Каримов - это среднеазиатский Николае Чаушеску, и он вполне может разделить его судьбу
Ленин оправдывал жестокость русской пословицей: 'С волками жить, по-волчьи выть'. В прошедшем месяце стареющий узбекский президент Ислам Каримов сделал то, что ему подсказал опыт советского аппаратчика и отдал по-волчьи жестокий приказ стрелять. Когда огонь прекратили, на улицах города Андижана, находящегося к востоку от Ташкента в благодатной и многонациональной Ферганской долине, остались лежать трупы сотен людей.
Режим, который по своей своенравности соревнуется с Туркменистаном за звание самого худшего в Средней Азии, обвинил в провоцировании беспорядков 'исламских террористов', связанных с организацией 'Хизб ут-Тахрир'. Эта организация, являющаяся запрещенной, заявляет о себе как о ненасильственном движении, целью которого ставится создание исламского халифата на территории бывших советских республик Средней Азии. Движение пользуется значительной поддержкой густонаселенной Ферганской долины.
Но в Андижане, как и в соседнем с ним городе Кара-Су, как и в большинстве других узбекских городов и деревень молодежь в возрасте до 25 лет составляет более 60 процентов населения, и большей частью она не имеет работы. Экономическое отчаяние вкупе с политическими репрессиями и повсеместной коррупцией является причиной возникновения напряженности в той же степени, что и религиозная экзальтация. Для миллионов молодых узбеков единственным выходом из тупика бедности является поиск работы на стройках и фермах России или соседнего Казахстана. Их скудные денежные переводы позволяют многим семьям спасаться от голода и поддерживают расшатанную экономику страны.
Недавние протесты вспыхнули из-за судебного процесса над группой местных бизнесменов, которые создали движение экономической самопомощи, предназначенное для того, чтобы обойти ограничения экономики, не имеющей работающих банков и возглавляемой продажными группировками, связанными с властью.
Бедственное экономическое положение стало сильнодействующим фактором, приведшим к недавним восстаниям в других бывших советских государствах. Но там было существенное отличие. В Грузии, на Украине и в Киргизии аппаратчики советской выучки, когда их начали сталкивать с пьедестала, последовали прецеденту, созданному, к его чести, Михаилом Горбачевым. Они не стреляли. Они уходили в отставку, давая дорогу новым лидерам и новой политике.
Но Каримов - это среднеазиатский Николае Чаушеску, и он вполне может разделить его судьбу. Все могло бы быть иначе, разреши 67-летний Каримов, находящийся на президентском посту с момента распада в 1991 году Советского Союза, своей богатой ресурсами стране пойти по пути реформ, которому следуют все другие страны бывшего коммунистического лагеря. Вместо этого он предпочел продолжение советской системы государственного контроля, направляя твердую валюту на субсидирование убыточных предприятий, таких как совместное с компанией 'Daewoo' сборочное производство автомобилей в Ферганской долине, которое работает на половину своей расчетной мощности и теряет примерно 5000 долларов на каждом экспортируемом автомобиле, большая часть которых идет в Россию и продается там по самой низкой цене.
Когда распался Советский Союз, на Узбекистан с его 26-миллионным населением, плодородной землей и валютными доходами от продажи золота, хлопка, газа и другого минерального сырья смотрели как на восходящую среднеазиатскую звезду. В Ташкент косяками потянулись международные компании, чтобы зафиксировать свое присутствие в этом регионе.
За прошедшее десятилетие эти компании сменили место пребывания. Большая часть из них переехала в соседний Казахстан, в город Алма-Ату, где казахский президент Нурсултан Назарбаев привлекает миллиарды долларов иностранных инвестиций в нефтяной и прочие сектора, сочетая экономический либерализм с жестким, но неглупым политическим контролем.
Казахам удалось предотвратить неконтролируемый инфляционный скачок, к которому мог привести ускоренный рост доходов от продажи нефти, и в то же время удерживать в определенных рамках коррупцию. В результате этого Казахстан стал региональным центром власти, в то время как Узбекистан наряду с Туркменистаном и Белоруссией был отнесен Европейским Банком Реконструкции и Развития в разряд так называемых 'медленно реформирующихся экономик'. Все три названные страны 'страдают от всепроникающего государственного вмешательства'.
Именно такое сочетание всепроникающего вмешательства, политических репрессий, экономической некомпетентности и широко распространенной коррупции лежало в основе не только недавней вспышки народного гнева в Андижане, но и серии других протестов, имевших за последние несколько лет место на всей территории Узбекистана.
Узбекский режим остался глух к неоднократным призывам Европейского Банка Реконструкции и Развития, Всемирного Банка, Международного Валютного Фонда и западных государств к осуществлению реформ, которые успешно были проведены в других странах и могли дать выход энергии, амбициям и неверию в собственные силы. Два года назад Узбекистану предложили редчайший шанс перейти к более продуктивной экономической политике, когда Европейский Банк Реконструкции и Развития проводил свою ежегодную конференцию в Ташкенте. Этой конференции, ставшей свидетельницей массового наплыва потенциальных инвесторов, предшествовал приезд миссии МВФ, которая буквально умоляла отменить сложную систему двойного валютного режима. Эта система приводит к огромным перекосам и в то же время обеспечивает большие доходы маленькой группе представителей элиты, которая контролирует валютные поступления от продажи хлопка, золота и других полезных ископаемых.
Высокопоставленный руководитель одной из немногих крупных западных компаний, выделяющихся на мрачном узбекском фоне, к которым принадлежат горнодобывающая 'Newmont Mining', 'Nestle' и 'British American Tobacco', сказал мне: 'Эта страна существует на благо семи человек и их кланов'.
Можно задать вопрос: мог ли Узбекистан развиваться по-иному, если бы Соединенные Штаты не пострадали от глубокой травмы после событий 11 сентября? В Средней Азии, как и на Ближнем Востоке, это привело к заметному снижению внимания Государственного Департамента к проблемам прав человека и к увеличению роли Дональда Рамсфелда и Пентагона.
Быстрее многих почувствовал новый ветер, дующий из Вашингтона, Ислам Каримов, который был местным коммунистическим партийным боссом еще в те времена, когда Узбекистан поставлял многочисленный людской материал и осуществлял важное тыловое обеспечение советских войск в Афганистане. Теперь Каримов предложил использовать бывшие советские базы, расположенные вдоль южных границ страны с Афганистаном, Соединенным Штатам. Взамен на это он получил менее жесткое отношение США к проблемам прав человека, сотни миллионов долларов в год в виде выплат за аренду, помощь и мощный стимул для местных подрядных организаций, перестраивающих базу Карши-Ханабад.
Пентагон сначала рассматривал Ханабад в качестве временного объекта инфраструктуры, с которого можно было проводить военные и гуманитарные операции в Афганистане. Такая точка зрения утратила право на существование. Как раз накануне конференции Европейского Банка Реконструкции и Развития в 2003 году, высокопоставленный офицер армии США по вопросам закупок заявил на многочисленном совещании в американо-узбекской торговой палате, что теперь Пентагон размещает контракты на постоянные здания со сроком эксплуатации в 25 лет. Целью этого шага было превратить Ханабад в безопасный и постоянно функционирующий объект, а также в базу отдыха и реабилитации американских войск, действующих в регионе.
Циничный взгляд Пентагона на Каримова как на удобную фигуру в этом неспокойном регионе потерпел мощный удар на улицах Андижана. Вместе с этим вдребезги разбилась уверенность Каримова в том, что Вашингтон будет автоматически защищать его. После Андижана Каримов обратился за поддержкой не к Вашингтону или Москве. Он полетел в Пекин, где его встретили с распростертыми объятиями.
Сейчас судьба Узбекистана частично зависит от исхода классической великодержавной борьбы между Китаем, Россией и Америкой за влияние в этой стратегически важной стране, народ которой устал от унижений и нищеты. Часть населения откликается на призывы воинствующего ислама, точно так же, как в свое время поляки сплотились вокруг католической церкви как защитника до-коммунистических ценностей и традиций. Но молодые узбеки, с которыми я встречался во время двух своих недавних поездок в эту страну, глубоко презирают Каримова и его клику и злы на Запад за ту поддержку, которую он оказывает режиму. У них нет желания возвращаться к еще одной форме государственного мракобесия. Они хотят получить шанс жить своей собственной жизнью и преуспевать в своей собственной стране. А некоторые из них говорили мне, что готовы за это бороться.
