Президент уделяет меньше внимания личным отношениям с зарубежными лидерами, сосредоточиваясь на стратегических интересах США
Когда Тони Блэр и президент Буш недавно позировали перед телекамерами в Белом доме, британский премьер выглядел необычно мрачным и рассеянным. Возможно, причина состояла в том, что, несмотря на достигнутое соглашение о списании долгов беднейшим странам, г-н Блэр не получил от своего друга того, что хотел. А может быть он просто был слишком озабочен политическим кризисом в Европе после провала конституционного договора и трудной задачей по его разрешению, с которой он столкнется, когда Британия будет председательствовать в ЕС.
Как бы то ни было, этот эпизод стал своеобразным символом изменения позиции бушевского Белого дома: если раньше дружбе президента с иностранными лидерами уделялось очень большое значение, то теперь эти личные отношения отодвигаются на второй план.
Главный упор во внешней политике сегодня делается на национальных интересах и холодной, беспристрастной оценке 'полезности' той или иной страны для США. И главный критерий здесь - не 'этот человек нам нравится', а 'его интересы совпадают с нашими'.
В этих новых условиях куда реже можно услышать эпитеты вроде 'амиго', которыми Буш награждал, к примеру, мексиканского президента Висенте Фокса, или наблюдать новые попытки 'заглянуть в душу' российскому президенту Владимиру Путину. Блэр остается для президента другом - пусть и несколько разочарованным и озабоченным - поскольку, при всех разногласиях, США и Британия по-прежнему считают, что распространение демократии и экономического либерализма соответствуют интересам всего мира, а значит - и их собственным.
В изменившейся атмосфере возобновилось и сотрудничество между США и Францией - не потому, что г-н Буш и президент Жак Ширак внезапно воспылали теплыми чувствами друг к другу, а потому, что интересы их стран требуют именно этого.
'В конечном итоге наибольшее значение всегда имеет не личная дружба, а национальные интересы', - отмечает Эндрю Басевич (Andrew Bacevich), директор Центра по исследованию международных отношений при Бостонском университете.
Подтверждением его слов может служить крушение дружбы между Бушем и Фоксом всего через год после прихода к власти американского лидера. 'Буш занял пост президента, когда обстановка в мире была спокойной, и главным пунктом повестки дня были вопросы, связанные с глобальной экономикой, так что Мексика и приятель нового президента по другую сторону границы Техаса отлично вписывались в этот контекст, - утверждает г-н Басевич. - Но вот наступает 11 сентября, обеспечение безопасности заменяет экономику в качестве первостепенной задачи и основы национальных интересов : и внезапно горячая и теснейшая дружба [Буша] с Фоксом сходит на нет'.
Упор на личную дружбу, наблюдавшийся в первые годы пребывания Буша у власти, характерен и для его ближайших предшественников - отчасти это связано с тем, что в последнее время кресло президента США доставалось губернаторам, не имевшим особого опыта в международной политике.
Однако, по словам аналитиков, попытки строить межгосударственные отношения на личной дружбе не всегда выдерживают испытание, столкнувшись с несовпадением национальных интересов. 'Подобно многим президентам, Буш порой придает отношениям с зарубежными лидерами чересчур личный характер, и иногда это приводит к разочарованиям', - замечает Макс Бут (Max Boot), эксперт в области международных отношений из нью-йоркского Совета по внешней политике. В качестве примера он приводит развитие американо-российских отношений: '[Буш] предполагал, что Путин поддержит его упор на демократию и свободу, но этого не случилось - и в результате отношения между ними стали прохладнее'.
Как утверждают некоторые аналитики, дружба - это 'улица с двусторонним движением', и тот факт, что у Америки сегодня осталось не так уж много друзей, вызван пренебрежением, с которым администрация Буша относилась к точке зрения других стран, особенно в связи с войной против Ирака.
'Блэр пошел на огромный риск, поддержав Буша по вопросу о войне с Ираком, не только потому, что он отчасти разделял его взгляды, но и потому, что рассчитывал - США отплатят ему услугой за услугу', - говорит Басевич из Бостонского университета. Однако, отмечает он, США занимают обструкционистскую позицию в вопросе о глобальном потеплении, который Блэр считает очень важным, не поддерживают Британию по проблеме списания долгов развивающимся странам, и крайне вяло участвуют в ближневосточном мирном процессе. 'На мой взгляд, мы не платим ему услугой за услугу', - утверждает Басевич. В частности, Блэр надеялся добиться договоренности по глобальному потеплению до начала саммита 'большой восьмерки', который состоится в июле в Шотландии, однако большинство наблюдателей считают, что это ему не удастся.
Впрочем г-н Бут, даже с учетом всего вышесказанного, не разделяет мнение Басевича. Он отмечает, что Буш учел позицию Блэра в вопросе о принятии второй резолюции ООН перед вторжением в Ирак, отпустил британских граждан, содержавшихся в лагере для лиц, подозреваемых в терроризме на базе Гуантанамо, а совсем недавно - пошел с ним на компромисс по вопросу о списании долгов африканским странам. 'Я бы сказал, что Буш старается идти навстречу Тони Блэру', - утверждает он.
По словам других экспертов, внешнее 'охлаждение' между Бушем и Блэром, возможно, связано с позицией самого британского премьера и сменой его приоритетов. 'Я бы не стал раздувать тот факт, что эти двое в последний раз обошлись без объятий', - говорит Джеффри Кемп (Geoffry Kemp), эксперт по внешней политике из Никсоновского центра в Вашингтоне. Он подозревает, что отстраненность британского лидера была вызвана его озабоченностью внутриполитическими и европейскими проблемами. 'Возможно, он также учел перенос внешнеполитического 'центра тяжести' из Белого дома в Госдепартамент, после того, как его возглавила [Кондолиза] Райс (Condoleezza Rice)', - добавляет Кемп.
В любом случае, по мнению г-на Кемпа, завершение 'эпохи личной дружбы' нельзя считать свершившимся фактом. Напоминая, сколько шума поднялось по поводу того, что Буш публично взял за руку наследного принца Саудовской Аравии Абдуллу в ходе его недавнего визита на президентское ранчо в Техасе, он резюмирует: 'На всякого Фокса найдется свой принц Абдулла'.
Главное изменение, судя по всему, состоит в другом: первостепенное внимание сегодня вновь уделяется национальным интересам и прагматичному сотрудничеству с той горстью стран, что способны помочь в продвижении этих интересов. Пожалуй, самым наглядным примером этого прагматического подхода служит пробудившаяся у Белого дома заинтересованность в возобновлении сотрудничества с Францией. Буш весьма лестно отозвался о помощи Парижа в утверждении демократии в Ливане и его освобождении от сирийской гегемонии, а другие американские чиновники высоко оценивают сотрудничество с французами по украинскому вопросу и в борьбе с терроризмом. Как выразился один американский аналитик, работающий с сотрудниками французского министерства обороны, 'их позицию можно подытожить так: 'Вы нас терпеть не можете, мы вас терпеть не можем, а теперь давайте подумаем, по каким вопросам мы можем сотрудничать''.
По мнению Кемпа, это характерный пример того, как общность интересов позволяет преодолеть личную неприязнь. 'Буш и Ширак понимают, что ни та, ни другая сторона не заинтересованы в продолжении публичных баталий между Елисейским дворцом и Белым домом', - замечает он.
Джон Халсман (John Hulsman), эксперт по межатлантическим отношениям из вашингтонского Heritage Foundation, приводит другое объяснение: США нуждается в помощи держав, способных повлиять на ситуацию в Ираке, а французы реагируют на неудачу попыток европейцев превратить ЕС в мощного игрока на международной арене. 'Проиграв битву за превращение Европы в противовес США, - утверждает г-н Халсман, - Франция вновь обратилась к сотрудничеству с Америкой, видя в нем лучший на сегодняшний день способ реализовать свои глобальные амбиции'.
Некоторые аналитики считают, что из возвращения Вашингтона к политике сотрудничества с традиционными союзниками можно извлечь следующий урок: президенты, конечно, могут заводить новых друзей, но внешнеполитические интересы страны не меняются в одночасье. 'Если мы рассматриваем внешнюю политику с точки зрения дружеских отношений президента с зарубежными лидерами, это создает видимость изменений, хотя по сути положение дел особенно не меняется, поскольку интересы страны остаются в основном неизменными, - говорит Басевич. - Если же не выдвигать на первый план личные отношения между лидерами, то в отношениях США с другими государствами обнаружится куда больше преемственности'.
