Найдите ошибку. В статье от 21 мая Le Monde пишет, что 'биологам из Сеульского университета под руководством Ву Сук-Хвана удалось создать цепочку из нескольких человеческих стволовых клеток из искусственно выращенных эмбрионов путем пересадки ядер соматических клеток в предварительно подготовленные яйцеклетки'. Вы ничего не заметили? А наша корейская читательница Ли Юн-Чу, которая пишет нам из Лондона, была потрясена нашим невежеством: 'Как такая замечательная газета как Le Monde могла допустить настолько грубую ошибку, перепутав имя с фамилией? Вы же не пишете Батист-Ламарк Жан или Лоран Лавуазье-Антуан!'
В номере от 4 июня появилась поправка: 'мы переставили местами имя и фамилию южнокорейского профессора, который произвел путем клонирования цепочку из 11 человеческих стволовых клеток. Речь идет о Хван Ву-Суке, а не о Ву Сук-Хване, как мы написали в номере Le Monde от 21 мая. Хван - это его фамилия, а Ву-Сук - имя'.
В 'такой замечательной газете, как Le Monde' поправка должна соответствовать множеству критериев: быть четкой и ясной, не содержать двусмысленностей, быть равноценной совершенной ошибке и, наконец, опубликовать ее нужно как можно скорее.
Поправка от 4 июня прекрасно отвечала первым двум критериям. Жаль только, что она не появилась раньше. Каждый упущенный день уменьшает значимость поправки и прибавляет новое звено к цепи ошибок, которую оговорка Le Monde может повлечь за собой, ведь на его статьи опираются в своей работе и другие журналисты. В том числе и другие журналисты самого Le Monde, как отметила наша читательница из Дижона: 'У меня перед глазами статья из номера от 23 октября 1994 г., которую перепечатали в последнем номере приложения 'Досье и документальные свидетельства'. Я с удивлением читаю в ней, что 'Магомет бежал из Мекки в 622 г. до рождества Христова'. Даже для пророка это слишком, ведь в тот момент он еще не родился!'
Золотое правило: каждая ошибка должна быть исправлена. Но как его применять на практике? Если каждый день разбирать все большие и маленькие ошибки, найденные редакцией или отмеченные читателями, не хватило бы и целой колонки.
Серьезность ошибки не всеми рассматривается одинаково. Красивая фотография птички, покачивающейся на ветке, появившаяся 10 июня на первой странице нашей газеты, относилась к статье о глобальном потеплении. Это милое пернатое создание в статье было названо 'черноголовой славкой'. Читатель из Бейнака (департамент Верхняя Вена) Жан-Рене Марио был возмущен: 'Да вы что, на фотографии совсем не черноголовая славка! Это же славка-завирушка!'
Поправки не было, потому что орнитологи Le Monde, собравшись на научный конклав, все же признали в птичке черноголовую славку, голова которой, как они объясняют, необязательно должна быть черной. Я считаю, что на такие сообщения можно и не отвечать.
Не требуя исправлений, читатели часто сообщают нам о более мелких, но иногда все же бросающихся в глаза ошибках. Дениза Берно (по электронной почте): 'Дорогой Le Monde, ты слишком далеко зашел со своей англоманией. В названии деревни Антони (Antony) в департаменте Верхней Сены нет буквы Н, это совсем не английское название. Эти земли принадлежали раньше аббатству Сен-Жермен-де-Пре, а при римлянах назывались Антониакус'.
Подсказка может иногда сопровождаться комплиментом. Прочитав статью о чемпионате Франции по регби, Андре Гранж из Анувиль-ле-Гонесс (департамент Валь-д'Уаз) воскликнул: 'О Бог Тутатис! Проклятие Бреннуса еще действует!'. Журналист упомянул в своей статье 'знаменитого галльского полководца Бреннуса, легендарный щит которого оспаривали между собой 11 июня команды Биаррица и Парижа'. Но галльский полководец не имеет никакого отношения к щиту. ''Щит Бреннуса', который вручают команде-победительнице, называется так по имени своего создателя - художника Шарля Бреннуса, который, к тому же, является одним из основателей Французской федерации регби', - пишет Гранж. 'Но, несмотря на это несоответствие, у Жана-Луи Арагона получилась великолепная статья о поражении моего любимого клуба', - добавил наш читатель.
Не считая рубрик 'право на ответ' и 'письма читателей', каждый месяц Le Monde печатает около 50 поправок или уточнений. Речь идет о фактических ошибках, неточных цитатах, ошибочных датах, неправильно написанных именах. . . Газета однако, ничего не пишет о языковых ошибках, которые зачастую просто шокируют ее читателей.
Марк Виньяль (Париж): 'Я читаю заголовок статьи: 'Шредер ускоряет общие выборы в Германии'. Я был бы вам признателен, если бы вы объяснили мне, что это значит? Должны ли мы понимать, что теперь немцам дадут лишь полдня на голосование? Хорошо бы Le Monde сам научился писать по-французски, а не проливал бы крокодильи слезы над нашим образованием, которое, по вашим словам, находится в глубоком кризисе'.
Другое неправильно выбранное слово вызвало вот такую реакцию Марка Лено (по электронной почте): 'Мне очень понравилась статья Le Monde о Белоруссии, но не был бы ее автор так любезен нарисовать мне план города Минска с его 'в основном октогональными (т.е. восьмиугольными улицами)'? Моих математических познаний не хватает, чтобы представить себе эту картину. Может быть, в вашей религиозной рубрике теперь будут писать об октодоксах, а на медицинской страничке - об октопедии? Давайте вернемся на путь истинный, ортогональный!'
Есть глагол, который журналисты Le Monde, непонятно, почему, просто обожают, но каждый второй употребляет его не с теми предлогами. Пьер Левек, читатель из Фонтен-ле Дидон (департамент Кот-д'Ор) не выдержал и, в конце концов, обратился ко мне. В номере от 14 июня первая же статья сообщила нам о том, что Николя Саркози 'заставил членов партии любить и выбирать, кого они хотят'. Во второй писали, что Мари-Жорж Бюффе обратилась к руководству Социалистической партии, 'вынуждая его примкнуть к построению альтернативного, антилиберального пути развития'. Левек пишет, что 'в первом случае глагол 'заставить' перепутали с глаголом 'призвать', а во втором с 'попросить'. Чтобы значение было точным, нужно употреблять соответствующие предлоги'. Мы постараемся помнить об этом.
В предтиражной лихорадке ни один корректор не обратил внимания на один из подзаголовков на 6 странице Le Monde от 2 июня: 'Министры суеверно сжимают кулачки, опасаясь того, что их принесут. . . в особняк политического равновесия'. Испуганные читатели поспешили к своим перьям и клавиатурам, спеша забросать нас едкими комментариями. Бланвиллен из Парижа: 'А после этой процедуры все министры отправятся на алтарь Матиньона, а как же иначе!'
Всего лишь один знак препинания, неправильно построенная конструкция может кардинально изменить смысл предложения. 'Запятые - это хорошо, но слишком много запятых - это уже плохо!', - пишет нам Жан-Луи Клодон из Токио, который прочитал в Монде следующий заголовок: 'Сын бывшего премьер-министра Ливана, которого убили в феврале этого года, выставил свою кандидатуру на парламентских выборах 29 мая'. Комментарий Клодона: 'Его отец, должно быть, смертельно завидует'.
