В годы Холодной войны, когда советский экономический строй уже начал медленно разрушаться, реформы в стране были невозможны из-за того, что высокопоставленные чиновники, понимавшие, что система дает сбой, не могли заявить об этом откровенно. Сегодня в той же ситуации оказались Соединенные Штаты. Ослабление позиций США в мировой торговле очевидно всем и чревато угрожающими последствиями, однако лидеры политики, бизнеса, финансов и информационных СМИ не желают открыто обсуждать происходящее и его причины. Вместо этого они повторяют затертые до дыр банальности о преимуществах свободной торговли и заверения по принципу: что ни делается, все к лучшему.
Подобно советскому руководству, американская элита оказалась в плену утопических представлений - догматических теорий о рыночной экономике и глобализации, основанных на принципе свободной торговли. Соединенные Штаты полным ходом движутся к очередному рекордному дефициту внешнеторгового баланса: в этом году он, скорее всего, на 25% превысит показатель 2004 г. Наша внешняя задолженность - накопившаяся за многие годы терпимого отношения к внешнеторговому дефициту - в последние пять лет растет угрожающими темпами. Сегодня совокупный внешний долг страны превысил 25% от объема валового внутреннего продукта, и если эта тенденция и далее будет развиваться теми же темпами, то через 4-5 лет он достигнет 50% ВВП.
В элитных кругах проблема роста внешней задолженности годами игнорировалась, как нечто малозначительное. Сегодня, когда она достигла такого масштаба, что отрицать ее существование уже невозможно, они признают, что данную тенденцию 'невозможно поддерживать'. На языке экономической науки этот термин означает, что больше так продолжаться не может - иначе жизненный уровень американцев серьезно пострадает. Но зачем тревожить людей? Власти заверяют нас, что своевременная корректировка экономической политики все исправит.
Репортеры и редакторы, как правило, равняются на мнения одних и тех же источников во влиятельных кругах и ученых-экспертов, занятых в бизнесе, финансах и государственных структурах. Если бы информационные СМИ решились преподнести имеющиеся факты как историю о том, что единственная сверхдержава мира утрачивает конкурентные позиции на мировой арене и попадает в финансовую зависимость от стратегических соперников, например Китая, общественность обратила бы на это внимание. Однако правящие элиты расценили бы подобную откровенность как подрывные действия. Поэтому серьезнейшая проблема с торговым балансом США изображается как нечто совершенно иное - отвлеченный технический спор относительно курсов валют, в частности, доллара и китайского юаня. Понятно, что в таком виде она представляется гражданам малопонятной и не вызывает у них интереса.
Вопрос, который люди, влияющие на формирование общественного мнения, упорно не желают обсуждать, связан с вероятностью, что Соединенные Штаты уже не могут позволить себе участие в процессе глобализации, по крайней мере в ее нынешнем виде. Об этом прямо заявляет лишь горстка храбрецов-инакомыслящих: они призывают существенно изменить экономический курс, чтобы прекратить обескровливание нашего народного хозяйства. Легендарный 'гений инвестиций' Уоррен Баффет (Warren Buffet) [миллиардер, владелец инвестиционной компании 'Berkshire Hathaway' - прим. перев.] утверждает, что Соединенные Штаты обречены превратиться из 'общества собственников' в 'общество издольщиков'. Но его мнение, как и другие подобные высказывания, просто игнорируются.
Серьезную дискуссию на эти темы необходимо начать с 'еретических' вопросов: почему Соединенные Штаты являются одной из немногих передовых в экономическом отношении стран, постоянно испытывающих дефицит торгового баланса? Почему с каждым новым торговым соглашением, несмотря на обещания властей, США все глубже увязают в трясине дефицита, а рабочие места в очередной раз 'уплывают' за рубеж? Как власти могут объяснить, почему в Америке, в отличие от других стран, оплата труда рабочих уже тридцать лет фактически не повышается? Мы что, должны поверить, что все другие страны попросту обладают большей конкурентоспособностью, или что они исподтишка нарушают правила игры? За последние три десятилетия американскому руководству лишь однажды удалось 'свести концы с концами' во внешней торговле - и то благодаря экономической стагнации.
Трудное положение, в котором оказалась Америка, связано с текущей динамикой процессов, укорененных в сложившуюся систему мировой экономики, которые пользуются недвусмысленной поддержкой Вашингтона, поскольку именно Вашингтон породил большинство из них. Первоначально эти процессы носили позитивный характер как в принципе, так и с точки зрения интересов США - они способствовали индустриализации бедных стран, в годы Холодной войны сплачивали союзников Америки узами торговли и инвестиций, способствовали продвижению американского бизнеса и финансовых компаний по всему миру. Полностью открыв свой рынок, Америка играла - и до сих пор играет - роль 'тотального скупщика' экспортных товаров других стран. Ведущие компании и банки США получили доступ на новые развивающиеся рынки - зачастую при этом они создавали в других странах рабочие места и новые производства, делились с ними передовыми технологиями. Кроме того, американское политическое руководство получило возможность править миром.
Однако, если основываться на эмпирических данных, а не абстрактных теориях, утопические ожидания, связывавшиеся с созданием подобной системы, не оправдались. Но почему это случилось? В Америке дискуссии об экономической политике проходят под знаком идеологии свободной торговли, однако это понятие не годится для характеристики устройства мировой экономики. Правильнее было бы говорить об 'управляемой торговле' - существовании разветвленной сети договоренностей и сделок между государствами и транснациональными корпорациями, предусматривающих в том числе выполнение конкретных задач в интересах каждого из участников, которые сам по себе свободный рынок не предопределяет и не обеспечивает. Любое суверенное государство, в том числе и Соединенные Штаты, использует имеющийся в его распоряжении широкий арсенал политических инструментов для обеспечения национальных интересов.
Однако в главном вопросе - о том, как следует определять эти 'национальные интересы' - у Вашингтона нет единомышленников. Западная Европа, при всех ее проблемах, благодаря своей экономической политике гарантирует себе пусть скромное, но положительное сальдо торгового баланса. Японии удается даже в периоды экономического спада обеспечить куда более впечатляющее положительное сальдо (доходы от экспорта позволяют ей субсидировать неэффективные отечественные предприятия).
Китай, за счет низкой зарплаты работников и ограниченной доходности в банковском секторе, стремится создать более мощную и передовую промышленную базу. Германии и Японии, несмотря на огромные различия в проводимом экономическом курсе, удается удерживать передовые производства от 'бегства' за рубеж и отстаивать высокий уровень заработков и социальных гарантий для своих граждан. Если они и переносят производство и рабочие места в другие страны - а этого избежать невозможно - то делают это исходя из продуманных стратегических целей.
Вашингтон же, напротив, рассматривает 'национальные интересы' в первую очередь как обеспечение глобальной экспансии наших транснациональных корпораций. Преобладающие ортодоксальные теории убеждают элиты, что в конечном итоге это принесет выгоду и их подразделениям, расположенным на территории самих США. Нынешний характер внешней торговли США отражает всю мощь американских глобальных корпораций.
Почти половина американского экспорта-импорта осуществляется не через свободный рынок - 'ценовой аукцион', которому поклоняется неоклассическая экономическая наука - а внутри самих корпораций, перемещающих сырье и компоненты между своими предприятиями, разбросанными по всему миру. В результате торговый дефицит проявляется не на внутрикорпоративном, а на общенациональном уровне. Кроме того, в последние годы этот дефицит во многом формируется за счет перевода частными фирмами высокотехнологичных производств и рабочих мест в другие страны.
В результате Соединенные Штаты особенно уязвимы перед воздействием тенденции к сокращению зарплаты рабочих, предопределяемой характером нынешней мировой экономики. Американские корпорации, как правило, могут без помех - а то и с прямого одобрения Вашингтона - перемещать производства в страны с низкооплачиваемой рабочей силой. Они регулярно используют подобный способ снижения себестоимости продукции как оружие в конкурентной борьбе, невзирая на его последствия для американских трудящихся. Подобная практика выгодна отдельным компаниям и инвесторам, но не стране в целом.
Более того, совокупное воздействие отставания в росте доходов трудящихся по всему миру постоянно угрожает всей глобальной экономике застоем, а то и гораздо худшими последствиями. Несколько огрубляя, можно сформулировать это так: работники просто не в состоянии купить то, что производит мировая экономика. Переизбыток же капитала приводит к возникновению спекулятивных 'мыльных пузырей', которые лопаются то в одной, то в другой стране, и порождаемые этим экономические кризисы не щадят ни бедных, ни богатых.
Если бы нечто подобное произошло на каком-нибудь другом повороте нашей истории, американское руководство, возможно, вмешалось бы в ситуацию, и возглавила процесс устранения возникших перекосов. Чтобы глобализация могла продолжаться, не встречая на пути новых кризисов или непредвиденных катастроф, правительства государств должны совместными усилиями изменить 'баланс сил' с тем, чтобы доходы трудящихся увеличивались наравне с ростом производительности труда и доходов.
Если Соединенные Штаты хотят избежать расплаты за собственные ошибки, им следует предпринять решительные действия, установив жесткие рамки для внешнеторгового дефицита - иными словами, отказаться от роли 'тотального скупщика' По сути, при этом Вашингтону придется пересмотреть и нынешнюю концепцию национальных интересов, приняв на вооружение постулаты, которыми уже руководствуются другие страны. В конечном итоге, подобные действия Америки, возможно, спасут всю мировую экономику от кризиса, который разразится в тот момент, когда торговые партнеры США вдруг обнаружат, что лишились самого выгодного клиента.
Однако, описывая возможные способы выхода из сложившейся ситуации, одновременно понимаешь, почему ими скорее всего не воспользуются. Паутина взаимных интересов, связывающая правительство, руководство корпораций и Уолл-стрит, слишком прочна, как и устоявшийся образ мышления руководителей страны и политиков. Поэтому я не думаю, что фундаментальные изменения в экономическую политику будут внесены своевременно. Нам придется на собственном опыте убедиться, правы инакомыслящие, или ошибаются.
Уильям Грейдер - обозреватель 'Nation', автор книги 'Мы живем во взаимосвязанном мире, готовы мы к этому, или нет' ('One World, Ready or Not')
