Обвинения в отмывании денег в адрес датского юриста и немецкого банка Commerzbank высвечивают странные российские реалии не только в сфере телекоммуникаций. Олигархи, министры и юристы при выгодных сделках зачастую представляют собой симбиоз.
Во Франкфурте и в Цюрихе в эти дни в центре внимания находится расследование по подозрению в отмывании денег и присвоении российского государственного имущества, где замешан немецкий банк Commerzbank, а также зарегистрированные в Швейцарии фирмы (см. NZZ от 23 и 26 июля). Как показывают имеющиеся судебные материалы, события, лежащие в основе этого дела, представляют собой просто учебное пособие по российским реалиям в бизнесе.
Прибыльная собственность на российском рынке мобильной связи
По сути речь во всем этом деле идет об отношениях собственности третьего по величине оператора сотовой связи в России 'Мегафон', берущие свое начало в путинском Санкт-Петербурге. В 2004 г. 'Мегафон' добился оборота в 1,5 млрд. долларов и чистой прибыли в размере 172 млн. долларов. В ближайшем будущем фирма собирается выйти на биржу. Если взять за основу соотношение курс-прибыль ее конкурентов МТС и Vimpelcom, то 'Мегафон' должен оцениваться на бирже в 2,5 - 4,0 миллиарда долларов. Это эффективное предприятие было создано скандинавской фирмой TeliaSonera, которой сейчас принадлежит 43,7% акций 'Мегафона'. В 2003 г. контролируемый олигархом Михаилом Фридманом консорциум 'Альфа-Групп' приобрел у компании LV Finance блокпакет акций 'Мегафона' в размере 25,1% за 300 миллионов долларов. Вскоре после этого фонд IPOC, зарегистрированный на Багамах и контролируемый швейцарской фирмой Gamma-Gruppe, заявил в судебном порядке о своем преимущественном праве на покупку, которое он приобрел у LV Financе, реализовав его всего на 31 млн. долларов. С этого момента суды Швейцарии, на Багамах и британских Вирджинских островах разбираются в том, кому же принадлежит этот пакет.
LV Finance (и косвенно 'Альфа-Групп') в ходе разбирательств аргументирует свою позицию тем, что преимущественное право покупки никогда юридически не оформлялось, потому что фонд - это часть международной преступной сети фирм, противозаконно приватизировавшей в интересах нынешнего российского министра телекоммуникаций Леонида Реймана государственную собственность. Рейман решительного отвергает наличие у него личных деловых интересов в 'Мегафоне'. В августе 2004 г. арбитражный суд в Женеве принял решение о 6% акций в пользу IPOC. Цюрихский суд, ведущий процесс об остальных 19% акций, в октябре прошлого года постановил, что подозрения в отмывании денег настолько серьезны, что необходимо более глубокое расследование.
Крайне зажиточный датский адвокат
В рамках судебных разбирательств неизвестный доселе датский адвокат Джеффри Гальмонд заявил, что все инвесторы фонда IPOC контролируются лично им. IPOC не только претендует на спорный пакет акций 'Мегафона' в 25,1%, но уже и владеет акциями. Кроме того, Гальмонд оказался единственным владельцем 59-процентного пакета акций фирмы 'Телекоминвест', которая, в свою очередь тоже держит акции 'Мегафона'. Вместе с пакетом акций 'Альфы', не считая других активов в телекоммуникационном секторе Санкт-Петербурга, Гальмонд, таким образом, должен иметь 51,6% акций 'Мегафона', а значит быть владельцем состояния, которое сегодня оценивается не менее чем в 1,5 млрд. долларов. Датский адвокат представляет все это результатом своей как минимум 15-летней деятельности в России.
Впервые он сопровождал своего клиента в Санкт-Петербург в 1989 г. и, согласно собственному заявлению, сразу же понял, насколько велик там незадействованный потенциал для бизнеса. Вскоре он познакомился с нынешним министром телекоммуникаций, который был в то время руководящим работником государственного предприятия телефонной связи. Познакомился он и с нынешним главой государственного телекоммуникационного холдинга. Своих российских знакомых он принимал в Дании, обеспечивая им шикарную развлекательную программу. Гальмонд заявляет, что очень многое сделал для своих друзей-менеджеров, однако решительно отвергает подозрения в том, что он является подставным лицом.
Следственные органы особенно интересует история 'Телекоминвеста'. Фирма была создана, когда нынешний министр телекоммуникаций был руководящим сотрудником государственной региональной компании телефонной связи. Она должна была обеспечить устаревшим государственным фирмам доступ к западным технологиям и инвесторам. Первоначально государство держало 95% акций 'Телекоминвеста', Гальмонд как посредник с Западом - 5%. Но через некоторое время в результате увеличения акционерного капитала Гальмонд стал обладателем 85-процентного пакета акций предприятии, а доля государства сократилась до 15%.
Датский адвокат держит свои акции в люксембургском холдинге First National Holding (FNH). Под присягой он заявил, что заплатил за это в общей сложности 59 млн. долларов, после этого шведская фирма Telia приобрела у FNH 26% акций 'Телекоминвеста' за 85 млн. долларов. Другие быстрые деньги Гальмонд сделал на том, что приобрел фирму 'Телеком ХХI', в которую инвестировал 3 млн. долларов и для которой он организовал лицензию оператора сотовой связи в Санкт-Петербурге. За годы правления министра Реймана крупнейшая российская компания мобильной связи МТС, в создании которой участвовала немецкая фирма Telecom, пришла к выводу, что 'Телеком ХХI' - это лучшая возможность выйти на рынок Санкт-Петербурга. И она купила у Гальмонда эту фирму за 40 млн. долларов.
Тот факт, что Гальмонд контролирует FNH, стал известен только во время судебных разбирательств. До 2001 г. за ее владельца себя выдавал Commerzbank. И делал он это для Гальмонда, который желал оставаться неизвестным, чтобы не привлекать к себе внимания конкурентов или завистников. Сотрудники Commerzbank, по все видимости, активно помогали в создании сложной международной системы фирм, которая предназначалась для экономии на налогах и привлечении инвесторов. LV Finance видит в этом сложную конструкцию для отмывания средств, отобранных у государства.
Параллели с обвинениями Ходорковского
Имеет ли история Гальмонда криминальные аспекты, должны доказать суды. До сих пор лежащие в основе всего дела выпуск акций, создание фирм и различные трансакции никакого подозрения в России не вызывали. При этом дело это имеет заметное сходство с обвинениями, выдвинутыми против сидящего за решеткой нефтяного магната Михаила Ходорковского, с той лишь разницей, что теперь фигурирует министр. В ходе приватизации прибыльных проектов в России олигарх, министр и юстиция часто подыгрывают друг другу.
Крайними, чаще всего, остается государство и инвесторы, лишенные защиты государственных чиновников. Пока в России политики и чиновники получают от такой системы большую выгоду и серьезно не борются с ней, в таком положении вещей вряд ли что-то изменится. А без сотрудничества российской стороны для иностранных судов будет сложно доказать криминальный характер подозрительных махинаций. Но очевидно и другое: консультанты в иностранных банках и адвокатских конторах, видимо, осознают риск их прибыльной деятельности в России.
