Базар-Коргон, Киргизстан, 27 июля 2005 года. До того как прибыть в Киргизстан и оказаться в центре среднеазиатского дипломатического шторма, мужчины и женщины, страдающие здесь от жары в палатках, проживали в соседнем Узбекистане. Они пришли пешком к границе с Киргизстаном вечером 13 мая с.г., после того как узбекские военные открыли залповый огонь по толпам демонстрантов, собравшихся в расположенном неподалеку торговом городе Андижан.
Были убиты сотни людей. "Мы бежали от смерти", - сказал один строительный рабочий, назвавшийся Мохамаджаном. Он рассказал о том, что на его глазах двух его племянников сразили автоматные очереди. "Мы пришли сюда в надежде на то, что люди спасут нас от смерти. Но проходит день за днем, и наша надежда увядает", - сказал он.
Беженцы опасаются, что узбекскому правительству удастся преуспеть в своей интенсивной кампании за высылку их обратно на родину, с которой они в ужасе бежали. Четверых беженцев без особой огласки уже передали узбекским властям в июне. Судьба остающихся 450 человек привлекла столь большое внимание, что в определенной мере заставляет вспомнить о соперничестве 19-го века между британской и российской империями за влияние на правителей данного региона.
В нынешней борьбе Узбекистан нашел союзников в лице России и Китая, которые разделяют точку зрения узбекского президента Ислама Каримова, что все происходящее внутри страны касается исключительно этой страны.
Правительства трех вышеназванных стран оказывают сильное давление на крохотный Киргизстан, доведенную до нищеты страну, которая стала маяком демократических надежд в марте с.г., когда демонстранты внезапно свергли своего автократического правителя. Некоторые беженцы сказали, что эти события сыграли заметную роль в восстании в Андижане.
Западные державы и активисты международных правозащитных организаций настойчиво призывают киргизское правительство соблюдать международные соглашения о защите прав беженцев и отказаться от отправки узбеков обратно в страну, которая печально известна применением пыток.
"Все эти сильно авторитарные режимы изо всех сил давят на одну страну, которая потенциально может стать единственной функционирующей демократией в Средней Азии", - сказал Майкл Холл (Michael Hall), региональный директор "International Crisis Group", адвокатской конторы со штаб-квартирой в Брюсселе.
Карлос Закканини (Carlos Zaccagnini), глава киргизской миссии Верховного комиссариата Организации Объединенных Наций (ООН) по делам беженцев, сказал, что международные соперничества способствовали созданию "атмосферы шпионских романов", и что беженцы являются "заложниками общей ситуации".
В пересказе беженцев, сидящих на брошенных на пол тонких матрасах в палатках ООН, вся эта история представляется простой. Они собрались на площади Андижана не для того, чтобы свергнуть Каримова, но для того, чтобы протестовать против грубого вмешательства его правительства в их жизнь, особенно в экономику. Взрыв недовольства был инициирован судом над 23 бизнесменами, которых обвиняли в поддержке исламского экстремизма. Многие здесь говорят, что узбекское правительство увидело в экономических успехах этих бизнесменов угрозу для себя.
"Мы были уверены, что никто не станет в нас стрелять, - сказал 50-летний пекарь Моххамадин, хозяина которого правительство лишило его бизнеса. - Такая же ситуация сложилась в Киргизстане, и никого не убили".
Когда узбекские военные открыли огонь с крыш домов, из бронетранспортеров и из-за баррикад, по свидетельствам очевидцев и правозащитных организаций, были убиты до 700 человек.
"Если Каримов нас поймает, то разорвет нас на кусочки", - сказала 36-летняя Рано, у которой на родине остались муж и пятеро детей (как и большинство узбеков, пытающихся получить здесь политическое убежище, она отказалась назвать свое полное имя).
Очень многие детали андижанского эпизода остаются туманными. Никто не может сказать, кто были те вооруженные люди, которые шли вместе с толпой демонстрантов (в отличие от восстания в Киргизстане, которое было в основном бескровным). Эти люди, как сообщили очевидцы, взяли в заложники правительственных чиновников и использовали их в качестве живого щита.
Каримов, чье правительство засадило за решетку тысячи религиозных активистов, называет (андижанских) демонстрантов террористами.
"Это его любимое занятие. Он всех называет террористами", - сказала одна беженка, назвавшаяся Новой. Она показала в сторону женщин, которые вышивали бисером головные платки, намереваясь подарить их сотрудникам благотворительных организаций и журналистам, которые навещают лагерь беженцев, небольшую территорию, зажатую между двумя холмами, где находятся киргизские мужчины, выступающие в роли то ли их защитников, то ли охранников. "Мы что, похожи на террористов?" - спросила она.
На сегодняшний день в Узбекистане наиболее активной радикальной мусульманской организацией является "Хизб-ут-Тахрир" (Партия исламского освобождения), которая проповедует утопическую фундаменталистскую идею всемирного халифата, но настаивает, что она против насилия. Эта организация отрицает свою причастность к восстанию в Андижане.
В интервью один известный член организации "Хизб-ут-Тахрир" утверждал, что в феврале с.г. агенты тайной полиции Узбекистана предложили им деньги, чтобы организовать в этом городе восстание. "Но мы отказались, - заявил Дильор Жумабаев в интервью в киргизской части пограничного города Кара-Су. - Они сказали, что им до смерти надоел режим Каримова. Но мы на это ответили, что после Каримова придет другой такой же Каримов, Мы сказали, что делать такое грешно. Мы не стали в этом участвовать".
А между тем, усиливается давление на Киргизстан, население которого составляет 5 миллионов. В соседнем Узбекистане проживают 26 миллионов человек, и Киргизстан признает силу соседа. В прошлом узбекские военные пересекали границу, прикрываясь тем, что преследуют террористов. Эта страна также перекрывала трубопроводы, по которым в Киргизстан поступает природный газ, жизненно необходимый киргизам в зимний сезон.
Узбекистан, кроме того, оказывает давление на Соединенные Штаты Америки путем резкого ограничения полетов на американскую авиабазу в стране после того, как государственный департамент США осудил стрельбу в Андижане. В этом месяце Россия и Китай присоединились к другим среднеазиатским государствам, сделавшим заявление, что Вашингтону следует установить конечный срок эвакуации своих военнослужащих с баз США в Киргизстане и Узбекистане, которые были открыты в преддверии войны против Афганистана.
Официальные представители США предостерегают, что государственный секретарь США Кондолиза Райс (Condoleezza Rice) не будет присутствовать на предстоящей инаугурации новоизбранного президента Киргизстана Курманбека Бакиева, если он возвратит Узбекистану новую группу беженцев.
"Люди надеются на компромисс", - сказала Гулаки Мамасалиева, активистка гражданского общества в южном городе Ош. Некоторые местные жители опасаются, что, если беженцам позволят остаться здесь, усилится давление в пользу выделения им земельных участков.
Официальные представители ООН говорят, что очевидное решение проблемы беженцев лежит в том, чтобы уговорить третьи страны принять этих беженцев на поселение. В первую очередь нужно где-то поселить 29 беженцев, которых власти Киргизстана по требованию Узбекистана взяли под стражу и которым, по общему мнению, угрожает самая непосредственная опасность. Джерси Скуратович (Jerzy Skuratowicz), главный представитель ООН в киргизской столице Бишкек, сказал, что он добивается от киргизских властей одобрения варианта третьей страны.
Правозащитные организации с одобрением отметили, что Казахстан, богатая нефтью большая страна, которая нависает над Средней Азией, недавно бросил вызов требованию Узбекистана об экстрадиции одного известного очевидца событий в Андижане.
Скуратович, отмечая успешные выборы в Киргизстане, сказал: "Я бы сказал, что сегодня настало время для смены политических элит. Вопрос в том, как происходит эта смена - является ли это старой советской моделью или же люди учатся каким-то новым способам. Эти вещи взаимосвязаны, и роли крупных держав, а также соперничество между ними оказывают на все это свое влияние".
Выйдя из своей палатки, Нова увидела все происходящее более простым. "Они играют с нашими душами", - сказала она.
