Какая из оппозиций настоящая?
Если бы Ленин был жив и сегодня, очень бы помогла его максима относительно пропагандистского значения кинематографа, особенно если ее немного адаптировать к нынешнему политическому климату: важнейшим из искусств является телевидение.
Его слова может подтвердить хотя бы Ирина Хакамада. В марте 2004 года она боролась против Путина на президентских выборах, но так и не смогла попасть в эфир телекомпании НТВ, которую по всей стране смотрят в основном представители среднего класса - на них и была главным образом направлена ее либеральная риторика.
- Кремль лишил меня моей аудитории, - считает она.
Государственное телевидение во всех деталях рассказывало о тех немногих предвыборных мероприятиях, в которых участвовал президент - вообще то, он отказался от участия в кампании и заявил, что народ должен судить по его делам, - но митинг Хакамады показывали только в течение дух минут, и то после этого каналу было запрещено это делать решением суда.
- Ни один из моих предвыборных роликов не показывали в прайм-тайм - только в семь-восемь часов утра, когда люди либо еще спят, либо уже едут на работу.
В результате Хакамаде досталось 3,9 процента голосов, против 71 процента у Путина.
Знаменательная победа Путина стала успехом, который в Кремле тщательно планировался в течение многих месяцев. База была заложена еще за три месяца до нее на парламентских выборах, когда пропутинская партия 'Единая Россия' забрала две трети мест в парламенте. Часть голосов, которые обычно отходили коммунистам, украла новая националистическая партия 'Родина', основанная еще тремя месяцами ранее бывшим помощником и горячим сторонником Путина Дмитрием Рогозиным.
По словам одного из бывших путинских чиновников, на самом деле партию создал Кремль с помощью Рогозина.
- Правда в том, что Кремль в тот момент поддерживал Рогозина. Почему? Потому что они отбирали у коммунистов изрядное количество голосов, - как считает источник, коммунисты все еще могли увлечь страну назад, - Они опасны. В умах некоторых из них еще жив Сталин, и нашей исторической задачей было выбить их из политической жизни.
И нам удалось снизить уровень их поддержки вдвое.
Изначально предполагалось, что 'Родина' наберет около пяти процентов голосов, однако проект оказался столь успешным, что до самого дня голосования им приходилось вести предвыборную борьбу как раз против 'Родины'. Еще немного голосов коммунистов отошли ультранационалистической партии ЛДПР, ведомой ветераном политической клоунады Владимиром Жириновским. Между ним и 'Родиной' и было поделено то немногое, что осталось от эфирного времени после Путина. За них проголосовали 20 процентов избирателей, а за коммунистов - только 12 процентов.
После этого даже новая искусственно созданная оппозиция отказалась всерьез воспринимать президентские выборы. Жириновский решил вообще не принимать в них участия, и вместо себя выдвинул кандидатом собственного телохранителя. Вместо лидера коммунистов Геннадия Зюганова на выборы пошел его заместитель. Рогозин пустил на выборы своего заместителя Сергея Глазьева, однако из партии его одновременно выбросил.
- В России нет демократии, - говорит Ирина Хакамада. - Есть только виртуальная матрица демократического пространства, созданного политическим отделом Кремля. Она копирует реальность. Если у Кремля есть демократическая оппозиция, он автоматически создает другую, но уже лояльную Кремлю.
Хакамада замечает, что, в противовес подъему политической активности левой молодежи, Кремль создал молодежное движение 'Наши', заявляющее, что оно борется с 'фашизмом' и коррумпированным чиновничеством. В Москве 'Наши' провели шестидесятитысячный митинг под зоркой охраной полиции.
- Такая система является источником опасности. Когда я боролась за пост президента, значительная часть общества считала, что я - тоже часть матрицы, - Хакамада считает, что в обратном избирателей убедила только ее критика в адрес Кремля по поводу методов, применявшихся при штурме театра 'Норд-Ост' с захваченными в нем заложниками, когда погибло 129 человек.
Границы демократии
В конце декабря 2003 г., через несколько дней после парламентских выборов Путин собрал в своем кабинете на прощальный коктейль лидеров основных партий. Он попросил Явлинского поднять тост. 'Я сказал, что мы должны выпить за то, чтобы главной задачей президента было добиться победы 'Локомотива' над 'Челси', говорит Явлинский.
Потом, по его словам, они с президентом стояли вдвоем в стороне от остальных. 'Путин сказал мне: 'Вот как пошли выборы', и я начал рассказывать ему о том, что произошло с моей партией' - число депутатов от партии 'Яблоко' снизилось с семнадцати до трех. Путин не проявил никаких эмоций. 'Он мне ничего не сказал, только 'До встречи'.
У 'Яблока' по-прежнему есть шикарные офисы в центре Москвы, но в них суетятся лишь сам Явлинский и несколько его помощников. 'Мы полностью изолированы от СМИ', говорит он, добавляя, что не существует законной схемы финансирования партий ('Яблоку' пришлось обратиться за деньгами к Ходорковскому). 'Они (Кремль) контролируют наше существование. Сегодня можно быть только одиноким диссидентом'.
Один из первых российских демократов в западном стиле, Явлинский при Ельцине бился за создание оппозиции, называя это игрой в футбол с соперником, ворота которого в пять раз меньше твоих, а в команде которого в десять раз больше игроков. Но покончила с ним администрация Путина, для многих работников которой хаос нарождающейся демократии в 1990-е гг. был похоронным звоном по сильному государству.
'В советской культуре оппозиция была чем-то изначально дурным', говорит он, срываясь с английского на русский. 'Цель, которую они поставили себе в 2003 г., заключалась в том, чтобы запретить оппозицию в принципе'.
Он добавляет: 'Путин считает демократию элементом саботажа - это нечто абсолютно деструктивное, во что он, в принципе, не верит. Более того, он не верит в то, что и западные лидеры верят в нее. Когда он встречается с мировыми лидерами, и они говорят о демократии, для Путина это как разговор о погоде - ничего не значащая светская беседа, как у говоривших по-французски русских аристократов во времена Льва Толстого'.
Когда Путин дал интервью американским журналистам (редкая оказия!) за два месяца до президентских выборов, он высказался откровенно: 'Я уже четыре года слышу обвинения в отходе от демократии - с тех пор, как стал президентом Российской Федерации', сказал он. 'Если под демократией имеется в виду распад государства, тогда нам не нужна такая демократия. Зачем нужна демократия? Чтобы сделать жизнь людей лучше, сделать их свободными. Не думаю, что в мире есть люди, которые хотят демократии, ведущей к хаосу'.
Бывший помощник Путина говорит: 'Путин не злодей и не ангел, а нормальный человек, которому удается одно и не удается другое. В одной части его головы либеральные взгляды, в другой - мышление человека из ФСБ. Работа в КГБ оставила следы в его разуме и в душе'.
Помощник говорит, что дело 'Юкоса' стало 'прискорбной историей', которая повредила имиджу страны и личному имиджу Путина'. Он добавляет, что оно стало своего рода призмой, через которую почти не видно более либеральных шагов Путина, таких, как амнистия для 300 000 человек, совершивших мелкие и экономические преступления, добавляет он.
Он утверждает, что российская политическая элита, в том числе, и Путин, осознала, что России нужно быть демократическим государством с рыночной экономикой. 'Поверьте мне, стратегически все правильно, но когда возникают трудные проблемы, решения предлагаются полусоветские. Они пользуются инструментами из советской эры. Такова проблема Путина. Я видел это вблизи'.
Он добавляет: 'Например, они объявляют, что желают развивать экономику. Но когда это становится проблематичным, какой первый инстинкт властей? Усилить государственное влияние'.
'История показала, что можно из аграрной страны сделать индустриальную, как в случае Сталина, путем авторитарного правления', говорит Явлинский. 'Но таким образом не создать постиндустриальной страны. Для этого людям нужно быть свободными, уверенными, творческими, не запуганными. Но Путин этого не принимает'.
На задворках империи
Владивосток - советский Гонконг, построенный на сползающих в океан горных склонах всего в нескольких милях от китайской и северокорейской границ - выглядит так, будто это уже и не Россия. На улицах этого расползающегося в разные стороны города подавляющее большинство автомобилей - праворульные, вывезенные из Японии, множество надписей на восточных языках, множество восточных лиц. Здесь сразу видно, что и власть Путина имеет свои пределы.
Этот портовый город на краю земли не привык спать по ночам. Под одной из многочисленных автомобильных развязок притулился ночной клуб 'БСБ'. Здесь работает - танцовщицей на шесте - 19-летняя студентка Таня. Сегодня студенты отмечают выпуск. Среди них ее друг, 22-летний Иван. Он бегло говорит по-английски и по-корейски и хочет поступить на работу в корейский департамент Министерства иностранных дел.
- Если действительно хочешь кем-то стать, надо ехать в Москву. Здесь мафия слишком сильна.
Олег хочет эмигрировать в Новую Зеландию.
- России нужен новый Сталин, который дал бы нам национальную идею, и мы бы обогнали США.
Дима хочет работать в американской нефтяной компании.
- Если у тебя есть бизнес, банде надо платить 30 процентов. Здесь нет никаких шансов.
Здесь много говорят о тридцатилетнем мэре города Владимире Николаеве. Когда-то он возглавлял рыбопромышленную компанию, а сейчас состоит в пропутинской партии 'Единая Россия'. В прошлом году он выиграл второй тур выборов у своего главного противника Виктора Черепкова. Во время кампании Черепков был серьезно ранен осколками гранаты, которую кто-то установил на растяжке около его офиса. Через несколько дней избирательная комиссия сняла кандидатуру Черепкова с предвыборной дистанции.
Против Николаева говорит его криминальное прошлое: в 1999 году он был осужден на 42 месяца тюрьмы за нападение на главу местного спорткомитета, из которых он отсидел полтора года. В 90-е годы, говорят, он был боссом местной рэкетирской мафии по прозвищу 'Винни-Пух'.
Теперь же Николаев, когда его спрашивают о его якобы криминальном прошлом, мягко и чуть раздраженно улыбается из своего роскошного кресла в офисе на десятом этаже городской мэрии, сидя за столом красного дерева под портретом Путина на стене:
- Все это - полный абсурд. Когда я решил принять участие в выборах, обо мне говорили, что у меня пять жен, что я связан с теми или иными незаконными структурами. Это все грязные предвыборные приемы.
Он то и дело сжимает в кулаки свои крупные, грубые руки, упакованные в безукоризненно пошитый костюм, и говорит о планах по переустройству дорог, обновлению жилых домов и превращению Владивостока в 'восточный Париж России'.
- Спросите семерых итальянцев, что они думают о Берлускони, и они ответят, что только положительное. Трое скажут вам, что он связан с мафией. На последних выборах у меня было 53 процента голосов. Так зачем мне настаивать, чтобы кто-то менял свое мнение?
Николаева поддерживает влиятельный губернатор Приморья Сергей Дарькин. Сомнительная политическая система Владивостока весьма далека от той 'диктатуры закона', которую Путин обещал России. Огромные российские пространства сами по себе ограничивают возможность Кремля навести собственный порядок в городе, отстоящем от Москвы на семь часовых поясов.
После резни в Беслане то, что боевики смогли свободно проехать через все внутренние границы России, дало Кремлю возможность сменить выборность губернаторов на назначение их президентским указом. Реформу оправдывали тем, что она усилит прямой контроль Москвы над многочисленными и зачастую коррумпированными и слишком независимыми регионами, которые, как показал Беслан, не могут сами обеспечить собственную безопасность.
- Понятно, что с самого начала [губернаторам] в России досталось слишком много независимости и суверенитета, и они бесконтрольно установили бандитскую власть, - считает глава аналитической организации 'Меркатор' Дмитрий Орешкин.
Многим аналитикам казалось, что такие удаленные от Москвы регионы, как Приморье, первыми получат новоназначенных кремлевских губернаторов. Однако на практике Дарькин оказался первым, кого Путин переназначил на этот пост. Многие не очень довольны политикой 'вертикальной власти', или прямого контроля над регионами, и администрация президента готова идти на любые компромиссы, лишь бы не раскачивать лодку.
По словам Натальи Миншениной, директора Тихоокеанского института политики и права, Дарькин позволил номинальному количеству московских компаний развернуть бизнес в регионе, однако на практике господствующей силой здесь до сих пор остаются он и связанные с ним люди.
Тем временем Приморье продолжает угасать: ежегодно три процента населения уезжает отсюда в Москву или за границу, в то время как под боком бурно развивается Китай. Уже сегодня, по словам Миншениной, в сельской местности четверть браков уже заключается между русскими женщинами и китайскими мужчинами.
Здесь расстояние, которое отделяет людей и от Москвы, и от богатства и связей местных правителей, ощущается всеми органами чувств. В этом году тысячи людей выходили на улицы города в знак протеста против реформ социальных льгот, попытки запрета машин с правым рулем и даже в защиту окружающей среды.
- Наши лидеры глупы и не учат уроков истории. Дистанция между богатыми и бедными слишком велика - люди устали и хотят перемен, - говорит молодой таксист Василий, настроенный одновременно антиамерикански и антиисламски.
Кошмар Киева
За несколько дней до первого тура президентских выборов на Украине, прошедших в прошлом году, когда сотни тысяч людей еще не запретили улицы украинских городов, российским политтехнологам, работавшим на киевские власти, уде казалось, что победа у них у руках. Тарас Черновил, отвечавший за кампанию бывшего премьер-министра Виктора Януковича во время третьего и последнего тура, хорошо помнит, каким неприступно-холодными они были во время первых двух не выявивших победителя туров, после которых в стране и началась 'оранжевая революция'.
- Глеб Павловский [российский политолог, тесно связанный в Кремлем] пришел в предвыборный штаб Януковича, как будто но был там хозяином - всем распоряжался, менял тексты речей. Не забуду его самоуверенность, как и его саморекламу.
Когда в середине октября 2004 года Янукович встречался с представителями российских средств массовой информации в своем роскошном правительственном кабинете, вспоминает Черновил, Павловский сел по левую руку от кандидата, 'чтобы показать российскому обществу. . . какую важную роль он играет на этих выборах'. Черновил считает, что главное, что насоветовал Януковичу Павловский, включая манифест о разрешении двойного гражданства для россиян и украинцев и придании русскому языку статуса второго официального языка Украины, показало лишь то, насколько российские политологи 'не понимали сущности политической ситуации на Украине'.
Хотя Черновил полагает, что в основном Павловский работал на тогдашнего президента Леонида Кучму, его присутствие на Украине, а также присутствие Марата Гельмана, другого человека из кремлевского 'ближнего круга', сразу показало очень многим, что России кажется, будто ее 'высокие предвыборные технологии' смогут сами по себе протолкнуть нужного кандидата в президентское кресло. За несколько дней до выборов к Януковичу приехал сам Путин и принимал вместе с ним по-советски пышный военный парад. Путин же был первым, кто поздравил Януковича с победой во втором туре - даже тогда, когда не были еще оглашены официальные результаты.
Использование государственных СМИ, компьютерные технологии подсчета голосов, демонстрация победной силы 'избранным преемником' были слишком хорошо знакомы России по двум предыдущим выборам. Однако на Украине система не сработала.
На борьбу с Кучмой оппозиция мобилизовала энергию среднего класса, уставшего платить взятки бюрократам, не желавшего слепо мириться с выбором Москвы и Кучмы и готового три недели стоять на морозе на площади, чтобы в конце концов совершить свой собственный буржуазный 'кофейный переворот' (не очень широко распространенный термин 'cappuccino coup', или 'кофейный переворот', относится к событиям 1997 года в Албании, когда Социалистическая партия в результате протестов против выборных подтасовок и при поддержке ОБСЕ смогла добиться отмены итогов голосования и в последующем победить на выборах. Автором этого выражения предположительно является американский политолог Джонатан Санли, писавший, что вся революция в Албании вершилась 'за чашками кофе в местных тавернах' - прим. перев.). Как рассказывает большинство очевидцев, Кремль запаниковал и тут же начал разрабатывать собственные планы передачи власти на 2008 год, когда у Путина подойдет к концу второй и, по конституции, последний президентский срок.
Но сегодня Кремлю самому начал мешать побочный эффект политической системы, в которой всем управляет один человек: на верхнюю ступень пирамиды просто некому больше сесть.
- Одна из самых главных проблем состоит в том, что у них нет ярких политических звезд - все, что было вокруг них, они уничтожили, - говорит Хакамада.
- Политический курс, которым Путин ведет страну, приведет ее в тупик. То, что делается сегодня - это смесь абсолютной монархии с советской властью. А ведь самым популярным лозунгом в 1917 году был 'Долой абсолютную монархию!', - добавляет Явлинский.
С его точки зрения, Россия еще не созрела для революции, но он, тем не менее, говорит:
- Революции в России происходят не в моменты экономического кризиса, а тогда, когда до предела расширяется пропасть между государством и обществом. Сегодня она снова растет.
Что дальше?
Сейчас Павловский прав, когда говорит об опасности беспорядков. Мы беседуем у него дома, в квартире в 'Доме на набережной', в котором во время чисток в 30-е годы был арестован и убит не один сталинский аппаратчик.
- Мы в России уже двадцать лет живем в состоянии перманентной революционной ситуации, - говорит он о спекуляциях в прессе о возможности возникновения беспорядков в 2008 году.
Большинство из тех, кто 'по причинам эмоционального характера' занимается революционной деятельностью, говорит Павловский - это молодежь, разочарованная низким качеством высшего образования и невозможностью найти работу.
- Однако самый проблематичный слой населения - это средний класс. За последние пять лет количество людей, принадлежащих к среднему классу, выросло вдвое, но они не видят ясного стабильного будущего.
Он говорит, что эти люди хотят 'на долгий срок планировать свою жизнь, карьеру, кредиты и образование своих детей'.
- В этом и есть самая большая слабость системы Путина: она не дает людям ясной перспективы - гарантии уровня жизни или хотя бы существующего положения вещей.
В прессе циркулируют еще четыре сценария на 2008 год. Возможно изменение конституции с тем, чтобы Путин мог остаться на третий срок, или создание парламентской республики, в которой Путин был бы премьер-министром, а во главе государства стоял бы номинальный управляемый президент. По еще одной странноватой версии, Россия образует союз с соседней авторитарной Беларусью, и Путин станет президентом новой объединенной республики. Однако и Павловский, и уже упоминавшийся нами бывший советник Путина считают, что он сам выберет себе преемника. Хотя хозяин Кремля еще не принял окончательного решения, все считают, что им, скорее всего, станет министр обороны Сергей Иванов, бывший агент КГБ, свободно говорящий по-английски и умеющий хорошо выглядеть.
- Личность преемника уже давно не дает Путину спокойно спать, - рассказывает бывший помощник российского президента, - это не может быть ни марионетка, ни политический пигмей, но Путин все равно хочет, чтобы он оставался под его влиянием. Он должен разбираться и во внутренней политике, и во внешней, и немного в экономике.
- Боюсь, что такого человека просто не существует, - смеется он.
Итак, главной проблемой Кремля остаются люди.
- Путин - человек очень умный, и способен на сложные комбинации, но он совершает ошибки в назначениях, и в этом смысле он далеко не прекрасный менеджер.
Полтора года назад, рассказывает он, работа администрации практически встала.
- Практически ничего полезного не делалось. Взять, например, того же [чилийского лидера Аугусто] Пиночета - он сделал много плохого, убил много людей. Однако при этом он все равно двигал страну к будущему, проводил радикальные реформы и избавился от коммунистической опасности. А здесь людей [вроде Ходорковского] сажают в тюрьму и разрушают лучшую компанию ["ЮКОС"]. Это можно было бы простить или закрыть на это глаза, если бы одновременно проводились радикальные энергичные реформы. Но ведь практически ничего не делается.
Вывод неутешителен: правительство отдалилось от собственного народа, у него нет плана решения насущных проблем; снизу на него напирает растущий средний класс, который хочет, чтобы его интересы были представлены в Кремле; за последние полтора года 'марш свободы' прошел уже по трем другим странам бывшего Советского Союза. России предсказывают повторение пройденного - кровопролитие, передачу власти назначенному преемнику, и усиление авторитарного правления. Но в том же нелегком российском прошлом, считает Григорий Явлинский, таится и надежда на лучшее будущее.
- В 20-м веке российский народ сделал самое важное - по доброй воле и мирным путем прекратил работу советской системы. Этого никто не ожидал, никто не мог себе даже этого представить, но люди сделали это сами и за свой собственный счет. Желание увидеть демократию нового типа было так распространено в народе. . . так что готовьтесь удивляться.
