В Бруклине есть продовольственный магазин 'Вкус России', где картофель покупают как 'потейтоуз', а, приходя за индейкой, говорят 'терки, пожалуйста'.
В основном это иммигранты из России, одни из многих тысяч, населяющих Брайтон-Бич. Конечно же, в русском языке есть и слово 'kartoshka', есть и 'indeika', но владелец магазина Ленни Галицки рассказывает, что в последние годы все больше и больше иммигрантов используют вместо них английские слова.
- Никто больше не говорит 'indeika'. Потом, они говорят 'айзкрим', никто не говорит 'morozhenoye'. По-английски это легче. И короче.
Изменение языка - такое же неотвратимое следствие иммиграции, как головная боль - следствие слишком активной попойки. Все мы уже знаем, что есть и испанглийский язык (Spanglish), и, наоборот, ангцузский (Franglais).
Теперь же на улицах Брайтон-Бич появляется новый гибрид, смешение английского и русского языков, уже получивший имя рунглийский (Runglish). По-рунглийски автострада, идущая через Бронкс (Cross-Bronx Expressway) запросто превращается в 'крез бонкс экспрезвей', а назначенные встречи (appointments) - в "аппойнтменты."
В английский общеупотребительный лексикон, что удивительно, перешло немало русских слов: политических терминов, таких как "apparatchik," "intelligentsia" и "commissar," ну и, конечно, кулинарных, вроде "samovar" (это такой чайник).
Однако и английский язык нашел путь внутрь русского, что особенно заметно в иммигрантских анклавах вроде того же Брайтон-Бич, что на южной оконечности Бруклина около Рокавей-Инлет (Рокавей-Инлет, или пролив Рокавей, соединяет бухту Джамейка (Jamaica Bay) с Атлантическим океаном - прим. перев.), причем зачастую путь английских слов к сердцу русского человека лежит через желудок - гамбургеры превращаются в "hyam-boorgoors", а холодный кофе (iced coffee), который в России мало кто пьет - в "ized cyawfeh".
Много и технических терминов.
- На русский никак не переведешь, например, выражение 'SIM card', - говорит молодой продавец в магазине Sprint, что на Брайтон-Бич-авеню, показывая микрочип, который вставляется в мобильный телефон, - народ просто говорит 'СИМ-карты' ('syim karti').
Продавец, назвавшийся только по имени - Энтони, - рассказывает, что с родного языка на рунглийский переходят в основном те, кто постарше.
- Молодежь уже по большей части говорит по-английски, - он добавляет, что и сам 70 процентов времени общается тоже по-английски, - но людям постарше иногда это трудно. С одной стороны они слышат английский, с другой - русский, и в голове все смешивается.
Как лингвистический термин 'рунглийский' настолько же способен выдержать критику, как и его звучание в устной речи. Изобретение самого этого слова приписывают ветерану российской космонавтики Сергею Крикалеву, осенью 2000 года участвовавшему в запуске российско-американской космической станции.
- Мы иногда шутим, что между собой общаемся по-рунглийски, - сказал Крикалев на пресс-конференции сразу после запуска. Слово оказалось метким, а само явление - стойким.
Однако для некоторых это совсем не шутки. Для них рунглийский язык - показатель постепенного угасания русской культуры.
- Когда детям становится по восемнадцать, по девятнадцать лет, мы говорим им: 'Перестаньте говорить по-английски, говорите по-русски', - говорит Алекс Кондов, владелец ресторана 'Варичная' (в тексте Varichnaya - Вареничная? - прим. перев.) на Второй стрит Брайтона.
- Это вопрос семьи и традиции. Мы стараемся поддерживать культуру вдалеке от дома, - добавляет его друг Владимир Робу.
Немало рунглийских слов можно услышать в кофейне Starbucks - трудно придумать более американское место. Действительно, вряд ли можно напрямую перевести что-нибудь вроде venti latte (самая большая порция кофе с молоком в Starbucks, от итал. venti 'двадцать' и фр. lait 'молоко' - прим. перев.) с соевым молоком.
Хотя это как посмотреть.
- Говорят, что русские стали учить английский, - говорит Пэт Зингер, основательница и нынешний президент Ассоциации жителей Брайтона (Brighton Neighborhood Association), помещающейся в крошечном помещении на первом этаже одного из магазинов, - но на самом деле они делают совершенно наоборот.
Пэт, чьи дедушка и бабушка приехали в Америку из Одессы еще в 1910 году, уверена, что сегодняшние поколения русских иммигрантов слишком сильно отгорожены от Америки - по меньшей мере, в лингвистическом отношении.
- У тех, кто приезжает сегодня, есть русская пресса, русское радио и русское телевидение. Они сделали здесь свою Россию - будто и не выезжали никуда.
Все другие иммигранты, по ее словам, прекрасно учатся говорить по-английски. Но не русские.
- Русские живут здесь уже тридцать лет. К этому времени любой уже говорил бы по-английски.
Проблема еще и в том, что хотя английский язык как иностранный и преподают в городских школах, взрослых английскому языку не учит никто.
- Вы и не знали бы, что эти дети они родились не в Америке, пока не услышали бы, как они звонят маме домой и говорят, что сегодня придут поздно.
