Автор материала - политолог из Праги
Когда в Москве во время торжеств, посвященных Победе, российские военные маршировали, как при Брежневе, перед Путиным, а государственные мужи с Запада, пребывая в хорошем настроении, наблюдали за этим шоу, у некоторых зрителей из стран, где прежде господствовал Советский Союз, пробегали по спине мурашки. Это было путешествие в прошлое, во времена непосредственно после Второй мировой войны. Но когда путешествуешь в не преодоленное прошлое, появляется опасность, что по возвращении современный мир будет выглядеть несколько иначе.
В далеком прошлом войну считали решением проблем, которые нельзя было урегулировать с помощью мирных политических средств. Среди целей войны всегда было стремление обеспечить надежный мир. Апокалипсис Второй мировой войны сделал подобный технократический подход к войне невозможным. Не только потому, что современная война стирает различия между фронтом и тылом, между солдатами и мирными жителями и ведет к огромным человеческим потерям. Вторую мировую войну развязал преступный режим, велась она с неведомой до того жестокостью, что заставляет думать о целенаправленном уничтожении целых европейских народов. Наверное, поэтому она воспринимается как столкновение сил добра с силами зла, которое должно было быть уничтожено. Затем международный трибунал осудил военных преступников. ООН как объединение демократических стран должна была обеспечить политическую и социальную справедливость в освобожденном мире.
Такова легенда. Действительность кажется с высоты 60 лет прозаичней. Западные демократические страны, в том числе американцы, долгое время поддерживали Гитлера (Hitler). Чтобы одолеть этого противника, им пришлось пойти на союз с отсталой восточной тиранией, на которую тоже напал Гитлер. Союз был логичным и необходимым, это был союз не принципов, а альянс, основанный на интересах, что для Запада и, прежде всего, для Соединенных Штатов, было не совсем понятно и непосредственно после окончания войны. В качестве награды за участие в войне русские получили то, что оккупировали их войска. На Нюрнбергском процессе возник вопрос, согласуются ли представления о праве в западных демократических странах с соответствующими представлениями Советского Союза. Следовало ли вершить правосудие или же мстить побежденному противнику? ООН вскоре стала напоминать не союз демократических сил, а скотный двор Оруэлла (Orwell), где фермеры находятся вместе со свиньями, между которыми порой почти не видно никаких различий.
Подобные мысли считаются сегодня зачастую все еще кощунственными. Европа, ослепленная ужасами последней войны, забыла свое самое важное наследие, а именно, обязанность подходить к прошлому по существу и критически. Вместо этого заводится речь о 'недопустимости пересмотра итогов Второй мировой войны'. Опыт показывает, что ни одна из войн не является однозначным конфликтом между силами добра и зла; что любая война является выражением элементарного насилия; что с обеих сторон страдают безвинные люди; что никто не имеет права недооценивать эти страдания - и что, одна из сторон действует, тем не менее, справедливо, и можно понять, какая из них. Вторая мировая война исключением в данном случае не является.
Однако осмысления этого не произошло. Запад до сегодняшнего дня не преодолел прошлое, связанное со Второй мировой войной. Он до сих пор не понял, насколько проблематичным был идеологический компромисс со Сталиным, последствия которого лежат тяжким грузоми и сегодня . Российская политическая элита тоже не занималась проблемой Второй мировой войны с критических позиций. Она, судя по всему, не способна отличать законную борьбу против агрессора Гитлера от реализации незаконных империалистических притязаний Советской России. Она с гордостью объявляет себя сторонником действий советского империализма и использует их для оправдания властных амбиций.
Немцы тоже еще не рассматривали проблему Второй мировой войны по-настощему с критических позиций. Они лишь смирились с ролью вечного мальчика для битья. Однако публичное самоунижение еще не свидетельствует о настоящем осмыслении прошлого.
Тот, кто не понимает прошлого, подвергает себя риску, оказаться в нем. Конечно, мирная региональная держава Германия больше никому не угрожает. Трудно представить, чтобы сильной, агрессивной сверхдержавой, угрожающей миру на планете, стала бы опять Россия. Но существует опасность, что Запад в борьбе против исламского терроризма опять воспримет сотрудничество с Россией как священный союз принципов. Расплачиваться за это заблуждение снова придется малым народам Центральной и Восточной Европы.
