дома затоплен фекалиями, уровень которых с каждым днем повышается. Питьевую воду они берут в колонке на улице, около помойки. 'У нас у всех со здоровьем неважно', - говорит она. Они подали уже десятки прошений.
Так же, как Хадиже Бесултанова, в невероятных условиях, живет большинство жителей чеченской столицы. Москва уже три года называет 'нормализацией' усилия, направленные на то, чтобы возродить разоренную страну на Кавказе. Однако большинство чеченцев относятся к этому скептически. 'Хотя открытых военных действий больше нет, - говорит одна учительница, - но можно ли считать это нормальным?'
Чтобы попасть в здание, где расположено верное Москве чеченское правительство, нужно пройти три ряда заграждений из бетонных блоков и колючей проволоки и контрольно-пропускные пункты. Опасаясь нападения мятежников, российская армия превратила территорию, окружающую здание, где раньше располагалась фабрика, в настоящую крепость. Здания отремонтированы, но атмосфера все равно гнетущая. О нормальности говорить не приходится. Что же, руководство прячется от своего народа? В беседе президент Алу Алханов решительно отвергает это. 'Чеченский народ сделал свой выбор в пользу мира и нового процветания. Сначала на референдуме по поводу нашей конституции, а затем - выбрав меня президентом', - говорит поставленный Москвой глава государства.
Алханову не позавидуешь. Прошлым летом Кремль заставил его стать преемником убитого президента Ахмада Кадырова, сын которого, Рамзан Кадыров, и является тайным заправилой в Грозном.
Чеченцы боятся Рамзана. А к Алханову люди скорее равнодушны, некоторые даже сочувствуют ему. 'Что ему делать? Москва породила его, Москва им и командует, - говорит одна торговка на рынке. - Он решает сам только когда пойти в туалет'.
Власть означает, в первую очередь, большие деньги. На любимой улице Кадыровых в Гудермесе, где расположен принадлежащий Рамзану боксерский клуб, заместитель главы правительства открыл ювелирный магазин. В витрине выставлены золото и бриллианты стоимостью от 8000 до 19000 долларов. Как сказала, смущаясь, продавщица, хорошие вещи, колье по 50000 долларов, все распроданы. 'В Чечне достаточно мужчин, у которых есть деньги'.
Хасан к ним не относится. Юрист по образованию, он зарабатывает деньги, работая фотографом на площади Нефтяников в Грозном, единственном месте, которое полностью восстановлено. Ему бы, конечно, хотелось бы работать в милиции или в охране нефтепровода. Но такую работу он не может себе позволить, потому что за нее нужно заплатить начальникам от 1500 до 3000 долларов. Не получил он и обещанное Москвой возмещение за разрушенную квартиру. Как и у большинства чеченцев, у него нет 500 долларов, которые требует чиновник, чтобы хотя бы принять заявление. И вообще, Хасан может получить всего лишь половину возмещения, так как вторую половину заберет себе чиновник.
В этом убедился и 21-летний Алу Бериев, родители которого перед первой чеченской войной в 1994 г. бежали в Казахстан. Сейчас они отправили его на родину, чтобы он посмотрел, можно ли туда вернуться. Алу провел один месяц в Грозном и посоветует своим родителям подождать с возвращением еще лет десять.
