Сегодня США отрицают не сам факт климатических изменений, а необходимость принятия соответствующих норм, чтобы их остановить
Когда-нибудь мы расценим попытки отрицания вредных последствий климатических изменений так же, как сегодня относимся к деятельности советского агронома Трофима Лысенко, утверждавшего, что все каноны генетики в корне неверны. Ничто, настаивал он, не ограничивает способность организмов адаптироваться к меняющимся условиям. При правильной селекционной работе сельскохозяйственные культуры будут делать все, что прикажет советское руководство. К примеру, из пшеницы в соответствующих условиях можно 'воспитать' рожь.
Поскольку бредовые идеи Лысенко вызывали энтузиазм у колхозников и давали Сталину возможность говорить об оригинальной советской научной теории в области сельского хозяйства, они легли в основу государственной политики. Он стал директором Института генетики и президентом Всесоюзной Академии сельскохозяйственных наук им. Ленина (ВАСХНИЛ). Он использовал свое служебное положение, чтобы объявить традиционную генетику вне закона и снять ее сторонников с занимаемых должностей. Он также приложил руку к аресту и даже казни некоторых генетиков. 'Лысенковщина' правила бал в советской аграрной науке с конца 1930х до начала 1960х гг., и это способствовало развалу сельского хозяйства СССР.
Сегодня никого (пока) не отправляют в Гуантанамо - этот аналог советского ГУЛАГа - за то, что их научные результаты не соответствуют 'линии партии'. Но отношение к данным климатологии в США несет на себе явный отпечаток лысенковщины. К примеру, отрицание климатических изменений пользуется прямой поддержкой государства. В июне 'New York Times' выяснила, что для контроля за 'официальной информацией' о климатических изменениях Белый дом 'импортировал' из Американского института нефти (American Petroleum Institute) некоего Филипа Куни (Philip Cooney) - юриста, не имеющего никакой научной подготовки. Тот редактировал научные отчеты, вычеркивая оттуда все данные о сокращении площади ледников и добавляя фразы о том, что сам факт изменения климата вызывает у ученых серьезные сомнения. В сотрудничестве с пиарщиком Майроном Эбеллом (Myron Ebell), чью деятельность спонсировала нефтяная компания 'Exxon', он, благодаря успешному лоббированию, добился отставки главы Агентства по защите окружающей среды, отказывавшегося следовать 'официальной линии'.
Действия Куни дополняют аналогичные шаги Харлана Уотсона (Harlan Watson), главного переговорщика по климатическим вопросам со стороны США - именно он настоял, чтобы из официальных отчетов были исключены данные, полученные Национальной Академией Наук. Сегодня республиканец Джо Бартон (Joe Barton), председатель Комитета палаты представителей по энергетике и торговле, инициировал расследование Конгрессом деятельности троих ученых, чьи исследования выявили модель процесса климатических изменений. Он требует от них передать в распоряжение комитета свои рабочие материалы и раскрыть источники финансирования.
Но, пожалуй, самая явная аналогия с лысенковщиной заключается в том, что официальная политика отрицания климатических изменений также опирается на угодливость прессы. Подобно тому, как в свое время застрельщиком 'разоблачения' генетики выступала 'Правда', 'Wall Street Journal', 'Washington Times', 'Daily Mail', 'Daily Telegraph' и 'Sunday Telegraph' сегодня вовсю пропагандируют позицию команды Буша по этому вопросу. Подобно 'Правде', они отрицают данные климатологии, не удосужившись ни ознакомиться с ними, ни понять их.
Однако, как и лысенковщина, политика отрицания климатических изменений не может продолжаться вечно. Сегодня, как показало коммюнике последнего саммита 'большой восьмерки', позиция Белого дома начинает сдвигаться с мертвой точки. Теперь он отрицает не сам факт климатических изменений, а необходимость принятия каких-либо непопулярных мер для борьбы с ними. И лидеры других стран 'восьмерки' этому потворствуют.
Столкнувшись с величайшим кризисом в истории человечества, самые могущественные люди мира приняли робкое решение 'содействовать' внедрению передового опыта и 'поощрять' подобные действия частных компаний. Ключевое слово на букву 'Р' упоминается лишь дважды, и то полуутвердительно: говорится о 'совершенствовании : механизмов регулирования'. Это может означать все, что угодно: правительства большинства стран 'восьмерки' считают, что совершенствование регулирования равнозначно его ослаблению. В коммюнике не содержится ни одного четкого заявления о намерении заставить хоть кого-то сделать хоть что-то, чтобы сохранить сами условия существования человека на Земле.
Вместо этого, лидеры договорились о необходимости 'повышения уровня осведомленности потребителей', 'ускорения внедрения экологически более чистых технологий' и 'диверсификации источников энергоснабжения'. Задачи, конечно, правильные. Но в отсутствие нормативных актов по сокращению потребления ископаемого топлива, внедрение альтернативных технологий останется пустой тратой времени и денег - ведь они будут только дополнять, а не заменять сжигание угля, нефти и газа. Главное здесь - не то что мы делаем, а то, чего мы не делаем. Успех или неудача в решении проблемы изменений климата зависит от одного: сколько ископаемого топлива мы не извлечем из недр земли. А без соответствующего регулирования его добыча никогда не сократится.
Лидеры 'восьмерки' согласились поддержать эффективное использование энергии, и это было бы хорошее решение, если бы оно не основывалось на 'рыночном подходе'. В нынешней же ситуации им остается только 'постучать по дереву' и возложить все надежды на серию 'чудо-технологий', часть из которых работает, а другие - создают больше проблем, чем решают. Они намереваются изучать потенциал методов, связанных с использованием 'экологически чистого каменного угля' (что само по себе пока что остается оксюмороном), и ускорить разработку технологии связывания и хранения двуокиси углерода (при этом нет никаких гарантий от утечек из подобных хранилищ).
Они будут содействовать 'предотвращению загрязнения выбросами' (своеобразной 'индульгенции' за грехи в виде отчислений на озеленение и строительство гидроэлектростанций), хотя пока что эта инициатива обернулась катастрофическим провалом. Они будут поощрять разработку водородного топлива, которое не производит энергию, а потребляет ее, и биотоплива, в результате чего начнется конкурентная борьба между людьми и машинами за сельскохозяйственные земли, что усугубит массовый голод, к которому, скорее всего, приведут климатические изменения. Вот и весь результат - а ведь переговоры по подготовке этих решений длились полгода.
Нельзя во всем винить только американцев. Конечно, команда Буша занимала обструкционистскую позицию везде, где только можно, но и Великобритания в этом смысле - отнюдь не ангел. Подобно Бушу, Блэр готов обсуждать любые меры, кроме обуздания деятельности людей, которые губят нашу планету. Хотя на долю самой Великобритании приходится всего 2,2% общемирового объема выбросов парниковых газов, на лондонской бирже зарегистрированы компании, отвечающие в общей сложности за 10% таких выбросов. Одна из причин, по которым Лондон их так привлекает, связана с тем, что, по нашему либеральному налоговому законодательству, они не обязаны разглашать инвесторам свои потенциальные обязательства по сокращению выбросов. Вместо того, чтобы покончить с этой ситуацией, Блэр сетует на то, что наше финансовое законодательство 'чрезвычайно сильно препятствует эффективному ведению бизнеса'.
Наша проблема заключается вот в чем: подобно тому, как тоталитарный коммунистический режим в СССР разгромил генетику, тоталитарный капитализм препятствует реальным действиям по борьбе с климатическими изменениями. Применяя это понятие к капиталистическому строю, я не хочу сказать, что людей, выступающих против него, хватают и отправляют дробить камень в сибирской тайге. Я говорю о том, что эта система вторгается в каждую сферу нашей жизни, регулирует все общественные отношения, превращается в призму, через которую следует рассматривать любой вопрос. Это тотальная система, в рамках которой каждая молекула земли и воздуха имеет свою цену и подлежит купле-продаже. И, подобно советскому тоталитарному режиму, она препятствует любому шагу, если тот не служит укреплению ее могущества. На последствия алчности разрешено реагировать только одним путем - проявлять еще большую алчность.
Не знаю, как долго такая система способна просуществовать. Но на прошлой неделе в Шотландии я наблюдал нечто такое, чего мне раньше видеть не приходилось. На митинге в Эдинбурге под названием 'Альтернативный саммит 'большой восьмерки' и конференции 'Люди и планета' в Стирлинге, вопрос о климатических изменениях, до недавних пор не привлекавший внимание политических активистов, вызывал более яростный взрыв эмоций, чем любая другая тема. Люди уже заявляют о готовности участвовать в демонстрациях, запланированных на 3 декабря этого года руководителями 'Кампании против климатических изменений'. В Шотландии я видел, что участники митингов настроены решительно, и намерены превратить эту тему в важнейший вопрос политической жизни Британии. Если мы добьемся успеха, это новое движение неизбежно придет к лобовому столкновению с существующей тоталитарной системой. Однако в условиях, когда все больше людей начинают прислушиваться к доводам науки, победа системы в этом столкновении отнюдь не гарантирована.
