В отличие от Совета Безопасности ООН, 'большая восьмерка' - это неформальный орган, собирающийся сам по себе и поэтому имеющий право включать кого угодно по желанию - главное, чтобы были согласны все уже принятые члены
Кому сидеть за большим столом мировой политики? Этим вопросом задается каждый, кто следит за саммитом в Глениглсе - и ответы получаются все более и более сложными. Какая цифра должна быть 'большой' - 'семерка'? 'восьмерка'? 'восемь-плюс-пять'? или вообще 'двадцать два'?
Когда-то давно, в начале семидесятых, когда разразился нефтяной кризис, Соединенные Штаты создали неформальный финансовый саммит под названием 'Библиотечная группа' (Library Group, также известная под названием 'группа пяти': название произошло от места встречи - в библиотеке Белого дома - прим. перев.). В Белом Доме собрались главные действующие лица финансовых систем США, Великобритании, Франции, Германии и Японии. В 1975 году Франция предложила поднять статус собраний до глав правительств и настояла на включении Италии. Еще через год 'зеркальное' встречное предложение поступило от американцев, включивших в список собственную 'Италию' - Канаду. Так за столом собрались семеро мировых лидеров, представлявших крупнейшие в промышленном и политическом отношении демократические страны 'Запада', который 'холодная война' объединила с дальневосточной Японией - на правах почетного члена западного мира.
Когда же 'холодная война' закончилась, по настоянию того же Вашингтона за столом появилось еще одно место, уже другого характера - для России. Это было в 1998 году, когда администрация Клинтона оптимистически полагала, что при президенте Ельцине Россия становится демократической страной и включение ее в 'большую семерку' поможет ей оставаться на этом пути. Итак, их стало восемь.
Да-да, а еще на каждый саммит отдельно приглашали председателя Еврокомиссии и страну, в тот момент державшую 'переходящий приз' председательства в ЕС. На каждой встрече, таким образом, количество присутствующих исчислялось цифрой 'восемь плюс два'. Тут же в мире появилось и еще две подобные организации, что явно не добавило ясности: 'группа двадцати', в которой заседали министры финансов и богатых, и бедных стран, и 'группа двадцати двух', со встречи министров в Канкуне (Мексика - прим. перев.) в 2003 году в основном представлявшая интересы развивающихся стран на переговорах по мировой торговле. О старой и весьма своеобразной организации стран третьего мира под названием 'группа семидесяти семи' лучше вообще не упоминать.
Итак, кто же, собственно, встретится сегодня за столом переговоров в Глениглсе? Основная группа будет представлена лидерами 'большой восьмерки' и председателем Еврокомиссии. Поскольку председательствует в Европейском Союзе в настоящее время Великобритания, ЕС нет необходимости представлять отдельно. (Вот Тони Блэр уже и превратился в 'два в одном' - так и до святой троицы недалеко.) Однако на рабочей сессии и на обеде с ними вместе будут также лидеры Индии, Китая, Мексики, Бразилии и ЮАР; генеральный секретарь ООН, главы Всемирной торговой организации и Международного энергетического агентства; президент Всемирного банка и исполнительный директор Международного валютного фонда. В общем, это, конечно, не совсем 'дом, который построил Джек', но и уже далеко не тот узкий круг, который впервые собрался в библиотеке Белого дома тридцать лет тому назад.
В отличие от Совета Безопасности ООН, 'большая восьмерка' - это неформальный орган, собирающийся сам по себе и поэтому имеющий право включать кого угодно по желанию - главное, чтобы были согласны все уже принятые члены. Так что вопрос о том, кто должен в ней состоять - это не просто протокольно-социальный вопрос красивости и престижа. Это определение общей мировой политической картины в начале 21-го века.
Какие страны, и по каким критериям, должны считаться лидирующими державами нашего времени? Должны ли они иметь высокий доход на душу населения? или большой объем экономики? Должен ли их режим быть демократическим? Каково должно быть соотношение между количеством отдельных стран и международных организаций? А как насчет того, чтобы пригласить даже какие-нибудь неправительственные организации или протестные движения, которые сейчас проводят альтернативный фестиваль в Эдинбурге?
По последнему вопросу у меня даже нет своей точки зрения; скорее, я даже не представляю себе, каким образом это можно было бы сделать. Мне кажется, что объединить отдельные государства и международные организации - это вроде звучит правильно, хотя и непонятно, почему в таком случае у ЕС на встрече должно быть два представителя; что касается генсека ООН, то его право присутствовать вне сомнений. Однако самые серьезные вопросы - это, пожалуй, первые два.
Определяющая черта 'большой восьмерки' - это статус клуба богатых и сильных, причем сильных главным образом потому, что богатых. Богатство и/или экономическая мощь страны определяется двумя разными способами: по общему объему ВВП и по размеру ВВП на душу населения. Если смотреть по паритету покупательной способности валют, а не по рыночным обменным курсам, которые зачастую далеко не отражают реальность, по первому критерию Китай, например, становится вторым по объему экономики в мире, однако по второму опускается далеко вниз. По размеру ВВП на душу населения первую строчку в мире занимает Люксембург. По общему же объему ВВП он девяносто третий.
Я попытался совместить эти две системы координат на специальной карте в своей книге 'Свободный мир' (Free World). На ней геометрически показаны группы стран по признаку пропорции между их размерами и производимым ими валовым продуктом. При этом штриховка для каждой из групп обозначает уровень дохода на душу населения - самая плотная штриховка обозначает страны, где эта цифра превышает 25 тысяч долларов (14 тысяч фунтов). На этой схеме Соединенные Штаты предстают большим черным квадратом, Люксембург - маленьким (очень-очень маленьким, если уж на то пошло), но очень черным квадратиком, а Китай - большим квадратом, но светло-серого цвета. Иными словами, Китай одновременно беден и богат; это одновременно экономический гигант и развивающаяся страна.
При всем моем глубочайшем уважении и Великому герцогству Люксембург, я не думаю, что даже сам Великий герцог считает, что его страна - с населением всего в 470 тысяч человек - может всерьез претендовать на место в 'большой восьмерке'. Но что же тогда Китай? Что же Индия? По объему экономики и Китай, и Индия превосходят Германию, если общий объем ВВП считать по паритету покупательной способности. К тому же обе эти страны растут значительно быстрее, чем старые и уставшие страны Запада. В обеих странах живет более миллиарда человек, иначе говоря, они вместе составляют треть человечества.
Многими вопросами, на которых сегодня концентрируется 'большая восьмерка', включая борьбу с бедностью и выбросами углекислого газа, приводящими к климатическим изменениям, можно заниматься только в сотрудничестве с этими двумя гигантами - которые, к тому же, представляют собой настоящие великие державы такого мира, каким он будет завтра. Разве они не заслуживают того, чтобы за этим столом и у них было постоянное место?
Но если Индия и Китай, тогда почему не Бразилия? По объему экономики она занимает десятое место в мире (по тому же паритету покупательной способности) и стоит выше Канады. К тому же, в отличие от Китая, Бразилия - демократическая страна, что тоже имеет значение.
Допустим, вы задаете вопрос в секции 'ЧАВО' на интернет-сайте 'большой восьмерки', организованной правительством Великобритании: 'Чем определяется легитимность 'большой восьмерки'?' Хороший вопрос.
Ответ на него прост: 'Страны 'большой восьмерки' представлены на саммите на уровне глав государств и правительств, то есть лиц, демократически избранных лидерами властных структур своих стран'. Это, правда, не относится к Владимиру Путину, последние выборы которого явно не были ни свободными, ни честными. Однако, как бы ни был велик конфуз для всех, кроме, естественно, его самого, в следующем году именно Россия будет принимать саммит 'большой восьмерки' у себя. Может, они в Ялте попробуют?
В идеале в состав 'большой восьмерки' - или, скорее, любой 'большой цифры' - должны входить демократические страны с самым большим в мире объемом экономики. Это значит, что оттуда надо вышвырнуть Россию и включить вместо нее Индию и Бразилию. Мне нравится такая 'большая девятка'. Размер имеет значение, но и свобода - тоже.
Но представьте, что начнется в Москве! Вообразите, что начнется в Пекине! Так что 'большой восьмерке с плюсом' так и придется метаться дальше: уже не запад, но и еще не весь мир. Хотя с течением времени, по мере того, как будет заканчиваться век Америки и начинаться век Азии, отсутствие за столом мировой политики постоянного представительства великих держав с других континентов будет становиться все более и более абсурдным.
____________________________________________________________
Спецархив ИноСМИ.Ru
Председательство России в Большой Восьмерке будет фарсом ("The Financial Times", Великобритания)
Может ли этот человек возглавлять Большую Восьмерку? ("Newsweek", США)
Джон Маккейн: Убрать Россию из 'Большой Восьмерки' ("Reuters", Великобритания)
Джордж Сорос: 'Россия, убирайся из 'Большой восьмерки' ("Die Presse", Австрия)
Место ли России в 'Большой восьмерке'? ("The Wall Street Journal", США)
Следует еще раз призадуматься над приглашением российского лидера в Большую Восьмерку ("The Washington Post", США)
Что такое Большая Восьмерка, и почему в нее входит Россия? ("In The National Interest", США)
