Уже не раз отмечалось, что музыка той или иной страны отражает душу нации и обозначает прочную связь с ее социальной, моральной и политической жизнью. Не случайно Платон в 'Республике' уделял такое огромное внимание музыкальному воспитанию, замечая, что 'никогда музыкальные стили не изменяются без того, чтобы это изменение не затронуло важнейших политических институтов'. Ему вторили и такие мыслители, как Аристотель, Руссо и Ницше, в том, что музыка обладает уникальной способностью вызывать в людях эмоции, подвигающие их на активные действия - как к добру, так и ко злу.
При этом нигде более так не очевидна связь между музыкой и духом, как в Германии. По словам историка Эдварда Гиббона (Edward Gibbon), племена германских варваров просто боготворили музыку. Немец, замечал Ницше, даже Господа Бога представляет поющим, а Вагнер считал, что немцы подходят к музыке как 'к самому святому в жизни'.
Сегодня в Германии слушают 'Rammstein'. Что, безусловно, заставляет задуматься над тем, что же в таком случае собой представляет нынешний германский дух. 'Rammstein' - группа из шестерых музыкантов 'из народа' - все ее члены родились и выросли по ту сторону Берлинской стены. Их музыка - это слияние металла, индастриала, техно и классики плюс огромный арсенал звуковых эффектов, от завывания призраков и скандирующей толпы до инструментальных пассажей в исполнении одного из лучших в Германии полных симфонических оркестров. Каждый новый альбом 'Rammstein' поднимается до высших отметок в германских хит-парадах и устанавливает новые беспрецедентные рекорды продаж. В итоге 'Rammstein' - самая продаваемая группа в музыкальной истории, поющая по-немецки.
И по форме, и по образному ряду тексты 'Rammstein' - это, собственно, и есть история германской поэзии. Один из их источников - новая конкретная поэзия 20-х годов прошлого века, из представителей которой мы лучше всего знаем Георга Тракля (Georg Trakl). Поэты того времени стремились изображать реальность в рамках конкретных образов, причем их реальность - непонятно, по каким причинам - вертелась исключительно вокруг образов крови и разбитых лиц. Это влияние видно невооруженным глазом в песне, которая, собственно, и дала название группе: 'Раммштайн/ Горящий человек/ Раммштайн/ В воздухе запах горящего мяса/ Раммштайн/ Умирающий ребенок/ Раммштайн/ И светит солнце', а также в песнях 'Хочешь ли увидеть постель в огне' (Do You Want to See the Bed in Flames) и 'Белая плоть' (White Flesh). Можно в текстах 'Rammstein' проследить и связь с поэзией Готфрида Бенна (Gottfried Benn), берлинского эксперта по венерическим болезням, высланного нацистами за страсть к сексуальным извращениям: 'Красные полосы на белой плоти/ Я бью тебя/ И ты громко плачешь/ Теперь ты напугана, и я готов/ Теперь твоя белая плоть - мой эшафот/ В моих небесах нет бога'.
И, конечно же, у этих образов прослеживается и гораздо более очевидные корни культурной истории Германии - ибо одержимость оккультизмом, почитание смерти, крови, насилия, нигилизма, садизма и вожделения власти, как всем известно, нигде не поднималась на такую высоту, как в Третьем Рейхе.
То же самое видно и на концертах группы. Когда солист 'Rammstein' Линдеманн (Lindemann) гипнотически шипит со сцены: 'Верьте нам! Верьте всему, что услышите', толпа неизменно отвечает ему яростно, но от того не менее стройно: 'Да! Мы слышим вас! Мы видим вас! Мы чувствуем вас!' - и сжатые кулаки взлетают в воздух.
Вступление к песне 'Links-Zwo-Drei-Vier', название которой можно перевести как 'Левой! Раз, два, три!' - не что иное, как звук марширующего строя солдат. В припеве Линдеманн взывает к толпе: 'Думай сердцем!' - с теми же самыми словами обращалось к аудитории и 'министерство правды' национал-социализма. В видеоклипе к этой песне показывают марширующих муравьев, строй которых явно взят из знаменитой съемки Нюрнбергской демонстрации в 'Триумфе воли' Лени Рифеншталь (Leni Riefenstahl). В другой клип вставлены сцены из документального фильма 'Олимпия', который наци в 1936 году назвали 'одой идеалам национал-социализма'.
Между тем музыканты всякий раз страшно обижаются, когда в очередной раз слышат о том, что в их музыке чувствуются политические отголоски, и не меньше их раздражают упреки в излишней мрачности образов.
- Это какая-то дискриминация наоборот - потому что мы немцы, - говорит Лоренц (Lorenz), клавишник, - Если бы мы были испанцами или голландцами, никаких проблем бы не возникало.
- Мы играем немецкую музыку, - сказал мне гитарист Круспе-Бернштайн (Kruspe-Bernstein), - и это заметно. Никто из немцев не делает это так, как делаем мы. Мы - единственная группа, которая делает это, как подобает немцам. Мы почти слишком немецкие для самой Германии.
'Rammstein' говорят, что они устали от бесконечного самокопания и самобичевания, которое присуще их нации не меньше всего остального.
- Пришло время перестать стыдиться того, что исходит от Германии, - говорит гитарист Ландерс (Landers), - и найти нормальный способ быть немцем.
В конце концов, добавляет Круспе-Бернштайн, 'американцы же не стыдятся того, что когда-то убивали индейцев'. А вот если бы это делали немцы - да, тогда бы они настыдились всласть.
- Наша музыка, - заключает Ландерс, - это возрождение здоровой германской самооценки.
В этих словах 'Rammstein' слышится не только первородный грех каждого, кто родился немцем, но и растущее и все более назойливое раздражение, этим грехом порождаемое. Своей музыкой 'Rammstein' удалось попасть в резонанс с чувствами нации, борющейся с собственными запретными инстинктами.
Действительно ли в этой музыке, как предупреждал Платон, кроется опасность? Возможно, 'Rammstein' - это не более чем вполне безвредные клоуны в одеждах германизма.
Трудно сказать наверняка. Но очевидно то, что 'Rammstein' вернули в музыкальную культуру ультраправую эстетику, которая в немецкой поп-культуре была в свое время полностью запретной территорией. В сентябре прошлого года в Германии партии неонацистов и ультраправых одержали на выборах несколько серьезных побед, особенно в бывшей коммунистической восточной части страны. Может быть, вернуться на политическую сцену этим партиям помогла и эстетика 'нового германского духа' - вклад 'Rammstein' в новейшую культурную трансформацию?
Доказать это невозможно. Но просто включите 'Rammstein', и вряд ли оно вам покажется таким уж абсурдным.
Клер Берлински - писательница, живет в Париже. Полная версия статьи напечатана в весеннем номере 'Azure' (www.azure.org.il)
