Тони Блэр дал интервью газете Фигаро накануне саммита Европейского союза в Брюсселе. Франция и Германия сейчас настойчиво добиваются от Великобритании отказа от своей компенсации из европейского бюджета (В 1984 г. страны-члены ЕС договорились выплачивать Великобритании ежегодную компенсацию размером в 3 млрд. фунтов стерлингов, поскольку она является самым крупным плательщиком в европейский бюджет - прим. перев.) Жак Ширак, который вчера принимал британского премьер-министра, еще раз заявил, что компенсация потеряла свою актуальность, поскольку экономика Великобритании развивается сейчас куда более динамично, чем 20 лет назад. Кроме этого, у Франции и Великобритании существуют разные взгляды на целесообразность продолжения процесса ратификации Европейской конституции. Жак Ширак считает, что Конституцию еще можно спасти. Тони Блэр не согласен, ему кажется, что нужно сделать паузу. Эти на первый взгляд технические дискуссии ставят под угрозу будущее единой Европы.
'Мне лично кажется, что сейчас не время проводить референдумы', - заявил британский премьер-министр накануне брюссельского саммита, на котором могут разгореться жаркие дебаты.
Интервью взяли Люк де Бароше (Luc de Barochez) и Пьер Руслен (Pierre Rousselin)
____________________________________________________________
- Le Figaro. - Возможно ли прийти к соглашению по европейскому бюджету?
Тони Блэр. - Мы можем договориться, если участники переговоров поймут, что бюджет должен быть справедливым для всех. Как вы знаете, наш чистый взнос в бюджет ЕС на протяжении последних десяти лет в два с половиной раза превышал взнос Франции. Без компенсации, которую нам выплачивают, он был бы в 15 раз больше. Мы не хотим платить больше всех. Если компенсацию отменят, нужно кардинальным образом пересматривать все расходные статьи бюджета. Я не против того, чтобы обсудить все эти вопросы, выложить карты на стол и попробовать совместно выработать рациональный механизм формирования европейского бюджета. Важно, чтобы все понимали, что компенсация - это всего лишь способ корректировки механизма платежной системы, которая без нее была бы весьма несправедливой. Причина сохранения этой компенсации еще и в том, что мы по-прежнему тратим более 40% бюджета ЕС на сельское хозяйство.
- Вы настаиваете на том, что нужно сначала сократить расходы на сельское хозяйство, а потом уже обсуждать отмену компенсации?
- Я хотел бы полностью пересмотреть европейский бюджет. Если мы хотим отказаться от компенсации, нужно менять всю систему, понять, из-за чего сложился такой механизм формирования бюджета.
- После провала Европейской конституции на референдуме во Франции стало ясно, что люди недовольны тем, как идет европейское строительство. Не кажется ли Вам, что теперь от Франции будет сложно добиться уступок по поводу сокращения сельскохозяйственных расходов?
- Я не думаю, что народный протест был связан именно с сельским хозяйством. Мне кажется, что причины такой негативной реакции на Конституцию у французов, голландцев, англичан и немцев (где было бы очень трудно добиться положительного результата на референдуме, если бы немецкие власти решили его организовать) схожи. Мы можем извлечь из этого урок и переосмыслить свою политику, а можем вести себя, как будто ничего не произошло. Я хорошо знаю, что некоторые мои коллеги считают, что теперь тем более важно достичь соглашения по европейскому бюджету. Но новый компромисс по вопросу его формирования не является адекватным ответом на чаяния простого народа. А ведь о них забывать ни в коем случае нельзя, они должны быть для нас приоритетны. Люди спрашивают нас: 'Думаете ли вы о проблемах простого европейского гражданина?' Их тревожит развитие экономики, глобализация, бурный экономический рост Китая и Индии, формирование высокоприбыльных экономические системы, где сокращаются расходы на заработную плату, безопасность, иммиграция, организованная преступность, торговля людьми.: Если мы дадим четкий политический ответ на эти вопросы, в Европе все будет по-другому.
- Во Франции многие опасаются, что Великобритания увлечет ЕС на путь свободного рынка и он откажется от продолжения политической интеграции. . .
- Я скажу вам одну простую вещь: европейская социальная система нам также дорога, как и вам. У нас тоже есть своя социальная модель. Мы тратим на борьбу с безработицей денег больше, чем любая другая европейская страна. Мы вкладываем в образование больше, чем все остальные. Мы ввели минимальный уровень оплаты труда, мы увеличиваем отпуск по уходу за ребенком. . .
- Значит, либеральная англо-американская модель - это всего лишь недоразумение?
- Вот именно. Это чистое недоразумение. Мы выступаем за четко продуманную европейскую социальную политику. Но это должна быть политика, которая соответствовала бы реалиям современного мира. Мы живем в таком мире, в котором все время нужно приспосабливаться и уметь менять свои решения в зависимости от ситуации. Китай и Индия бросают нам вызов, их бурным ростом обеспокоены и США. Речь не идет о том, как Германия, Франция и Великобритания соперничают в Европе. Речь идет о том, как мы воспринимаем остальной мир. Мы должны направлять наши деньги на поддержку науки и технологий, на помощь малому бизнесу. . .
- Стоит ли спасать Европейскую конституцию?
- Говорят, что я радовался провалу Конституции на референдуме во Франции. Это неправда. Я был сторонником Конституции. И я все еще считаю, что нам необходим некий набор правил, чтобы управлять процессом европейского строительства.
- Но ведь многие уже похоронили Конституцию?
- Я так не думаю. И моя страна в ее нынешнем положении не может так считать. Но если составлять такой сборник правил и просто навязывать их людям, не считаясь с обстановкой в каждой конкретной стране, начинаются проблемы. Это и показал французский референдум. Неудивительно, что люди обеспокоены затянувшимся расширением ЕС, а в особенности перспективой вхождения в него Турции. Но у них было бы меньше причин для беспокойства, если бы они четко представляли себе, в каком направлении мы движемся, будущую структуру Союза.
- Вы бы согласились отсрочить ратификацию Конституции, может быть, еще на несколько лет?
- Можно изучить такую возможность, я не против. Я думаю, что теперь нам нужно какое-то время на раздумье. Лично мне кажется, что сейчас не время проводить референдумы.
- Можно ли спасти Конституцию хотя бы по частям?
- Об этом еще слишком рано говорить. Процесс разработки Конституции шел очень сложно. Я вижу, что во Франции многим казалось, что с принятием этой конституции Европа будет развиваться по англо-американской рыночной модели. Но я не думаю, что будущий путь развития можно записать в конституции. Его определяет политика.
- Ваше председательство в ЕС, которое начинается с 1 июля, будет непростым.
- Да, это так. Но мы хотели бы наметить четкую политическую линию. Мы будем работать над экономическими реформами. Нам нужно добиться облегчения процедуры регистрации и деятельности компаний в Европе. Мы хотим, чтобы Брюссель обратил внимание на проблемы, которые действительно волнуют простых людей, не вмешиваясь там, где в этом нет необходимости, чтобы мы совместно боролись с организованной преступностью и нелегальной иммиграцией. И конечно, не нужно забывать про охрану окружающей среды и помощь развивающимся странам. Нужно, чтобы люди видели конкретный результат нашей совместной деятельности.
- Через два года после начала войны в Ираке, что Вы чувствуете, когда встречаетесь со Шредером и Шираком, запутавшимися в своих внутриполитических проблемах?
- Это не имеет никакого отношения к войне в Ираке. У меня самого из-за нее было множество проблем. Я глубоко уважаю Шредера и Ширака. Проводить реформы всегда тяжело. Мы начали у себя в Великобритании крупную реформу финансирования университетов. Я уверен, что теперь мы будем увереннее смотреть в будущее. Но за все нужно платить, в том числе своей популярностью как политика. Каждое утро, когда я просыпаюсь, я поражаюсь скорости, с которой меняется мир. А Европа может так и остаться неповоротливым буйволом в стаде антилоп.
____________________________________________________________
Спецархив ИноСМИ.Ru
Премьер-министр - военный преступник ("The Guardian", Великобритания)
