Министр обороны России Сергей Иванов считает доказанным, что среди раненых и убитых, ставших в середине мая жертвами волнений на востоке Узбекистана, в Андижане, находились пятьдесят иностранных граждан. Об этом, дескать, свидетельствовали найденные у сомнительных лиц паспорта и результаты допросов в органах (узбекских) сил безопасности. Об этом сообщали российские средства массовой информации из Брюсселя, где Иванов принимал участие в заседании министров обороны Совета Россия-НАТО. Согласно этим сообщениям, Иванов также уверен в том, что волнения в Андижане, подавленные не без кровопролития силами безопасности, были 'инспирированы' и управлялись из-за границы, а именно из Афганистана. Группа вооруженных боевиков, членов исламских организаций, в том числе талибов, уже давно планировала вмешательство в Узбекистане.
Пока еще не выяснено, кто точно, каким образом и с чьей помощью организовал эти волнения. Но ни для кого не секрет, что Талибан, исламское движение, Исламская партия Афганистана и 'Аль-Каида' продолжают в Афганистане боевые действия. В Афганистане, а также в соседних странах действуют учебные центры, где идет подготовка террористов. Там же находились члены запрещенных террористических организаций, таких, как Исламское движение Узбекистана. До Иванова о причастности террористов из-за рубежа уже утверждал министр иностранных дел Сергей Иванов, указывавший в этой связи на талибов или даже предполагавший причастность чеченских террористов. Доказательств он не привел. В Андижане сотрудники служб безопасности расстреляли намного больше, чем двести человек, как это утверждают власти.
В то же время группа американских сенаторов, недавно побывавшая в Узбекистане, предполагает, что убито могло быть до 1500 человек. В показаниях свидетелей упоминалось, что узбекские солдаты убивали также женщин и детей.
Россия выступает, как и раньше, против проведения независимого международного расследования событий, чего требует Запад. Иванов подтвердил это в Брюсселе. В Москве считают, что достаточно рабочей группы, созданной узбеками. В конце концов, мол, в Ташкент для участия в заседаниях этой рабочей группы приглашены представители иностранных посольств. Правда, критики считают, что результаты расследования должны всего лишь подтвердить оценку, данную президентом Узбекистана Исламом Каримовым непосредственно после событий в Андижане, а он говорил об исламистских террористах как об организаторах и приводил данные о незначительном количестве жертв.
Узбекские органы власти считают зачинщиками и участниками волнений членов организации 'Хизб-ут-Тахрир' или отколовшегося от нее движения 'Акрамийя', созданного якобы одним из жителей Андижана Акрамом Юлдошевым. С другой стороны, за рубежом знают, что признания в мнимой принадлежности к исламистским группировкам и террористическим организациям выбиваются в Узбекистане с помощью пыток. В одном из докладов International Crisis Group, опубликованном еще в конце мая, говорилось в то же время о том, что причиной волнений в Андижане был экономический и политический гнет населения. Этот гнет с некоторого времени стал приводить к волнениям и в других районах страны, говорится в докладе. В Брюсселе Иванов, по крайней мере, все же признал, что в Андижане речь шла не о восстании, имеющем исключительно идеологические причины, а об использовании исламистскими группировками в своих целях социальных и экономических проблем в Узбекистане.
Бесспорно, что в Ферганской долине, поделенной между Таджикистаном, Киргизстаном и Узбекистаном, в которой находится Андижан, в прошлом, вполне очевидно, были проявления исламистско-террористической активности. С другой стороны, сопротивление против гнета является также частью мусульманского образа мыслей, чтобы по этой причине тут же начинать говорить о террористической идеологии. К этому следует добавить, что от чисто светской оппозиции в Узбекистане осталось немного, так как ее представителей режим уничтожил или заставил эмигрировать. Поэтому не исключено, что исламистские силы, находящиеся сегодня в подполье, в условиях, когда граждане смогут свободно выражать свою волю, смогли бы добиться среди населения значительной поддержки. Чем дольше режим подавляет любую критику и проклинает ее как экстремистскую, тем больше у власти может оказаться исламистов в случае ее смены.
Россия, Китай и в значительной мере среднеазиатские соседи, отдающие предпочтение версии о террористско-исламистской причине событий в Андижане, в целом не хотят видеть социальные и политические проблемы Узбекистана и гнет со стороны режима. Перед американцами тоже встал вопрос о том, как отреагировать на бойню. Вашингтон после террористического акта, совершенного 11 сентября 2001 года, установил с Узбекистаном военно-политические отношения, в 2002 году заключил с Ташкентом соглашение о стратегическом партнерстве и содержит там военную базу (Карши-Ханабад) с целью обеспечения операций в Афганистане.
Еще в 90 годы узбекские военные проходили в Соединенных Штатах подготовку для ведения антитеррористической борьбы. В отличие от британцев, Вашингтон после подавления восстания в Андижане, - говорят, что при этом были задействованы подразделения, подготовленные и вооруженные американцами, - сначала от критики сдерживался. В конце концов, Каримова до этого постоянно восхваляли как ценного союзника по антитеррористической коалиции. Со временем тут, правда, возникло противоречие: с одной стороны поддержка свободы в мусульманском мире и отказ от практики времен 'Холодной войны' и одновременно - поддержка диктаторов.
Точка зрения, что, мол, после случая с Каримовым, поддержка его может привести к росту исламистского влияния и появления антиамериканских настроений, заставила теперь, очевидно, переосмыслить ситуацию. Тон американского Государственного департамента стал жестче, сенаторы-республиканцы потребовали на прошлой неделе пересмотреть военно-политические отношения с Узбекистаном. Впрочем, судя по всему, против этого все еще выступает Министерство обороны, в то время как Государственный департамент в прошлом году значительно сократил финансовую помощь Узбекистану, поскольку там не было видно прогресса в соблюдении прав человека.
Каримов с учетом растущей критики со стороны Америки все заметнее разворачивается в сторону России. В последнее время были даже зарегистрированы митинги явно антиамериканского характера, в то время как продолжается угнетение населения, и в стране постоянно появляются новые небольшие очаги сопротивления. Россия, создается впечатление, не отказывается от идеи улучшить свои позиции в регионе, поддерживая Каримова. Одновременно она сможет извлечь дополнительную выгоду, если в Киргизии начнутся и будут успешными, разумеется, лишь после президентских выборов, намеченных на июль, переговоры об открытии второй военной базы. С инициативой разместить российские войска в Оше, на юге Киргизии, с целью стабилизации ситуации в приграничных с Узбекистаном районах, выступили киргизские политики после волнений в Андижане.
Некритичная поддержка Каримова ставит, разумеется, перед Россией такую же дилемму, как и до этого перед американцами. В случае если Каримов, несмотря на российскую поддержку, не удержится, то следует ожидать усиления исламизма и антироссийских настроений. В этом случае нынешнее гелополитическое преимущество, обретенное, как это представляется России, за счет американцев, оказалось бы, видимо, снова утраченным. Другая возможность, которая к тому же давала бы перспективу достижения стабильности в регионе, заключалась бы в совместной поддержке Россией и Америкой демократии и мирной смены власти в Узбекистане. Но в настоящее время этого незаметно.
